Клан. Глава 4.

Предыдущая часть

Ночь окутала болото так, что я почувствовала темноту шкурой. Трясина под лапами колыхалась, грозя прорваться в плёнке торфа. Последняя выглядела словно намазанной на толщу пропитанного водой ила - словно масло немощным скрягой на заплесневелый кусок хлеба.

Иногда я глубоко проваливалась одной из лап до самого туловища, с трудом вытаскивая затем её из трясины. Из глубины на поверхность поднимались большие пузыри, с причмокиванием лопаясь на поверхности и наполняя пространство нестерпимым смрадом.

Шатаясь, пропитанная запахами этой праматери всех болот, я брела в направлении различаемого вдали островка, из которого над болотом выступали ветви исполинских хвойных деревьев.

Луна с безумным оскалом лизала чёрные, словно мачты мёртвых кораблей, сушины. Она притягивала взгляд вверх и гипнотизировала, уговаривая безвольно опустить зад с некогда шикарным хвостом на поверхность мари и тихо умереть. Подохнуть в вони болота, внося свою лепту в толщину его покрова - в виде маленькой сгнившей кучки безвольных потрохов.

Я с трудом отвела усталые глаза от ухмыляющегося диска, и побрела к острову, через силу перебирая лапами. Словно учуяв, что жертва пытается уйти, один из гигантских стволов, торчащих в злобное небо, с треском пошёл вниз, всё быстрее и быстрее. В какой-то миг ствол переломился ближе к вершине пополам и оба обрубка рухнули передо мной в трясину, прорывая слой торфа и целиком окатывая меня волной ила с кишащими в нём тонкими белесыми тварями.

Черви, светясь в темноте, корчились - то ли в агонии, то ли в просто попытке вернуться в привычное для них место, превращаясь на своём уровне в такую же меня. Упавшее же дерево, длиной в добрых полсотни метров, разорвало торф на площади в два раза большей, чем оно само. И тут же беззвучно утонуло, отрезав меня от кратчайшего пути к острову.

Не осталось сил даже рычать от безнадёжности и уже давно умершего в истощённом теле гнева. Я осторожно отошла назад, сделав крюк вокруг вытянутой в форме акулы, лужи. «Акулий» глаз, трухлявый высокий пень диаметром с длину моего тела вместе с хвостом, тут же изверг из себя рой светящихся насекомых. Своими плавными, неторопливыми, правильными движениями, их рой показался мне частью хищного, запрятанного в глубине пня, создания. Даже не хотелось гадать, частью какого чудовища они являлись, и какой именно частью. Я просто старалась держаться подальше от правильных геометрических фигур, которые вычерчивали на чёрном ватмане тьмы эти явно небезобидные художники. И лишь когда лапы, подгибаясь, вытолкнули меня на берег, покрытый опавшей хвоей, я ощутила себя в безопасности. Я отползла подальше от края мари и упала без сил, в стоне, на жёсткую, сырую, но такую гостеприимную, по сравнению с болотом, поверхность острова.

Не могу вспомнить, сколько я находилась в состоянии транса. Казалось, вокруг и сквозь меня проносятся бестелесные духи, нашёптывая друг другу только им известные горести и беды, жалуясь на судьбу, которая заточила их в тюрьму из вечности. Впрочем, меня не волновали ни эти создания, ни та жестокая судьба, чьё волеизъявление к ним оказалось настолько бездушным.

А почему должно волновать? Или вы серьёзно считаете, у судьбы есть душа? На самом деле даже судьбы не существует. Жизнь, дожизнь и послежизнь построены по принципу цепи. Ржавой, где-то от кислотных дождей слёз, где-то от крови, но стальной цепи. Истёртые её звенья трясутся над бездной вечности, вытягиваясь от прошлого к будущему и пересекаясь в опасной близости от множества таких же ржавых цепей. Каждый наш поступок приводит к определённому и только к одному варианту событий, звено за звеном. Только так и никак иначе.

Иногда, мы подходим к большому кольцу, от которого уходят вдаль множество ответвлений. Это ключевое звено, где мы сами выбираем дальнейшее направление - всё равно ведущее тем или иным путём к закрытой на ключик книге жалоб, подвешенной у заросшей двери недоступного рая. И пусть первое звено одного направления кажется нам золотым, а второе серебряным, все последующие всё равно останутся такими же ржавыми, как и оставленные далеко за спиной.

И вот, мы ползём по этим звеньям, с трудом обдирая с них бахрому коррозии. То тут, то там, случайным образом, сверху на цепи падают чёрные сгустки, тяжёлые, словно огромные чугунные болванки. Своим весом они разрывают цепи, так щедро сдобренные страданиями, и путь тотчас обрывается по независящим, казалось бы, от нас, причинам.

А перед тем, как унестись в ничто, мы вспоминаем тот предыдущий развилок, где могли повернуть в другую сторону. И хорошо, если успеваем окропить слезами то последнее звено, с которого, вопя, срываемся в бездну. Срываемся, пролетая мимо тех цепей, по которым, с равнодушием глядя на нас, ползут иные существа, торопящиеся прожить свою бессмысленную жизнь.

Открыв глаза, я разглядела вдали отблеск большого костра. Силы понемногу возвращались в моё избитое тело. Я осторожно, стараясь не упасть, поднялась на лапы и начала красться на огонь. Пламя по мере моего к нему приближения возросло в размерах и, в конце концов, распалось на множество мелких костров, зажженных по периметру поляны и освещающих нечто, находящееся внутри.

Я не почуяла там ничего живого, и, уже не таясь, прошла в центр огненной арены. Когда глаза, прошедшие через яркий круг, снова привыкли к более мягкому освещению, я разглядела посередине поляны крест с распятым на нём человеком.

Я медленно двинулась к нему. Лапы тут же взметнули в воздух тонкую пыль. Остановившись и опустив взгляд, я непроизвольно зарычала от увиденного.

Голгофа.

Я стояла на ковре из костей, некоторые из которых лежали здесь уже не одну тысячу лет. Они распадались в прах от моих прикосновений, взлетая облачком едкой пыли и почти без движения зависая в воздухе, словно боясь опуститься обратно.

Стараясь ставить лапы на свежие черепа, я подобралась ближе к кресту. Распятый человек был мертвее мёртвых, хоть и не успел ещё высохнуть. От него ещё пахло недавней смертью. Вчерашней или позавчерашней. Я принюхалась к босым ступням, измазанным золой. И бессильно опустилась на костяной ковёр, уже не обращая внимания на прах. Я больше не чувствовала себя, своей шерсти или хвоста.

Я не чувствовала более ничего.

На кресте висела распятая я, в человеческом обличье, давно умершая, с червями, поедающими меня, словно питательный субстрат. Я даже не успела на собственную смерть в этой жизни. Почему то сие показалось мне важным.

Но я не успела ясно выразить свою мысль и распалась в пепел, покрывающий белеющий костяной ковёр гепардовыми пятнами. Остались только треск огня и тело без глаз, вырванными глазницами кричащее с креста в небо. В блюдце издевательски смеющейся полной луны.

***

Дёрнувшись, я проснулась. Моё тяжёлое дыхание и быстро вздымающиеся бока побеспокоили Терри. Он попытался отодвинуться, но я крепко сжала его теми лапами, что лежали на нём сверху. Терри застонал, будто просматривал тот же самый сон, от которого проснулась я, и перевернулся на другой бок, лицом ко мне. Не просыпаясь, он обнял меня рукой и закинул сверху ногу, словно боясь, что я сбегу. Моя голова легла к его шее, а подбородком он прижался к моей макушке.

Знаю, долго он так не пролежит. Минут десять, не больше. Потом снова повернётся спиной и заснёт уже в моих объятиях. Раньше он или стеснялся, или боялся спать в обнимку. Однако я смогла внушить, что всегда приятно, когда тебя тискают и гладят, независимо от времени суток.

Терри вновь повернулся спиной и попытался вжаться в стенку. В ответ я укрыла пушистым хвостом его ногу, раненую неделю назад. Та сильно беспокоит Терри и я чувствую его боль. Огнестрельная рана вообще доставляет много неудобств. Только в кинематографе показывают, как солдаты перематывают грязной тряпицей рану и забывают о ней навсегда. Нет, на самом деле так не получится. Суровая реальность лежит совершенно в иной плоскости. Терри теперь сильно хромал, а рана периодически сочилась кровью и гноем, требуя внимания и чистки.

Впрочем, недостатка внимания в нашей семье нет. Терри все любят и готовы любить ещё больше и тщательнее. Лишь мои когти и зубы хранят его от такого количества любви и любвеобильных зверей нашего дома. Муррр. Да, я собственница и меня это полностью устраивает.

А завтра настанет полнолуние. И тогда три ночи оборотни проведут в зверином обличье, отсыпаясь днём. Северина, Ник и Диана уже взяли с работы отгулы на предстоящие трое суток. При устройстве на работу возможно, конечно, скрыть свою звериность, но проблема с полнолунием сразу же расставит для работодателя всё на свои места. Поэтому оборотни, устраиваясь на постоянную работу, сразу говорят, кто они. А там, как повезёт. Некоторые охотно берут к себе нелюдей, иные же категорически отказываются. Зависит от степени шовинизма работодателя.

Ник сегодня на дежурстве, Северина тоже. На разложенном диване в обнимку устроились Диана, Вероника и Танаш. Рысь и волчица перед сном хорошенько отлюбили Танаша в подвале. Ложем для них послужила заботливо выделанная Вероникой шкура вервольфа Зейга - одного из бывших доминантов местного клана волков.

Шкура гигантского оборотня-волка цветом настолько явственно напоминает сажу, что поневоле боишься, будто она осыплется от первого же прикосновения. Мех очень длинный и густой, в него приятно зарываться мордой или касаться телом. Естественно, когда оборотни ласкаются друг с другом, шкуру они накрывают одеялом, чтобы не запачкать. Но, им всё равно приятно.

