Предыдущая глава: "Закрытие рудника на хребте Кодар и его причины".
В отношении урановой разведки в Забайкалье, в период 1949-1951 гг, часто встречается такая оценка, как «эпопея». Ею стараются охарактеризовать размах предприятия, им же подчеркивают горечь от результатов, подразумевая возможность обойтись меньшими силами.
Эпитет стал популярным, его можно встретить как в журналистике, так и в более серьезных источниках.
Как мы уже рассмотрели на протяжении предыдущих глав, ничего эпичного конкретно в деятельности Ермаковского РУ на самом деле нет. Конечно, она выглядит таковой внешне, ее безусловно считали грандиозной и, в конце концов, бессмысленной, многие работники Мингео – однако по факту она так и остается разведкой, полностью оправданной по своим масштабам.
Когда мы представляем себе период правления Сталина, то в основном проводим ассоциации с репрессиями. Данное выборочное восприятие совершенно нормально для нас, хотя и основано на отдельных данных. Тем не менее, основной чертой, характеризующей развитие нашей страны в то нелегкое время, является стратегическое планирование, с глубоким горизонтом мышления руководства страны.
Долгоиграющая стратегия не отменяет и не оправдывает весь ужас репрессий, дегуманизацию нашего общества в виде деятельности ГУЛАГа, а также нищету и лишения тех лет. Но следует отдать и должное – в период с 1930 по 1953 год наше государство из отсталой аграрной страны, раздираемой противоречиями минувшей гражданской войны и расколом общества на фоне ее последствий, превратилось в сверхдержаву, колосс⁷³. Предпосылки же будущего распада страны были хоть и заложены при Сталине, но значительно усугублены его преемниками⁷⁴. Руководство государства постепенно утратило способность к глубокому планированию, в частности к планированию экономическому. В том виде, в котором СССР подошел к рубежу 1980 года, существовать он уже не мог.
После падения Берлина и капитуляции Германии в 1945 году имелся исключительный риск продолжения Второй мировой войны, уже в виде противостояния Советского Союза и англо-американской коалиции. Маховик грядущего вооруженного столкновения остановился лишь за счет крайнего ослабления Европы и грамотного геополитического переформатирования континента. Но вопрос, когда начнется Третья мировая, оставался открытым, и к ней усиленно готовились.
Советский Союз, несмотря на мощь своей армии 1945 года, все равно оказался в роли аутсайдера, так как объединенные возможности Запада позволяли тому развиваться быстрее.
Сталин сделал очень верный стратегический выбор в пользу скорейшего создания производств ядерного оружия, его носителей и систем противодействия, способных в своей совокупности обеспечить паритет с Западом при заведомо меньших экономических возможностях. Только благодаря этому решению очередное глобальное противостояние с привлечением миллионных армий до сих пор не произошло, и война ведется в сравнительно малых конфликтах, а так же на экономическом и информационном поле.
Грандиозным, сложным, воистину эпическим, и при этом хорошо структурированным, следует назвать непосредственно сам Атомный проект СССР. Деятельность же Ермаковского РУ, включая и БорЛАГ, и экспедиции Мингео в Забайкалье, не являются выдающимися на фоне деятельности сотен других экспедиций и десятков других управлений эпохи сталинского Советского Союза.
Наша оценка результатов обширной геологоразведки строится на послезнании, то есть на оценке уже известной информации. Однако в 1940-х годах не существовало иного варианта, как последовательно проверить все места с потенциальной сырьевой базой. Причем озвученная проверка касалась отнюдь не только урана, но и других полезных ископаемых, необходимых для индустриализации страны.
Слабость методов геологоразведки, особенно в отношении урана, а так же огромные неосвоенные пространства нашей страны, не позволяли быстро оценить перспективные запасы. Тем не менее, исследование запасов урановых руд и возможность их промышленного освоения были проведены по всей территории двух горных хребтов всего за два года⁷⁵. Для сравнения: урановое месторождение Чепок, которое обнаружат в 1989 году в этом же регионе, исследовали на протяжении 2000-2004 годов⁷⁶, несмотря на значительно меньшую площадь и совершенно иную аппаратуру, с учетом уже существующей магистрали снабжения в виде БАМа, которого не было (как и автодорог) в 1949 году.