Шкуру вервольфа обожают в нашей семье все, кроме Терри. Учитывая, какой смертью скончался Зейг и как долго и разнообразно он умирал, Терри можно понять. Я изо всех сил изображаю солидарность, но, когда он не видит, спускаюсь в подвал и нежусь на шкуре несколько минут. Оборотни об этом прекрасно знают, но ничего Терри не говорят.

Они такие классные.

Хоть и сняли с Зейга шкуру заживо.

Иногда компанию на шкуре мне пытается создать Ник. Обормот-рыс в отсутствии Терри всячески ко мне ластиться и его приходиться гонять. Диана его периодически наказывает, часто болезненно, но нашему садомазохисту всё нипочём.

Ещё наш охламон хочет, как мне кажется, затащить в постель Терри. И, естественно, получает от ворот поворот. Показательно, что к Терри он ластиться при всех, а ко мне только в его отсутствие. Терри он всё же побаивается, хотя физически сильнее его на порядок. Терри очень добрый и заботливый… Но при надобности выбросит Ника на улицу или пристрелит, а потом уже начнёт мучиться совестью.

Впрочем, Терри до сих пор должен Нику совместную помывку в ванной, в количестве трёх раз, и хитрый оборотень-рыс подгадывает какой-то одному ему ведомый момент по этому поводу.

А вот Танаш абсолютно не доминантен, и с ним тискаются абсолютно все. Он не против. Скорее наоборот. Все оборотни пытаются приучить Танаша к самостоятельности, но перестать считать его статус самым низким в клане, естественно, не могут. Он напоминает мягкую игрушку. Конечно, нынче ему живётся куда как лучше, чем в клане волков. Поэтому молодой оборотень безмерно счастлив и готов делить своё счастье со всем нашим маленьким кланом.

Терри он обожает и частенько пытается составить ему компанию под одеялом. Иногда, когда его наказывают Диана или Вероника, я позволяю Танашу спать с нами. Правда, у меня есть подозрение, что этим самым мы только поддерживаем его мазохистские наклонности.

Всё теснее и теснее наши жизни переплетаются. Словно спирали ДНК.

Такова жизнь дружного клана, семьи, где забота о ближнем превращается не только в залог уютного существования. В залог выживания вообще.

И в уюте своём мы готовы воевать со всем миром. Превратить его в пепел, если понадобиться.

Ибо любовь и дружба имеют свою цену.

***

Темноту в спящей комнате разорвал телефонный звонок. Похоже, будто темнота превратилась в лист плотного картона, и какой-то монстр из кошмаров порвал его, обнажив за листом другую, похожую, но уже не ту, темноту. Словом, вроде бы ничего и не изменилось, но реальность в комнате стала другой, тревожной, а трель телефона продолжала звучать лишь эхом смерти той, старой, дозвонковой, темноты.

Ближе всех к телефону спал Терри, который и снял трубку:

- Алло? – Терри в большинстве случаев произносит это как «Аллоу», таким голосом, будто является работником на линии «Секс по телефону». И даже разбуженный он отвечает так же. Впрочем, когда зол, что бывает нечасто, на звонок телефона он отвечает по-другому, отрывисто и немного грубовато.

- Да, Ник. Нет, не скажу, что рад слышать твой голос посреди ночи, даже не надейся. Ты покороче давай и по делу. Мда… Ага. А я тут причём? Ах вот оно что… Где это? Это которая на Рассвет дорога? Ага, за вторым мостом налево, как на нефтепровод. В самом карьере? Да, хорошо знаю, раньше за грибами ездил мимо него дальше в лес. Через полчаса буду. Хорошо, не буду брать. И тебе счастливо, ага. Нет, кусать тебя за ушко я не стану, иди на фиг. Всё, пока.

Терри положив трубку, зевнул и потянулся, выгнувшись и готовясь к окончательному бодрствованию.

- Что там случилось с Ником? – Диана тоже проснулась и глядела на Терри так, словно в темноте хорошо его видела. Впрочем, так оно и было. Являясь вожаком клана, она куда лучше взаимодействовала со своим зверем, чем остальные члены коалиции. К тому же к полнолунию у оборотней на порядок обострялись все чувства.

- С Ником ничего. У него вызов на убийство. Чего-то он там унюхал и думает, что по моему профилю.

- Наша помощь понадобится?

- Нет. Ник предупредил не брать с собой никого, кроме Дины. Там расчленёнка и смотреть на куски свежего мяса перед полнолунием вам не стоит. Он сам близко к телу подошёл только раз, так еле сдержался, чтобы не перекинуться.

Терри наклонился ко мне и поцеловал в нос, слегка раздвинув губы и коснувшись его кончиком языка. Любимый мой поцелуй. Гладить, однако, не стал - некогда сейчас тискаться - а тут же принялся одеваться и подгонять снаряжение.

Через десять минут мы уже выехали на нашем маленьком джипе со двора и покатили по деревне. Лучи фар пронизывали бездну чёрного морозного воздуха, как раскаленный до желта нож кусок гудрона. Двигатель неохотно выл на второй передаче, демонстративно отказываясь переключаться выше. Я его понимаю. За последние пару дней к нам пришли морозы, и ночная температура опустилась до 35 градусов ниже ноля. Тёплого гаража у нас не было, и двигатель всегда прогревался электрокотлом, но автоматической коробке передач такого счастья не перепадало. Наконец, прогревшись, машина дёрнулась и зазвучала ровнее. Не отогревшаяся же ещё подвеска продолжала пинаться на колдобинах, перед которым Терри не очень то и снижал скорость. Мы и так неторопливые на нашей машине, к тому же ночью.

Небольшой песчаный карьер раскинул осыпные склоны неподалёку от гравийной дороги, тянущейся через болото в крохотную деревеньку в сотню жителей, и служил для подсыпки этой самой дороги. Сейчас карьер был залит искусственным светом и огорожен жёлтой лентой. Рядом стояли полицейская машина и скорая помощь. У обеих машин на крышах крепились светодиодные люстры, направленные на место убийства. Людей не было видно, что казалось совершенно понятным, если вспомнить о температуре за бортом. Торчать на таком морозе, когда воздух обжигает лёгкие и прихватывает клещами пальцы и кожу лица, по своей воле никому не захочется.

Полицейский джип встал прямо в сугробе, напротив летнего съезда в карьер, а фургон скорой помощи разместился на узкой дороге, так как если бы и съехал с неё, то обратно бы уже не выбрался. Терри не стал красоваться и остановил нашу машину позади фургона, не съезжая на обочину. Умница.

При эксплуатации автомобиля при подобных температурах среди прочих минусов присутствует и ещё один, существенный для меня: нельзя ездить с открытым окном. И электростеклоподъёмники замерзают. А я не способна самостоятельно открыть дверь – у меня не такая уж крохотная лапка, чтобы пролезть в углубление с ручкой для открывания и поддеть её. Но даже если нелёгкая процедура окажется успешной, и я ничего не сломаю, толкнуть дверь, одновременно оттягивая ручку, я не смогу. Вот. И это обидно. Терри пообещал во время полнолуния отогнать по очереди обе наших машины для переделки механизмов открывания дверей и замков зажигания. Да-да, я о том самом случае, когда мы с Терри взорвали местный клан вампиров, и я не смогла завести машину. Мы – Охотники за нечистью, и наши машины должны заводиться с кнопки. Это моё личное мнение. Мяв.

Терри открыл пассажирскую дверь, и я выскользнула из автомобиля. Навстречу уже подходил Ник, непривычно и дико смотревшийся в полицейской форме. Работать в полицию его взяли сразу же и с большой радостью. Обычно, оборотней не брали на подобную работу, но у местных не оставалось выбора. В последней заварушке из всего личного состава районного полицейского участка уцелело лишь двое везунчиков. На данный же момент весь штат полиции, вместе с новичками, насчитывал всего шестерых сотрудников. Этого катастрофически не хватало для полноценной работы на такой обширной территории. После полного укомплектования подразделения новичкам придётся ещё пройти курсы обучения, но сейчас на них никому не доставало времени. Криминальная обстановка в районе, словно почуяв слабину, выходила из под контроля и полиция едва справлялась с нагрузкой. И Ник, со своим звериным, в самом буквальном смысле слова, чутьём, а также со своей нечеловеческой силой, пришёлся в новом полицейском составе очень даже кстати.

Сейчас оборотень в погонах выглядел уставшим, но, вместе с тем и возбуждённым. Скоро полнолуние и он чувствовал его всей своей звериной натурой.

- Идите вниз, в карьер, посмотрите всё сами. Вокруг тел я обнаружил на снегу оплывшие следы и сфотографировал их. Также там есть следы людей, которые нашли тело. Их я тоже обработал. Поэтому можно ходить вокруг и смотреть, не боясь что-то затоптать. Окрестности я, как мог, излазил и осмотрел. В общем, вся наша работа сделана, мы ждали только вас.

Терри молча кивнул, и мы отправились смотреть на жертву. Почему-то Ник был уверен, что убийство проходило именно по нашей части.

Стены карьера возвышались над дном котлована лишь на десяток метров и от времени уже порядочно осыпались. Шириной в пятьдесят метров и длиной около сотни, в него вёл пологий спуск, по которому мы и спустились, подгоняемые светом прожекторов.

Место убийства производило впечатление, будто кто-то взял небольшой женский манекен и порезал его на куски циркулярной пилой. Снег вокруг обильно краснел кровью, не оставляя сомнений - разрезать жертву начали ещё при жизни. Скальп с длинными волнистыми волосами лежал отдельно и скромно, рядом с побелевшим женским бедром, из рваных ран которого торчали осколки костей.

Мда. Хорошо, что сейчас холодно и не пахнет. Впрочем… Я даже не стала поворачиваться, звук позади меня говорил сам за себя – Терри тошнило.

Пока Терри очищал желудок и метал вечерние харчи, я продолжила осматривать место убийства дальше. Из-за обилия окровавленных и замерзших на холодном воздухе кусков мяса я как-то не сразу заметила, насколько один из них выбивается из общей картины.

Приблизившись вплотную, я убедилась, что он принадлежал не человеку, а крупной собаке. Только туловище, без головы, шкуры и лап. Я заметила, как Терри, утерев рот, внимательно осматривает куски тела, и привлекла его внимание лёгким рычанием, указывая мордой на труп собаки. Он подошёл ко мне, рассеянно, но привычно проведя рукой по загривку, и мы ещё несколько минут потратили на поиск недостающих лап и головы. Но, ни их, ни шкуры, не обнаружили.

Вернувшись на дорогу, мы втиснулись на заднее сиденье полицейского джипа и попытались согреться, прижавшись друг к другу. Ник сидел впереди на пассажирском сиденье, а на водительском, вцепившись руками в руль, с неестественно прямой спиной, восседал молодой бледный парень. Он слабо кивнул нам с пустым выражением лица. Вероятно, новенький и увидел расчленёнку в первый раз.

- Чаю хочешь? – Ник тоже не любил кофе.

- Ага, хочу, - Терри подождал, пока ему протянут дымящуюся кружку с чаем из термоса. - Лап и голову собаки мы не заметили, как и шкуры. Может быть, собаку привезли сюда уже в таком виде?

- Маловероятно. И я нашёл недостающие на месте преступления куски собаки в лесу, разбросанными, на небольшом расстоянии друг от друга. Прошёл по цепочке следов. Убийца сделал по лесу вон туда крюк и вышел на основную дорогу, где сел на машину и уехал. У него тосол подтекает. Я наковырял там снег, отправлю его утром в лабораторию.

- Сейчас охотничий сезон. Кто-нибудь из местных жителей вполне мог ехать ночью по дороге и заметить стоявший там автомобиль, - предположил Терри, пытаясь отпить горячий чай и не пролить при этом его содержимое ни на себя, ни на меня.

- Могли. Завтра двое полицейских поедут опрашивать жителей в той дыре, откуда ведёт дорога. Хорошо, если повезёт. Если нет, то начнём опрашивать всех, у кого есть охотничье оружие и порубочный билет уже в нашей деревне. На это уйдёт уйма времени. В райцентре опрашивать смысла нет. Тамошние жители ездят за дровами и на охоту в другую сторону.

- А кто вообще нашёл тела?

- Заготовщики дров.

- Ночью?!

- Так нелегальные же лесорубы. Я их оформил с предупреждением. Всё-таки сознательные попались, позвонили в полицию. Леса напилить они так и не успели, кстати.

- Ладно, чёрт с ними. Ты скажи, а мы-то с Диной тут причём? Не знаю как она, а я точно в следственном деле не соображаю.

- Это был доберман, Терри. Рядом с телом девушки.

- И что?

- А вот это убийца потерял на дороге, когда садился в свою машину, - Ник покопался в бардачке и продемонстрировал нам с Терри полоску кожи, упакованную в полиэтиленовый пакет.

- Ошейник?

- Ага. И на нём написано: «Полицейский участок №69АО».

- Вот чёрт… Собака – пропавший доберман убитого шефа полиции?

- Точно. Поэтому я и вызвал вас с Диной. Нам повезло, что судмедэкспертиза находилась в другом здании, когда ты и приговорённые к ликвидации оборотни разнесли полицейский участок и судейскую контору. Знаю, это не твоя вина, - поднял ладони в защитном жесте Ник. - Я уже разбудил местного специалиста и он скоро приедет на работу. Здесь у нас неплохая лаборатория и к полудню станет известна предварительная информацию по делу. Подъедешь в участок к часу дня, я опишу тебе детали. К тому времени вы оба официально будете подключены к расследованию.

- Ты в полиции меньше недели, а говоришь, как полицейский.

- Я и есть полицейский, - гордо выпятил грудь Ник. – Даже присягу принёс! И если ты разберёшься с убийством, пока я лохматым бегаю под луной, то продвинешь меня по служебной лестнице.

Ник хищно улыбнулся, обнажив клыки, и паренёк за рулём побледнел ещё больше, пододвинувшись поближе к двери. Заметив его страх, Ник положил ему на плечо руку и медленно погладил. Подчёркнуто медленно. Я заметила, как на пальцах у него вылезли небольшие, но впечатляющие когти. Паренёк попытался просочиться сквозь автомобильную дверцу, но таким даром пока ещё не обладал, поэтому просто задрожал под скрип когтей по зимней куртке.

- Я уже сочувствую твоим коллегам, - усмехнулся Терри. – Ладно, в час приеду.

Дома мы провалялись часов до десяти, нежась в тепле, благо выпнутый женским составом Танаш с раннего утра уже принёс дров и растопил печку. Обиженный на Диану с Севериной за раннее пробуждение он пришёл к нам с Терри досыпать, исхитрившись каким-то непостижимым образом втиснуться посередине и не оказаться покусанным с обеих сторон. И тут же заснул. Наглец.

После завтрака Терри, тоскливо вздыхая, уселся с расчёской на лежанку, посадил спиной к себе Танаша и начал заниматься его волосами. У Танаша они потрясающие. Прямые и длинные, они доходят ему сзади до середины лопаток, чёрные и густые. Я на них люблю смотреть и иногда даже украдкой, когда никто не видит, зарываюсь в них носом. Танашу процесс нравится и он никому о нём не рассказывает. Кажется, наш маленький клан пронизан маленькими тайнами, всё более и более тесно связывающими нас друг с другом.

Я вспомнила Ника. Вот уж никто не думал, что из него выйдет полицейский. Мы молчаливо договорились не показывать на людях его статус - в клане он занимал ступеньку лишь чуть выше Танаша. Ник, в свою очередь, также молчаливо пообещал служебным положением не пользоваться. И это здорово, жить в семье, где все друг друга понимают даже с намёка.

***

По стечению обстоятельств, больше напоминающих очередную шутку приколистки-судьбы, нынешний полицейский участок, как и судейский, собственно, располагались теперь в здании того самого завода. Да, того самого, где нас с Терри собирались выпить, пожарить и съесть. Сам завод, естественно, так и находился в собственности у вампиров, и местная администрация просто арендовала у них пару подъездов. Вампиры не возражали. Во-первых, размеры завода позволяли и так заниматься тем, чем они хотели, независимо от легальности. Во-вторых – попробовали бы они возразить… Первым же телодвижением, которое совершил новый главный судья, усевшись на обитое красной кожей кресло, стал новый ордер на ликвидацию Мастера Города, благо свидетельские показания на смертельный приговор восстановить было не трудно. Прежний же полицейский участок, старое трёхэтажное здание с подвалом, власти признали непригодным для ремонта и его решили снести. Кстати, через неделю приедут новые вампиры, и мы вновь пойдём с ними знакомиться. Надеюсь, предстоящее знакомство произойдёт мирно и не повлечёт за собой уничтожение территории завода.

Ника мы услышали задолго до подхода к его кабинету. Несмотря на то, что формально он считался не выше других полицейских-новичков по званию и должности, Ник, кажется, считал себя куда более доминантным, по отношению к ним, а потому гонял остальных в хвост и гриву. Новый шериф же был только рад получить столь ответственного подчинённого, который без вреда для дела ухитрился взять на себя воспитание личного состава. Сам шериф взяться за новичков не мог, учитывая объём работы и пустовавшую пока вакансию помощника.

- …Тебя взяли работать в полицию не на должность секретарши! Ты знала, что он пять раз отсидел за воровство и всю сознательную жизнь был карманником?! Знала! Да, он казался пьяным вусмерть, но это был не повод так расслабляться! Скажи, как ты ухитрилась допустить, чтобы он спёр у тебя из кобуры пистолет?! И ты заметила это только тогда, когда вы приехали в участок и начали вытаскивать его из машины! Если бы он просто-напросто не уснул, пока его везли, он перестрелял бы вас по пьяни обоих на хрен! И ты всю дорогу, пока ехали, не заметила, отсутствия килограмма железа на поясе! Стыдно?! Вижу, что стыдно, слезами заливаешься. Вот это что?! Не заикайся, я вижу, что заявление на увольнение. Куда ты его несла?! Ах, начальнику! Как самокритично! Согласно инструкции, предстоит внутреннее расследование, а потом ещё с шефа спросят за твою безалаберность! Дальше, значит, ты уволишься, я трое суток по лесу буду бегать и на луну мявкать, а кто останется здесь работать?! Два таких же новичка, которых нет времени отправить на курсы, и двое находящихся на домашнем лечении полицейских. На весь район! Замечательно! Вот, смотри, что я делаю с твоим заявлением. Всё! Где ты сейчас должна находиться? Вот туда и иди. И даже не вздумай идти к начальнику! У него и так дел по горло. После моего возвращения весь младший личный состав сдаст мне внутренний экзамен по правилам задержания подозреваемого! И я лично прослежу, чтобы провалившие его одним только лишением премии не отделались!

В дверях кабинета мы с Терри столкнулись с молодой девушкой, лицо которой опухло от слез. Она комкала в руках платок, но в её глазах всё же присутствовала какая-то уверенность. Будь в полицейском участке полный штат, безусловно, Ник не препятствовал бы её увольнению. А может быть, и нет. Думаю, Нику вообще не позволили бы себя так вести.

Сам оборотень-рыс выглядел замученным. На столе аккуратными стопками лежали бумаги, а стены пестрели картами и фотографиями. В том числе и фотографиями с ночного места преступления. Смотреть на них мне как то не хотелось. Терри тоже хватило одного взгляда на стены, после чего он переключил своё внимание на Ника.

- За какие такие заслуги ты успел получить отдельный кабинет?

- За достижения в воспитании личного состава, конечно! А вообще, нас сейчас слишком мало и у всех отдельные кабинеты. А места здесь много, - Ник потянулся, не вставая со стула, и его лицо на миг приобрело черты дикой кошки, которой он сутью своей и являлся.

- Ник, тебе нравится здесь работать? – тон Терри был серьезнее куска стопроцентного чёрного шоколада.