В нашем же случае СССР не располагал возможностью несколько лет исследовать каждое рудопроявление. Одновременно с этой данностью, руководству Атомного проекта пришлось принимать уникальные решения по каждому ураноносному району. Методики выработки решений на основе опыта предыдущих схожих еще не имелось. В том числе и экономических. Важно понимать: в любых расчетах при столь резкой индустриализации и идеологической переработки военно-промышленного комплекса опираться на конкретные статистические цифры было невозможно. Их еще не существовало.
Основной логичный вопрос при взгляде на инфраструктуру Ермаковского РУ заключается в следующем: для чего прокладывали эти дороги, зимники, строили обогатительные фабрики, электростанцию – если настоящей добычи урана не происходило, и даже не имелось понимания, будет ли таковая происходить?
Ответ так же логичен: для экономии времени. Скорость масштабных строек СССР и скорость пионерного освоения земель обуславливались все же не рабским трудом осужденного населения⁷⁷, а стратегическими императивами в управлении.
Одной из концепций, значительно ускоряющей скорость освоения районов, было создание своеобразных черновых заделов проектов (дорог, мостов, городов и т.п.) малыми ресурсами, которые было не «жалко» забросить (в смысле черновые проекты) в случае исчезновения необходимости в них; либо быстро наладить в них жизнь или промышленное производство по команде сверху.
Например, дорога в горах Кодара строилась в одну узкую нитку, на деревянных гатях и мостах. Чтобы пробить полностью рабочую дорогу длиной в пятьдесят километров, понадобился месяц, десяток грузовиков, три сотни з/к и некоторое количество взрывчатки. Дорогу можно было бы не делать вовсе, но тогда разведка месторождения Мраморное длилась бы не полтора года, а четыре - при тех же площадях, за счет большей трудоемкости изыскательских работ. Одновременно, будь месторождение пригодным под промышленную разработку, добычу и вывоз урана по пробитой дороге возможно было организовать сразу же, как только разведанные запасы достигли бы определенного размера. После старта промышленной добычи одновременно началась бы прокладка капитальной дороги и строительство большого населенного пункта на основе поселка Синельга.
Концептуально такой подход в масштабах страны позволял чрезвычайно экономить время и ресурсы. Однако существовать он мог только за счет коммунистической идеологии⁷⁸ и инерции маховика индустриализации, без снижения его оборотов, но с постоянным и гибким вмешательством в экономику⁷⁹.
Таким образом, тот вид инфраструктуры, который мы наблюдаем на хребтах Кодар и Удокан являлся продуктом своего времени, абсолютно не выделяющимся, и которому мы удивляемся сейчас лишь за счет иного, современного взгляда, сформированного исключительно рыночными отношениями.
Другой причиной, формирующей наш взгляд на деятельность Ермаковского РУ, является сравнительная сохранность его инфраструктуры, при ее доступности, с одновременным же вниманием к Атомному проекту со стороны журналистов и исследователей.
Ключевые же факты для оценки деятельности Ермаковского РУ можно определить следующие:
- С финансовой точки зрения затраты на разведку хребтов Кодар и Удокан были скромными, по меркам Атомного проекта. Это даже удивительно, несмотря на богатые образцы экспедиции, открывшей месторождение Мраморное.
- Ермаковское РУ закрыли сразу же, как только стал ясен слабый урановый потенциал район. Несмотря на разделение мнений в Мингео относительно перспективности региона, масштабная разведка была свернута.
Ключевое здесь – слабый потенциал района. Никто не говорил, что урана здесь нет, или что нет других, пока не обнаруженных месторождений. Но, в том количестве, в котором уран обнаружили на бедных и компактных месторождениях, он оказался бессмыслен для империи, требующей очень много урана, и которая к тому времени обнаружила уран более доступный.