Ник помедлил. Задумчиво крутанулся на стуле, пытаясь сформулировать ответ.

- Нравится, пока нужны мои звериные инстинкты. И платить обещают хорошо. А работать всё равно нужно. Так почему бы не здесь? К тому же вы с Дианой выступили за моё назначение сюда. Я не мог отказаться.

- А всё-таки? Если я сейчас скажу, что ты можешь выбросить свой значок и бросить возиться с людьми? Что ты сделаешь?

- А ничего не сделаю. Меня выгонят из клана, Терри. Я действительно здесь нужен, как один из залогов нашего выживания. К тому же, я променял это кресло на трёхкратную совместную помывку с тобой в ванне. Как доминант, ты обязан мне дать обещанное, - Ник ухмыльнулся и я оскалила зубы в лёгком рычании. Я тоже доминант. И вполне могу наказать Ника, если тот перейдёт грань дозволенного.

Ник тут же стал серьёзным.

- Давайте о работе. Чёрт, вот этого я бы точно не хотел ни слышать, ни видеть, - Ник подвинул к себе одну из бумажных кип. – Жертва – школьница четырнадцати лет, пропала вечером той же ночи, когда её обнаружили. Жила и училась в райцентре. Предположительно её похитили во время пути из школы. Она училась во вторую смену, а после уроков их класс задержался, так как у одноклассника был день рождения. Найдена связь с убийствами трёх школьниц, совершённых за последний месяц. Один и тот же почерк: жертву похищают на пути из школы или в школу, подвергают сексуальному насилию и убивают, расчленив тело. Следов не находили вплоть до последнего убийства. Что необычного во всех четырёх убийствах? Как ты знаешь, сейчас все люди носят чип, сигнал которого до восемнадцати лет могут отслеживать родители. Сигнал бьётся из любых зданий и подвалов. А у нас он потерялся. Последнее убийство вообще очень странное и ещё более страшное – перед смертью девочку изнасиловал тот самый доберман, которого также убили и расчленили на месте.

Ур, вот так новость… Сам по себе пёс подобное насилие совершить не способен, без приказа со стороны хозяина. Бывший же шеф полиции слишком мёртв, чтобы приказать ему это сделать. Может быть, мы нашли не его добермана?

Терри тоже сомневался.

- Как, в таком случае, в деле может фигурировать исчезнувший доберман? Процедура пересадки чипа производиться только в Школах, причём именно тех, которые создали непосредственно этого зверя. И она достаточно сложная. Выходит, пёс не тот.

- Я тоже так подумал. Но с утра пригрозил судебным иском Школе, в которой размещён госзаказ на зверей-спутников для полицейских. Три часа назад сюда прилетел на вертолёте их эксперт и забрал тушу на обследование. Через полтора часа он уже выслал мне заключение на электронную почту и позвонил по скайпу – настолько был не рад обнаруженному. В общем, доберман тот самый. И его чип кто-то взломал.

Я задумалась. Перепрограммирование чипа считалось невозможным. К нему нельзя было подключиться, так как его работа основывалась не на коммуникационных принципах. Чип настраивался вручную до того, как вживлялся в тело зверя-спутника. Настройка производилась на множество параметров хозяина – визуальное его восприятие, голос, запах, электромагнитное поле, его собственный чип и т.п. Чип зверя обладал слабыми способностями к самообучению, подстраиваясь под неизбежное изменение хозяина с возрастом или с приобретённым дефектом. Чип возможно только удалить и вшить вместо него новый, но его встроенная защита обеспечивала смерть носителя, если её не отключали посредством сложных манипуляций, ведомых только изготовителям.

- А почему они сделали вывод о перепрограммировании?

- Чип остался тем же, но его настройки отличаются от заложенной в него ранее программы. К сожалению, внешность нового хозяина, отдававшего доберману приказы перед смертью, они выдать нам не смогли. Пёс слишком долго пролежал мёртвым.

- А кто в принципе способен перепрограммировать чип? Школа обязана знать, кто имеет доступ к подобным технологиям.

- В том то и дело, что не знает. Говорят, военные и спецслужбы вели раньше работы по взлому чипов, но их признали слишком уж дорогостоящими и неперспективными. Эксперт клянётся, будто технологии перепрошивки ни у кого нет.

- Понятно. Но некий умник, видимо, всё же нашёл способ. Хоть и не хочется в это верить. А как быть с детьми? Как именно возможно экранировать их чип?

- Машина со специальными панелями изнутри. Тут как раз загадок никаких. Материал, правда, купить сложно, всё-таки военные технологии. Также существуют специальные электромагнитные излучатели направленного действия, в течение часа убивающие чип. Судя по состоянию чипов в телах жертв, именно таким образом они и выведены из строя.

- Прямо какая-то секта в нашем захолустном районе появилась. С передовым оборудованием и собственными разработками. Надеюсь, ядерную бомбу они у себя в подвале ещё не успели собрать. Ты упоминал ещё про какие-то следы?

- Мы нашли охотников, которые, проезжая ночью по трассе, видели машину, предположительно в том самом месте, куда привели следы убийцы. УАЗ-фургон. Уже ищем. Убийца явно знает, где висят камеры, и нигде не засветился, когда девочку похитили. А так, в остальном, у нас на территории района зарегистрирована пара сотен фургонов. Отрабатываем, конечно, но машина легко может оказаться и незарегистрированной.

Терри наклонил голову и обхватил её руками, покачиваясь на стуле в раздумьях. Я знала, о чём он думает. И знала, что Ник тоже знает. И мне это не нравилось, потому как при такой явной очевидности имеется некая проблема, по которой мы не можем арестовать убийцу. Либо этот человек невиновен, либо… нечто другое.

- Ник… А что Антон? Он же явно здесь замешан…

- У него алиби на все убийства. Они собираются друзьями играть в покер дважды в неделю по вечерам. Есть записи с видеокамер. В том вся и загвоздка. Я тоже не сомневаюсь, у него рыло в пушку, но прямых доказательств у нас нет. И вам с Диной их необходимо добыть, Терри. Если в течение трёх суток мы не арестуем убийцу, школы закроют. Детей перестанут выпускать из дому, но это не избавит нас от убийц. Кого-нибудь всё равно похитят и начнутся волнения, охота на ведьм. Люди схватят первого попавшегося бедолагу и линчуют. Федералы введут чрезвычайное положение. Вызовут сюда в район областников и роту солдат для поддержания порядка. И начнут путаться под ногами. У тебя есть идеи?

- Ага, есть. Мне необходима часть тела последней убитой девушки.

- Зачем?!

- Я же шаман. Если у неё имелся дух-покровитель, то он сможет указать на какой-нибудь фактик, который даст нам зацепку в деле. Это, естественно, не станет прямым доказательством, но задаст нам вектор направления для дальнейших поисков.

- Круто! О каких ещё твоих талантах я не имею понятия?

- Даже не надейся! – Терри погрозил Нику пальцем, прижимая второй рукой мою голову к бедру. Я слегка, самую малость, чтобы не повредить ткань штанов, прижала ему зубами ногу. Эдакий дружеский полу-секси массаж. Случайно открыла, что Терри он очень нравится.

- О чём это ты? – Ник сделал удивлённые большие глаза, но, не выдержав, рассмеялся. – Ладно, замнём… пока, во всяком случае. Я позвоню эксперту и предупрежу его. Сами выберете, что лучше взять… Да, чтобы ты знал, я в подобную сверхъестественную фигню не верю.

- Да, конечно. Ещё скажи, что в вампиров и оборотней ты тоже не веришь.

***

Чёрт возьми, как много времени мы с Терри проводим в машине… Мы действительно часто и подолгу ездим. Нет, не спорю, есть те, кто ежедневно перемещается на автомобиле куда больше нашего. Но даже вот столько - слишком много для меня. И я не очень люблю смотреть на профиль Терриного лица, когда тот ведёт машину. Терри всё на свете старается делать хорошо, и за рулём очень сосредоточен. Обе руки лежат на руле, как у гонщика, в положении «без десяти два». Серьёзный взгляд, лишённый той чуть растерянной улыбки, которая блуждает на его лице вне машины, устремлён на дорогу. Терри неплохо водит и обычно весьма аккуратен. Я только один раз наблюдала его в раздрае, после того, как мы с ним разнесли полицейский участок.

Его спокойствие за рулём мне всегда нравится. Терри крайне редко комментирует происходящее на дороге и совсем неагрессивен. Знаете, многие сильно меняются, сев за руль. Человек из-за автомобиля получает один из способов анонимности. Он как бы прячется, чувствует себя защищённым в своей металлической скорлупе, и часто позволяет себе делать гадости или хамить. Пожалуй, мой Терри слишком уж хорошо представляет себе хрупкость этого металлического яйца на колёсах. Любой крупный оборотень и, тем более, вампир, легко достанет нас отсюда, если захочет.

В пакете на заднем сидении лежит изящная женская кисть. Впрочем, я не так выразилась. Она когда-то выглядела изящной. Её кожа уже не бархатистая и никогда не коснётся своих родителей. Сквозь кровавую корку на месте отреза белеют кости. Два пальца изогнуты в неестественном положении. Надеюсь, что сломали их после смерти девушки. Хочется мне в это верить. И ещё хочется надеяться, что я спущу с убийцы кожу. Полосками и заживо. С новыми когтями, думаю, это совсем нетрудно. Терри твёрдо пообещал достать из мёртвой руки нужную нам зацепку. И скоро, совсем скоро, мы тебя найдём, неизвестный убийца. Впрочем, в любом случае мы с Терри считаем Антона и Януша замешанными в убийствах. А значит, время скоро всё расставит на свои места, и кто-то из нас умрёт. Смерть – конец любого бытия, а процесс последующего разложения трупов будет интересовать разве что криминалистов и вудуистов.

Дома все оборотни, кроме Дианы, спали. Через несколько часов они станут зверьми, и мы отправимся на совместную охоту. В свете полной луны мы будем скользить по сугробам, под неопадающими зимой дубовыми листьями, выслеживая диких коз. Фазаны, впрочем, тоже сойдут. Да для меня бы и собаки из соседнего парка вполне сошли бы, но оборотням их убийство неинтересно.

Диана намывала посуду и совсем не выглядела сонной. Сильный доминант, над ней луна не имела такую власть, как над другими членами клана. Она лишь стала выглядеть как-то более хищной и ещё более красивой. Длинные густые волосы, заплетённые в тугую косу, маятником качались в такт её движениям.

Ниже Терри ростом, она казалась крупнее из-за фигуры завсегдатая фитнесс-зала. Очень гибкая и сильная, с рельефом мышц, при этом не кажущимися гипертрофированными. Полная грудь ограничена синим топом, а на бёдра натянуты выцветшие, тоже когда-то синие, джинсовые шорты. Вся кухня пронизана сексуальной энергией, тут же впитавшейся в шагнувшего за порог Терри. Пока он стоял, пребывая в ступоре от ощущений, Диана подошла и легонько поцеловала его в губы. Ничего страшного, это всего лишь, так сказать, официальный знак приветствия для него. На большее Диана при мне не претендует, что меня вполне устраивает. После поцелуя Диана провела рукой по моей голове, чуть сжав шкуру на загривке. В ответ я коснулась краем морды её руки. Теперь, когда наш клановый этикет соблюдён, можно приступать к дальнейшей работе. Оборотни вообще часто касаются друг друга. Прикосновения придают им уверенности. Какими бы сильными они ни были, главная их сила в стае, коалиции, клане. Вожак клана всегда обязан уделять внимание своим подопечным, успокаивать или поддерживать их. Мы с Терри очень хорошо вписались в их компанию, а потому приступами недоглаженности не страдаем. Дома теперь всегда найдётся, с кем погладиться, тебя всегда успокоят, утешат, накормят и потискают, если у тебя есть такое желание. Даже если нет – всё равно перепадёт, так уж здесь заведено.

Мы с Терри, предварительно попросив Диану никого к нам не пускать, спустились в подвал. Мой Охотник задумчиво осмотрел шкуру Зейга и, к моему удивлению, перетащил её от края стены в центр подвальной комнаты. Рядом со шкафчиком у стены он разделся до плавок, взял с полки мелок и стеклянную банку. Замер на несколько минут, о чём-то размышляя. Потом неуверенным жестом поднял с одной из полок цепочку с подвеской в виде крестика.

Встав на шкуру, Терри описал мелом круг. Отрезанную кисть школьницы он положил рядом со шкурой, на пол, но внутри круга, и посыпал её чёрным порошком из банки. До моих ноздрей донесся слабый запах древесной золы. Всё лучше, чем трупный. Рядом с обсыпанной золою рукой Терри опустил крестик. Подогнув ноги под себя, он замер, положив расслабленные руки на колени и чуть склонив голову вниз.

Я внимательно оглядела его поднимающуюся в глубоком дыхании грудь, его поджарое, без жира, тело. На нём почти нет волос, лишь ниже колен проходит еле заметная поросль. Сейчас Терри похож на статуэтку, красивую и простую, живую и тёплую. Мне хочется прижать его к полу и провести языком по всему телу, от голени, через ягодицы, до шеи. И да, я хочу, чтобы это выглядело сексуально… Блин, что-то со мною не то. То ли очеловеченный разум даёт мне о себе знать, то ли мне просто нужно большого кота… Но, хочется всё же Терри и я ничего не могу с собой поделать. Одновременно хочется растерзать его на мелкие кусочки и мылиться об него, урча от удовольствия, и чтобы он гладил меня всю, запуская пальцы в шкуру…

Мда. Кажется, я схожу с ума и превращаюсь в маньяка. Маньяк-гепард, как вам такое сочетание на вкус?

Тем временем Терри начал медленно поднимать руки вверх. Подобное я уже наблюдала, когда он пытался экспериментировать с ногой вампира. Когда, поднявшись, руки медленно снова пошли вниз, все его мышцы напряглись, будто он двигал всем телом большой пресс. Опустив руки, Терри развернул ладони навстречу друг другу, и между ними появилось зелёное свечение. Едва различимое в зародыше, оно разгоралось всё ярче, по мере сближения ладоней. Вскоре, мокрый от пота, Терри едва сдерживал ярко зелёную сферу. Подержав несколько секунд, он бросил её на отрезанную кисть, похожую сейчас на обгорелую головёшку.

Светящийся шар исчез и Терри распрямился, жадно глотая ртом воздух. Несколько секунд ничего не происходило. Мне начало казаться, что у нас вновь ничего не вышло, как в тот же миг, внутри круга материализовалась чёрная тень, начав метаться, как в клетке.

Звука ударов о невидимые стены не было слышно, но дом словно содрогнулся. Не сам по себе, но как будто кто-то огромный и неимоверно сильный, никем ещё не оборимый, содрал с него фасад в мире теней. И столь легко и мощно, что это докатилось сквозь пелену времени и пространства до нас.

Подвал переполнился яростным шипением призванной в наш мир твари. Тень быстро обрела более объёмные формы, словно сотканная из чёрного дыма горящей резины фигура. Она замерла между мной и Терри, внутри круга, высокая, не менее трёх метров, похожая на одного из древних динозавров, в той реконструкции внешнего их облика, которые изображены в учебнике биологии. Нечто когтистое и зубастое, перемещающееся на задних лапах.

Ящер. Тварь из кошмаров, возможно заставших сны первых неандертальцев. Древний убийца сущего.

- Человек. Убить, - речь ящера доносилась достаточно членораздельно, чтобы мы с Терри могли её различить.

- Ты видел, кто убил? – голос шаманчика ответил ящеру напряжённостью и усталостью.

- Человек. Небытие, - речь рептилии звучала глухо, как будто доносилась до нас через стену, разделяющую наши миры, словно комнаты. Но мощности голоса легко хватало на преодоление барьера.

- Сможешь его узнать?

- Прикоснуться. Узнаю. Уведу в небытие. Хочу узнать. Прикоснуться.

- Ты хочешь его убить?

- Увести. В небытие. Хочу. Убить. Да.

- Ты не можешь найти его сам?

- Ограниченный. Мир. Не могу сам. Узнаю. Когда прикоснусь. Небытие потом.

- Я помогу тебе найти его. Там был один человек или кто-то ещё из людей или других существ? – Терри проговаривал слова медленно и чётко. И всё равно, видно, как он спешил. Кажется, даже внутри круга оживший тотем, дух-хранитель, не мог долго находиться в столь материальном состоянии.

- Ещё человек. И ещё. И зверь. И ещё зверь. Второй зверь - небытие. Убит человеком. В небытие. Всех. Не смогу. Только узнанного. Прикосновение.

- Как выглядел первый зверь?

- Мелкий. Не как второй. Лапы. Предмет. Убить. Небытие.

- Я убью его, когда найду, обещаю тебе.

- Уведём. В небытие. Буду… ждать, человек.

Терри медленно поднял с пола цепочку с крестиком и поднёс её к фигуре из дыма. Дух-тотем начал клубиться и закручивается спиралью, беззвучно втягиваясь в оловянную подвеску. Вот так дешевка может превратиться в опасный амулет. Никогда не доверяйте сразу своим глазам, иначе их кто-нибудь съест, в конце концов.

Терри устало стёр ладонью мел с пола и встал. Одевшись, он спрятал отрезанную кисть в пакет, и мы вернулись в дом. Мой шаманчик выглядел настолько замученным, что даже не наклонился по своему обыкновению, чтобы погладить меня. Я хорошо его понимала – если он прижмётся ко мне, то просто уснёт.

Диана, бросив взгляд на Терри, что-то навела ему в большой керамической кружке, разведя в воде содержимое нескольких пакетиков из того шкафчика, где у оборотней хранится спортивное питание. Насколько я понимаю, там примерно то же самое, что содержится в той самой специальной пище, которую заказывает Терри для меня. И для себя, кстати. У нас с ним меню теперь схоже. А Диана наших оборотней заставляет не просто ходить в спортзал, но и есть различные добавки для улучшения и увеличения мускулатуры.

Казалось бы, оборотням и тренироваться не надо – каждый из них вполне способен перевернуть легковушку. Однако когда ты дерёшься с такими же, как ты сам, побеждает всё равно сильнейший. Скажем, тот, который сможет перевернуть грузовик. И если в клане вервольфов рысей использовали в качестве игрушек, то сейчас Диана создает из подопечных конкурентоспособных бойцов. На добавки к пище уходит львиная доля их заработка, но инвестиции того стоят. В конце концов, вся жизнь сводится к борьбе за существование, не более того.

Вот и сейчас в кухонном шкафчике нашлось нечто пригодное, чтобы поднять Терри на ноги.

- Минут через сорок станешь пободрее, - Диана, рассыпав волосы по плечам и скрестив руки на груди, бросила на Терри долгий взгляд. Секси, ага. Когда язык Дианы прошёлся по её полным губам, я прокатила по глотке негромкое, но выраженное рычание.

Диана рассмеялась:

- Всё, всё, не смотрю на него.

Я подошла к присевшему на порог в дверях ванной Терри и коснулась носом его губ. Он улыбнулся и мягко поцеловал меня, как обычно коснувшись языком, а затем сгрёб в охапку - если такое выражение применимо для меня, которая куда его больше и тяжелей - и прижал к себе. Ну, не всю, конечно, только голову.

Я одним глазом поглядела на всё ещё стоящую посередине кухни Диану. У неё во взгляде читалась лёгкая зависть, пополам с умилением и толикой удовлетворения за свой нынешний клан. Она дурашливо чуть прикусила верхнюю губу, сразу превратившись в распущенную красавицу-старшеклассницу, осознавшую всю степень воздействия своего облика на всё половозрелое мужское общество вокруг себя.

- Что-нибудь удалось выяснить из отрубленной руки?