Здесь интересна аналогия и с месторождением Бутугычаг, которое разрабатывалось Дальстроем в Магаданской области. Его тоже периодически, как и Мраморное, пытаются отнести к важным составляющим Атомного проекта.
Ни Бутугычагское, ни Мраморное месторождения не сыграли никакой роли в обеспечении страны ядерным оружием. Дальстрой, кроме Бутугычага, разрабатывал еще ряд подобных бедных месторождений, и в рамках Атомного проекта они в 1950 году уже не фигурировали.
Различие между этими районами в том, что Бутугычагское месторождение отрабатывалось с 1946 года попутно с добычей олова в том же районе, его слабая перспектива была установлена довольно быстро, а разработка происходила по принципу «хоть что-то».
Для сравнения, добыча урана в 1950 году составила[1, С.39]:
- Ермаковским РУ – 0,7 тонны
- Предприятиями Дальстроя, всеми в сумме – 20,1 тонны
- Комбинат №6 – 264,5 тонны
- Весь объем добычи на территории СССР – 437,0 тонны
- Завезено в СССР из месторождений на подконтрольных территориях за рубежом – 1639,9 тонны.
Всего, с 1945 по 1950 годы, Ермаковское РУ добыло 0,8 тонны урана; Дальстрой по сумме всех месторождений 25,1 тонны; общая добыча в СССР и подконтрольных СССР территориях составила 4446 тонн урана.
Как видим, вклад именно в добыче урана как Ермаковским РУ (0,018%), так и Дальстроем (0,56%), был несущественным.
Тем не менее, опыт урановых разработок Дальстроя показал, что стоимость урана из удаленных и неосвоенных регионов страны может стать поистине фантастической. В частности, в 1951 году добыча одной тонны урана силами Дальстроя обходилась государству 1500 руб, но транспортировка одной тонны концентрата на «большую землю» к месту дальнейшей переработки еще в 120 тысяч руб [1, С.39]. Стоимость добычи при этом имела явное тяготение к увеличению, так как происходила с малой механизацией и, как следствие, быстрой выработкой наиболее богатых жил. В дальнейшем разработка, доставка и эксплуатация техники в столь суровых условиях могла оправдаться только при открытии действительно богатых месторождений. Иначе бы СССР разорился, и никакая социалистическая модель экономики ему бы не помогла.
Как раз этим и привлекал Кодар. Стоимость его урановой эксплуатации, в сравнении с Дальстроем, выглядела очень привлекательно, особенно на фоне результатов первых геологоразведочных экспедиций.
В свою очередь, прекращение обширной разведки на Кодаре произошло в силу открытия гораздо более доступных месторождений. В 1951 году руководству страны стало ясно, что СССР избежит острого дефицита уранового сырья. К середине 1950-х годов управление урановой разведкой было выведено из прямого государственного контроля, а к 1960 году задача обеспечения урановым сырьем оказалась решена на десятилетия вперед – урановый голод стране уже не грозил.
Примечания.
73. Столь быстрое развитие не могло не содержать жестоких перегибов в самых разных областях деятельности государства. В частности, практика репрессий, как радикальный внутриполитический инструмент, легко нашла себе применение в научных кругах Советского Союза. Характерным примером служит период Лысенковщины, а само понятие «Лысенковщина» ныне стало нарицательным для обозначения псевдонаучной системы взглядов.
74. Согласно работам Е.Т. Гайдара, осознание проблем, связанных с неэффективностью советской экономики, произошло у руководства страны уже к середине 1960-х годов. Вызванный глобальным противостоянием с Западом, Сталинский размах индустриализации, впоследствии продолженный его преемниками, привел к резкому снижению притока рабочей силы в промышленность. На новых предприятиях было попросту некому работать, и вложения в них не оправдывались. Одновременно с этим, в том числе из-за оттока сельского населения в промышленные центры, падала эффективность сельского хозяйства.
75. Под двумя годами подразумевается масштабная разведка в период с 1949 по 1951 год. Буквально же урановая разведка на хребтах Кодар и Удокан охватывает период с 1948 по 1953 год.
76. Указанный период времени понадобился для принятия решения, переводить ли рудопроявление в статус месторождения. То есть, он включал в себя изыскания и их анализ. Элементы примитивной инфраструктуры для последующей разработки не создавались. То есть, если на хребтах Кодар и Удокан одновременно с изысканиями происходила постройка первичной системы, которая позволила бы в случае команды начать промышленную добычу сразу (вместе с обогащением), то на месторождении Чепок производились только изыскания. Если бы СССР при старте Атомного проекта руководствовался подобными методами и сроками, страна, вероятно, к 1960 году перестала бы существовать.
77. Вопреки мифу о превалирующем значении рабского труда заключенных в эпоху Сталина, общая доля труда заключенных, по отношению к доле труда вольнонаемных и военных, в масштабах всей страны невысока. Тем не менее, если рассматривать неквалифицированный труд, отдельные отрасли (добыча золота или олова, например), отдельные стройки (например, Беломорканал), а так же отдельные регионы (например, Колыма), то доля труда з/к по отношению к доле труда вольнонаемных и военных могла доходить до 70…80%. То есть, с одной стороны недопустимо недооценивать вклад в экономику и промышленное развитие страны ежегодный труд 2,5 млн заключенных – а именно столько з/к содержалось в лагерях в 1949, 1950, 1951 и 1952 годах. Но, с другой стороны, совершенно нельзя игнорировать и труд более чем 100 млн граждан, которые трудились по другую сторону колючей проволоки.
78. Здесь под коммунистической идеологией подразумевается марксизм-ленинизм. При классическом капитализме подобный описанному подход невозможен, так как издержки неравномерно распределяются на подрядчиков, и их нельзя потом компенсировать за счет других проектов. Определенное исключение представляют собой корпорации крупных государств, часто имеющие связи с политическим руководством нескольких стран. Однако отличается конечная цель. У корпорации конечной целью всегда является денежная прибыль. У социалистического же государства конечная цель – некий результат. Например, в строительстве Атомного проекта нет денежной прибыли, тогда как денежные издержки колоссальны. Но в СССР требовался запуск производства ядерного оружия именно как результат, несмотря на издержки. В чем тогда разница между СССР и США, где обе страны создали ядерное оружие, имея совершенно разную идеологию? США используют угрозу ядерным потенциалом для поддержки своей экономики, состоящей, по сути, из торговой и финансовой экспансии; тогда как СССР создавал ядерное оружие для военного паритета - ибо другими средствами паритета ему было достичь невозможно. Прикрывать же ядерным оружием свою собственную борьбу за рынки сбыта СССР не мог, так как таковую не проводил. Это трудно понять сейчас нам, привыкшим к другому миру и другой реальности, но СССР создавался и существовал на абсолютно иной идеологии, в которой не имелось места правому капитализму. Отсюда и непримиримость США к коммунизму – нерешаемое противоречие идеологий. Правый капитализм, характерный сейчас для США и его сателлитов, отличается от условного классического капитализма непрерывным созданием новых потребностей. Таким образом, борьба ведется не столько за рынок сбыта, сколько за массы населения, которыми можно и нужно манипулировать для внедрения идей потребностей. Как следствие, это приводит к масштабному переформатированию сознания людей и, соответственно, к социальным экспериментам на этой почве. По сути же, радикальнее и непримиримее правого капитализма только фашизм.
79. Любая страна, независимо от модели идеологии и вытекающей отсюда экономики, должна развиваться и приспосабливаться к постоянно меняющимся внешним условиям. СССР в какой-то момент потерял темпы развития и перешел в режим стагнации, а затем схлопнулся, так как в 1980-е годы сохранял экономику 1960-х.
Литература.
- Пятов Е.А. Стране был нужен уран. История геологоразведочных работ на уран в СССР. [Под ред. докт. геол.-мин.н. Г.А. Машковцева]. М.:ВИМС, 2005 г. 246 с.