- Отрезанной, - машинально поправил Терри. – Да, удалось, хотя к делу этого не привяжешь. Всего убийц было пятеро, три человека и два зверя. Тот, который непосредственно убивал девочку, затем убил и одного из зверей – добермана шефа полиции. Точно какая-то доморощенная секта, блин. И технически очень подкованная.

- А как выглядит тот, другой зверь?

- Известно, что он мелкий. Больше ничего.

- Ник привёз с собой копию некоторых страниц дела. Сказал, для тебя. Давай их посмотрим, - Диана зашла в комнату со спящими оборотнями и через минуту вернулась с папкой в руках. Вер-рысь присела рядом с нами, подогнув под себя ноги, и раскрыла папку. Ей даже не нужно было подносить бумагу к глазам, чтобы читать – не знаю, как у волков, но у рысей зрение идеальное.

- Смотрите, здесь есть список зверей-спутников, зарегистрированных на территории района. Их немного, всего двадцать пять. Если исходить из того, что преступление совершили местные, то мы можем посмотреть, у кого из жителей района есть небольшие звери-спутники. Они ведь редко встречаются, так как обычно в качестве защитника приобретают крупного зверя. Ага, вот и здесь своими небольшими размерами выделяются только три зверя – крыса, такса и енот фээсбэшника.

- У Антона алиби. Он два раза в неделю играет с друзьями в карты.

- А сколько у него друзей?

- Хм… не знаю.

- А вот Ник написал, что двое. Итого имеем трёх человек.

- Есть записи видеокамер, подтверждающих показания. Они находились дома в тот вечер, когда похитили жертву.

- Здесь у них слабое место. Запись с собственной уличной видеокамеры дома Алана Таскаева, одного из этих троих. Если они все становятся подозреваемыми, то видеозапись не будет подтверждать их алиби. Во-первых, запись возможно смонтировать, во-вторых, нетрудно выйти всем через другой выход – дом-то частный, как и у нас.

- Как-то за уши притянуто…

- Да. Тем не менее, версия правдоподобна. И они прекрасно вписываются в дело об убийстве. Алан Таскаев – светило местной микрохирургии. Второй друг Антона – Василий Панченко, работает в должности руководителя информационного отдела на местной гидроэлектростанции. Ранее работал радиоинженером на крановом заводе, пока тот не обанкротился. И ни у кого из них нет зверя-спутника, кроме Антона. Получается три человека и один зверь. Таскаев живёт один, кстати – его жена умерла три года назад от рака, а детей у них не было.

- Что предлагаешь сделать?

- Сейчас уже почти вечер. Съезди к дому нейрохирурга и осмотри снаружи его дом. Следы от машины, запасной выход, размещение видеокамеры и тому подобное. Запиши всё на видео. Как раз успеешь до темноты. Дина, ты тоже посмотри следы и запахи. Сегодня ночью, когда мы перекинемся, Ник расспросит тебя о том, что ты видела. Постарайтесь там сильно не светиться и с хозяином жилища в контакт не вступать. Пока вы будете работать, я позвоню хозяевам крысы и таксы, представлюсь помощницей Охотника и попробую подробнее узнать об их хозяевах и их алиби. Если из подозреваемых останутся только Антон со товарищи, то, я думаю, завтра в восемь утра Судья уже подпишет ордер на задержание и обыск у всех троих. С учётом того, что работников полиции сейчас всего пятеро, Антона скорее всего арестуют, несмотря на его принадлежность к ФСБ.

- Хорошо, тогда мы поехали, - убрав пальцы с моей шерсти, Терри с трудом поднялся на затёкших от долгого сидения ногах и потянулся. – Мы возьмём новую машину, она ещё пока не примелькалась, в отличие от моего монстрика.

***

Второй автомобиль нам пришлось купить, так как малюсенькой бибики-джипа Терри на весь клан оказалось маловато. В итоге у нас во дворе обосновалась одна из современных модификаций УАЗа. Я в них плохо разбираюсь, вернее сказать, никак. В технике я не очень сильна, честно. Конечно, самосвал от лесовоза я отличу, как и джип от пузотёрки, но не более того. Знаю лишь, что Диана предпочла купить именно отечественный автомобиль, но с автоматической коробкой передач. Доводы она привела следующие – в связи с активной жизнью клана, машине постоянно необходим будет ремонт, а отечественное изделие в этом отношении куда практичнее. А коробка автомат должна стоять на случай ранения водителя. Диана у нас ну очень практичная рысь. Практичней не бывает, наверное.

Ехать на новой машине куда удобнее, чем на нашем старом джипе. Размеры так вообще позволяют при необходимости передвигаться на ней всем кланом. И, как ни странно, топлива она ест куда меньше, чем наш монстрик. Вот это в моей гепардовой голове никак не укладывается. Впрочем, бывают же маленькие и очень прожорливые люди? Почему бы тогда не быть маленькой вечной голодной машине?

Местный хирург жил на широкую ногу. Двухэтажный кирпичный дом занимал на земле площадь как минимум в два раза большую, чем наш. Интересно, если он живёт в доме один, кто у него там уборку наводит? Хотя, думаю, он вполне в состоянии нанять домработницу.

Территория вокруг коттеджа оказалась огороженной витыми прутьями металлических решёток, перемежающихся с высокими колоннами из красного кирпича. Прутья не просто витые – они стилизованы под вьющееся растение с небольшими листиками. Выглядело настолько реалистично, будто перед нами раскинулась живая изгородь из металла.

Наконечники изгороди имели форму раскрывающегося бутона, из которого вылуплялся маленький ангелочек с расправляющимися крылыями. Складывалось впечатление, что металлические лианы вот-вот оживут и поползут к нам по заснеженным тротуарам, извиваясь и потрескивая. Ангелочки обнажат в своих ртах длинные клыки, раздирающие сталь нашей машины, как истлевший пергамент. Стальной вьюнок разорвёт нас на части пилой листьев, впитав затем наши соки и оставив лишь пустые оболочки, словно остатки добычи после пиршества паука. А после изгородь вернётся на место, и никто из прохожих не обратит внимания на самодовольные ухмылки маленьких бесов и на гаснущий красный огонёк в их стальных глазницах.

Брр… А ведь наверняка кто-то умиляется, глядя на этот забор. Две личины одного и того же. Посмотрите на голову Бога с другой стороны и вы, возможно, не увидите там его аккуратного божественного затылка с нимбом. Вполне вероятно, вместо него вы лицезреете личину Дьявола, подпирающего рогами горящий адским пламенем потолок того храма, в который вы приходите ставить свечку.

Мы припарковали машину на другой стороне улицы и вышли.

Холодно. Зима, ёлки-палки. А шерсть у меня, хоть и более густая, чем у дикого гепарда, но всё равно слишком короткая для подобных морозов. Будем надеяться, долго я среди этого грязно-белого снега не пробуду. Когда ночью пойду бегать с рысями, пусть они меня хоть греют периодически, иначе я в зимнем лесу совсем дуба дам.

Вблизи забор уже не казался столь страшным. Кое-где подёрнут ржавчиной, а листики с налипшими на них крупинками снега уже не смотрелись звеньями металлического полотна для безумной кровавой пилорамы. И лишь ангелочки, взирающие сверху вниз, выглядели недовольными нашими взглядами в сторону хозяйского особняка. Решётки обеспечивали прекрасный обзор, и мы медленно брели вдоль забора, как бы прогуливаясь. Как будто бы, если хозяин дома нас увидит, то поверит - Охотник со своим гепардом просто решили прогуляться по улицам районного центра. Особенно в такую погоду, ага.

Я двигалась вдоль забора, смещаясь то к нему, то к бордюру, за которым тянулся вал сметённого снега. Я жадно втягивала ноздрями воздух, анализируя сотни запахов, постоянно сменяющихся от метра к метру, пройденному по асфальту дорожки. В обжигающей морозной округе крутилось множество частичек. Фон угольной гари, выхлопных газов и тлеющих от выброшенного в них угольного шлака мусорных контейнеров разбавлялся метками собак и котов, попутавших декабрь с мартом. Всё это было не то, как и те следы, которые я видела на снегу вдоль дорожки. Ничего полезного.

Через несколько секунд в голове начала биться о стены мозга какая-то мысль. Разъярённым хищником она заметалась в тесной темнице, когтями процарапывая себе путь к свободе.

Я вернулась к такой же высоченной, как и вся изгородь, калитке, и хищник в моём мозгу успокоился, свернувшись клубочком. Здесь что-то было… Запах. Какой? Собачья метка, но не такая, как у домашних или диких собак. Совсем слабый, ускользающий запах собачьей мочи, недавний, иначе бы уже просто растворившийся. Не обычная собака, а пёс-спутник.

Загадочными являлись два момента. Первый – запах исходил от внутренней стороны калитки, а не от внешней. Но у нейрохирурга своего зверя-спутника нет. Возможно, к нему приходили в гости со зверем. Но, тут проявлялся второй момент – ни один зверь-спутник не станет просто так метить территорию. Мы не дикие животные и оставлять свой запах нам нельзя, если нет специальной на то необходимости или… или если в силу каких-либо причин наш организм идёт в разлад с собственным сознанием. Во мне крепла уверенность, что это метка пропавшего сенбернара. Жаль, я не могу объяснить это Терри, но завтра ему расскажут Диана или Ник. Завтра уже слишком близко, чтобы убийцы смогли уйти.

Я вернулась к Терри и посмотрела ему в глаза. Сегодня они у него серые.

- Что-то нашла? – улыбнулся он.

Я чуть склонила голову в знак согласия, и Терри улыбнулся ещё шире, проведя рукой по моей шерсти на загривке. Повернувшись, Охотник зашагал дальше, и я уже начала двигаться за ним, но, что-то заставило меня обернуться и поглядеть на дом. Я заметила, как дёрнулась занавеска, и чья-то тень шарахнулась от окна прочь, отпрянув от моего взгляда.

Дом Таскаева угловой и расположен на пересечении центральной улицы и дороги, которая вела с одной стороны на федеральную трассу, а с другой в деревню, давно уже с райцентром сросшуюся. Мы с Терри обошли угол ограды и направились вдоль неё в сторону трассы. Участок у врача оказался длинным и обрывался в болото. Мы сошли с тротуара и полезли промеж кочек, рыжими шапками торчащих из-под снега, словно здесь метелью занесло боярскую думу.

Терри ругался, проваливаясь по колено в сугробы. Я шла за ним, стараясь ставить лапы в его следы. В чахлой рощице карагача мы с ним наткнулись на тропинку, змейкой скользящую от забора в сторону дороги. Подойдя к ограде, мы обратили внимание на ещё одну калитку, хоть и не такую шикарную, как на парадном входе, но запертую на ржавый замок. Не удивлюсь, если на самом деле замок изнутри был хорошо смазан.

Чтобы не возвращаться обратно по снегу, мы с Терри направились по тропинке к дороге. На ней остановились, оглядывая широкое пространство болота, раскинувшегося между райцентром и той деревней, в которой мы жили. По прямой здесь километров шесть. В морозном тумане, висящем где-то посередине болота, даже мне было не различить окраину, с избами и столбами дыма из печей, устремляющихся вверх явно в попытке согреться. Вот уж не знаю, теплее ли там наверху, чем здесь. Я бы сейчас сходила на экскурсию в ад, чтобы погреться. Или потискалась на лежанке с Терри, слушая, как за стенкой уютно трещит печка. Последняя мысль предпочтительнее.

На улице быстро спускались сумерки, и мы молча вернулись к машине, порядком замёрзшие. А Терри ещё и уставший. Его буквально шатало, и выглядел он так, будто собирался вмёрзнуть рядом со столбом электропередач и уснуть с ним в обнимку.

Перед тем, как запрыгнуть на заднее сиденье, я взглянула назад, на болото. Всего на секунду мне показалась невысокая фигурка, скрывшаяся в сгущающемся одеяле тьмы.

Как будто бы ребёнок… Или Януш…

Тут можно пофантазировать - как говориться, не пойман, не вор. Я склонялась к Янушу. Я же гепард, а значит самка-кошка, поэтому мне свойственно драматизировать события. Или просто готовиться к худшему. Ну, и сами знаете, если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами никто не следит. В конце концов, будь я на месте енотика-будды, то обязательно бы за нами проследила.

***

Домой мы подъехали в сгустившейся темноте, накинутой огромным платком на такую же гигантскую клетку с попугаем. Клан, однако, бодрствовал, и все, казалось, ждали только нас. Мохнатые члены нашей семьи сбились на диванчике и рядом с ним, тесно прижавшись друг к дружке. Пока ещё люди, нет, даже не так – внешне пока ещё люди. Я чувствовала, как бурлит в комнате нечто, бесплотное и хищное, готовое прыгнуть и разметать хрупкие стены нашей обители. И оборотни здесь – словно мышцы неведомого существа, вселившегося в наш дом, пока мы с Терри ездили на разведку. Зайдя в помещение, я ощутила всем телом, прильнувшим к бедру Терри, как он вздрогнул, поймав тот же самый посыл энергии. Ощутил бы эту потустороннюю напряжённость нормальный, обыкновенный человек, каких расплодилось в окружающем мире больше, чем других крупных зверей? Вряд ли. Мне нравится считать Терри некой разновидностью сверхъестественника. Вот и наши оборотни его так воспринимают.

- Нашли что-нибудь интересное? – голос Дианы стал более мягким, чем обычно, как внезапно распушившееся одеяло. Ник, стиснутый между Севериной и Вероникой и запустивший пальцы в длинные волосы Танаша, тоже смотрел с интересом. Его глаза полностью превратились в кошачьи, и им не хватало лишь оправы из шерсти, настолько они выделялись на бледном, человеческом лице.

- Все трое легко могли покинуть дом. Для этого даже не обязателен второй выход, так как можно вылезть из дома через окно. А со стороны болота есть калитка и тропинка, уходящая к дороге. Их алиби шито белыми нитками. Дина тоже обнаружила нечто интересное, надеюсь, ночью она вам расскажет.

Терри уселся рядом со мною на пол, обняв и прижав к себе. Я расслабилась и позволила ему принять всю тяжесть моего немаленького тела. Терри тут же потерял равновесие и опрокинулся, так как я вешу в полтора раза больше, чем он. Под общий смех нашего клана я улеглась на него сверху, прижав передними лапами его руки к полу, и, с серьёзным выражением морды, стала вылизывать ему лицо, словно котёнку.

Терри попытался освободиться. Процесс высвобождения напоминал попытку вылезти из-под асфальтового катка. Его притворные муки вызвали среди оборотней новые приступы смеха.

Обожаю поднимать нашим настроение.

Отпускать Терри я не торопилась, оставаясь лежать на нём, как есть. Лишь освободила ему руки, которыми он тут же обнял меня, с довольной и счастливой физиономией. На рысей и волчицу он смотрел с такой неприкрытой гордостью, что на оборотней обрушилась очередная волна веселья.

- Терри, ты ходишь на поводке у Дины, и тебе это нравится! – улыбаясь, констатировала Вероника.

- Мяв! – дурачился Терри. – А почему бы и нет?

- Действительно, почему бы и нет? – подключился Ник, растягивая слова. – Мы все здесь такие доминантно-подчинённые. Мрм, а вот у меня на поводке тебе тоже было бы совсем неплохо!

С последней фразы Ник тут же получил чувствительную затрещину от Дианы, после чего замолк и картинно показал, как закрывает рот на молнию. Впрочем, сие не спасло его от второй затрещины со стороны Северины и последующего укуса за ухо.

- У меня уже есть хозяйка, - Терри потёрся лицом о мою шею, затем снова расслабился и опустился на пол, впрочем, так и не прекратив меня обнимать. – Диана, а у тебя какой результат?

- Хозяйка крысы вместе со своей подопечной в отъезде. Проводит зимний отпуск на Мальдивах. Долго жаловалась, что её крыса боится летать на самолёте. Такса тоже принадлежит женщине, главе налогового управления. Приобрела её две недели назад, явно не наш случай. К тому же утверждает, что в вечер убийства находилась дома с мужем и детьми. На таксу не жаловалась, только на мужа. Тот купил себе шесть банок пива. Насколько я поняла, закатила своему благоверному скандал, так что алиби легко проверяемо. Ник?

- Завтра утром позвоню в управление и доложу о ходе расследования. К девяти утра Судья выпишет ордер на задержание Антона, Таскаева и Панченко, а также на обыски в их домах. Иного варианта развития событий я не вижу. Если убийство совершили они, то что-нибудь да найдём. Двенадцать часов уже вряд ли что-то решат, поэтому с утра и начнём. Терри, ты выглядишь жутко усталым, ложись-ка спать. Когда мы вернёмся, Диана тебя разбудит. Нам же всем, пожалуй, по возвращению с охоты лучше спать в подвале.

Я слезла с Терри и его, несмотря на протесты, унесли на лежанку и укрыли подоткнутым одеялом. Каждый из оборотней подчёркнуто заботливо чмокнул его в щёчку, Северина выключила свет, и мы все вышли на улицу.

Впереди нас ждала ночь охоты.

***

Нас встретили мороз и звёздное-звёздное небо. Интересно, мои дикие собратья смотрят на небо? Гигантская бездна пустоты, вызывающая одновременно чувство восхищения и глубокого одиночества. Кажется невероятным, что в таком безмерном пространстве, где рассыпаны миллионы звёзд, ты являешься даже меньше, чем просто никем. И тем более безграничным, апофеозным является одиночество. И если, глядя на чёрный, с крохотными светящимися прорехами, купол, пересекаемый пыльным хвостом Млечного Пути, вы не чувствуете переполняющей сердце тоски - то либо с вами рядом есть тот, о ком вы мечтали в этой жизни; либо вы стоите от меня далее, чем все миры над нашей головой.

Я рада, что у меня есть Терри и наш маленький клан, которым мы живём дружной звериной семьёй, заботясь друг о друге. Пусть мир вокруг рушится, пусть рушатся другие – мне всё равно. Пусть мы и дальше продолжим сражаться, убивать, искать и уничтожать убийц. Но продолжим и любить, дружить. А значит, у нас есть всё, чтобы быть счастливыми.

Оборотни сбросили с себя одежду и сложили её на пороге подвала, с внутренней стороны. От раздетых тел шёл пар. Разгорячённые, мускулистые, ловкие и гибкие, они начали обрастать шерстью, длинной и густой. На руках, ставших широкими лапами, образовались мягкие шерстяные подушки. Лунный свет заиграл на длинных когтях, жёлтым кругом отражаясь в зрачках, не потерявших разум, но не сохранивших человеческое.

У рысей переход лица в кошачью морду быстр, кажется лишь моргание ресниц отделяет облик большой кошки от человека. Лишь у Вероники превращение происходит дольше. Её морда вытягивается, а голова уплощается, покрываясь менее длинной шерстью, чем у рысей. Через четверть минуты я вижу не крупную, но и не мелкую волчицу, стоящую рядом с четырьмя рысями, кажущимися рядом с ней гигантами. Особенно выделяется Северина, со своим царственным светлым, с сединой, мехом. Она гораздо крупнее остальных рысей и меня. Рысь размером с пони, неимоверно опасная. Я вспомнила огромного вервольфа на стоянке полицейского участка. Северина оказалась бы ему достойным противником, но оказался бы он таковым для неё?

Ника в его звероформе я уже видела. Красная рысь, куда меньше Северины, они с Дианой примерно равны по росту и весу. Диана отличается от него серым цветом меха, хоть и без седины и чёрных мелких пятен. Ещё Диана выглядит очень ловкой, Ник же немножко угловат и пошире в груди. Ни у Дианы, ни у Ника нет на ушах кисточек. Хм, а я всегда считала, что они у всех рысей есть…

А вот у Северины и Танаша кисточки ярко выраженные, «рысьи». Танаш, кстати, в размере уступает всем и выглядит один в один, как молодой дикий рысь. Пожалуй, даже помельче. И выражение морды у него достаточно бестолковое. Сам он покрыт коричневым мехом, слегка взъерошенным. В общем, что в человеческом виде он чудо ещё то, что в рысьем. Образ разный, но личность никуда не делась, всё логично.

Северина подошла ко мне и ласково помылилась. Я едва не упала от такого внимания – блин, она как минимум весит добрых полторы сотни килограмм. Без жира. Она, конечно, и в человеческом облике женщина крупная и мускулистая, но сейчас… В дикой природе лишь тигр и лев из кошачьих достигают подобных размеров, да разве что особо крупные ягуары.

- Дине муррр… - «кошачий» Северины я понимаю очень легко.

- Привет, Северина. Ты такая большая…

- Ага, - я различила в голосе Ника ухмылку. – Она у нас единственная, кто является профессиональным убийцей. Кроме тебя, конечно, Дина.

- Мог бы не говорить… - в ответе Северины явно скользнула грусть. Я подошла к ней и лизнула широкую кошачью морду, заметив в больших глазах признательность.

- Извини, Северина, - смутился Ник. – Я не хотел тебя обидеть.

- Ник, ты балбес, - Диана быстрым движением лапы, впрочем, без когтей, стукнула Ника по голове. – Надеюсь, ты потом извинишься перед Севериной как следует.

- Да, Диана, конечно, - Ник опустил глаза и выглядел чрезвычайно смущённым.

Я хотела перевести разговор в другое русло, но не знала как. Выручила Вероника, лёгкое рычание которой мы тоже все понимали без проблем.

- Танаш, ты с нами охотиться или здесь посидишь?

- Ой, а вы уже пошли? – потеряшливость Танаша тоже никуда не делась.

- Ага, а ты остаёшься?

- Неа, не остаюсь. С вами, мяв. Куда идём?

- Тебе с нами нельзя, Танаш.

- Почему? – удивился тот. Простодушие и наивность Танаша поражало меня всегда.

- Ты кисточки с ушей потерял.

- Правда? Как потерял? – Танаш лапой попытался ощупать свои уши и понять, есть на них кисточки или нет. – А как я без кисточек? Ой, Вероника, а Диана с Ником тоже свои кисточки потеряли. Может быть там же, где и я?

Другие оборотни уже не обращали на него внимания. Рыси и волчица направились в сторону открытых ворот, как раз для такого случая. Рысям, как и мне, забор преодолеть не составило бы никакого труда. Какого размера изгородью можно остановить Северину, я даже не представляю. Шестиметровый забор, например, если такой кто-нибудь вообще додумается поставить, она вряд ли перепрыгнет, но вполне может попытаться его уронить. А вот волчице Веронике наш забор не по зубам и не по лапам. Поэтому мы и оставили ворота открытыми. Кто сюда забредёт?

Мы пробежали мимо парка, где я охотилась на собак, и свернули к заброшенному переулку. Тот выходил к крутому оврагу, где местный люд брал песок, а дети зимой катались на ледянках. Ночью, естественно, никто не катается, песок тем более не берут, даже если кому-то взбредёт в голову долбить его ломом зимой из-под снега – всё равно не ночью же. И, хотя от русского менталитета можно ожидать чего угодно, в овраге действительно никого не оказалось. Ни людей, ни нелюдей, ни призраков, ни зверей и вообще никого.

Забравшись на сопку, мы оглядели раскинувшееся перед нами сборище огней. Здесь самое высокое место в округе. Я видела, как на железнодорожной станции, самом ярком пятне нашей деревни, движется тепловоз. Гудок и металлический грохот вступили в диссонанс с ночной перекличкой собак, общающихся между собой по ночам не меньше, чем современные школьники по интернету.

- Куда пойдём? – прервала всеобщее созерцание ночного посёлка Северина.

- Предложения есть? У нас пока нет своего охотничьего участка. А я бы не отказалась от козьего мяса, - Диана уселась и начала намывать себе морду.

- Следы коз я видел в двух местах, на болотине, что перед райцентром, и рядом с тем карьером, где нашли тело девушки, - Ник вопросительно взглянул на Диану. Она вожак и ей решать.

- До карьера слишком далеко. До болотины рядом, по прямой, километра два всего. Но, придётся чуть пройти по улицам. Ник, ты с собой полицейский жетон взял?

- Нет, не взял, - растерялся Ник.

- А почему? Ты, когда присягу принимал, расписывался, что теперь всегда и везде обязан его носить? Как и пистолет, между прочим.

- Так ведь это… я же… как… - от возмущения Ник задохнулся и задёргал ушами.

- Не бойся, мы никому не скажем, что ты его забыл. Пойдёмте на болотину. Танаш, ты там всё свои кисточки ищешь? Лапами по голове водишь. Или сам себя уже гладишь, от недостатка внимания? Пойдём, пока сам себе уши не оторвал.

Диана двинулась вперёд, а Северина поддала Танашу такого дружеского шлепка по заднице, что тот метров пять проехал юзом по снегу. Ласковая… гигантская рысь.

Мы спустились к дороге, прошли по узкой улочке и вновь поднялись на сопку. Она довольно длинная и вся пронизана человеческими и собачьими следами. Рыси скользили по снегу легко, словно бесплотные эльфы, нам же с Вероникой приходилось тяжелее. Мы куда глубже проваливаемся, особенно я, более крупная, чем волчица.

Зато согрелась. Зимний гепард, блин.

Дальше наша стая форсировала сугробы вдоль чьего-то огорода к дороге, перешла по льду широкий ручей и вновь вышла на улицу.

По мере нашего движения собачий лай стихает и замирает. Даже самые брехливые забиваются в будки и трясутся там, прекрасно осознавая, что их никто не защитит, если мы обратим на них своё внимание. Если бы я шла здесь одна, они бы меня не учуяли, но запах оборотней заставляет дрожать их от страха, громыхая цепью.

Идущий навстречу прохожий в полушубке и шапке ушанке, замечает нас слишком поздно, чтобы удрать. Поэтому просто вжимается спиной в тракторную телегу, стоящую на обочине. Мы бесшумно и равнодушно проскальзываем мимо осеняющего себя перстом мужчины, и я чувствую ужасающий запах перегара, исходящий от его тела и одежды. Люди странные. Они портят свой запах и намеренно выделяют его среди других. Пьяные же люди искренне считают, что они кому-то нравятся, ещё и убеждают в своём заблуждении других. Частенько с помощью подручных предметов.

Подойдя до кладбища, мы прошли сквозь него и через пару минут вышли к болотине. Вдали виднелись огни райцентра. Какой-то из них наверняка подсвечивал двор нейрохирурга, вокруг которого мы с Терри бродили меньше двух часов назад. До него несколько километров. Позади же падь и сопки, уходящие едва ли не в бескрайность. Ну, как минимум до федеральной трассы, а это километров тридцать. И ещё - здесь никого нет, в дубовых лесах за нашими спинами. Совсем никаких людей. А где-то на болотине есть козы, и я чую их запах. Сам запах козы не вкусен, но ассоциации с мясом весьма приятны, поэтому в общем, да – запах козы вкусен, можно и так сказать.

- Козы находятся почти на середине болота. Северина и Танаш, вы обходите его справа, мы с Вероникой обойдём слева. Попытаемся взять их в клещи. Если не получится схватить их на месте, то Дина и Ник встретят стадо здесь. Не торопимся, подкрадываемся к козам аккуратно, ветер идёт к нам, поэтому на обходе мы их запах потеряем. Это не страшно, здесь всё проглядывается. Трёх коз нам вполне достаточно. Дина, мы постараемся скрасть коз там, вашу долю добычи принесём вам позже. На всё про всё уйдёт около часа. Без нас не скучайте. Ник, не давай Дине замёрзнуть.

- Но я тоже хочу охотиться! – возмутился Ник.

- У тебя полицейского значка с собой нет. Танаш! Твои кисточки на месте! Прекрати их искать!

- А когда они снова у меня появились? – простодушно удивился Танаш.

- Пока шёл сюда, они заново выросли!

- О как! Понял. Вот. А почему у тебя и Ника не выросли?

- Потому, что ты особенный, Танаш!

- Ага, я особенный, мяу!

- Господи… Ладно, всё, расходимся.

Рыси и волчица исчезли в ночи. Мы остались с Ником вдвоём, и я начала дрожать от холода. Здесь, на границе с открытым пространством, ветер куда более злобно вгрызается в плоть, выдирая из неё тепло, кусок за куском, фантомно обнажая мясо под шкурой. Может быть, поговорить с Дианой, чтобы мне сшили пуховичок? Буду гепардом в пуховике. Помёрзнув, я на это вполне уже готова. Даже на розовый.

- Дина, Терри упомянул, будто ты заметила нечто интересное рядом с домом Таскаева. Это так?

Я рассказала Нику подробно о метке, которую обнаружила на ограде участка врача-нейрохирурга. Рассказала и о тени в окне, и даже об очертаниях маленькой фигуры, возможно наблюдавшей за нами, когда мы с Терри садились в машину.

- Я склоняюсь к тому, что на ограде метка именно пропавшего сенбернара. Ни один пёс-спутник в своём уме не станет метить территорию. Возможно, кустарное перепрограммирование чипа сделало животное-спутника более примитивным и менее контролируемым, приблизив его больше к диким предкам. Слушай, а почему ты отозвался о Северине, как о профессиональном убийце? – в свою очередь поинтересовалась я.

Рыс смущённо перемялся передними лапами.

- Видишь ли, оборотнями становятся обычно насильно или случайно. Даже если остаться в живых после нападения, вероятность заражения достаточно низкая. Я случайно подхватил вирус в армии, и для меня заражение произошло быстро и безболезненно. Специальное же обращение, когда оборотень хочет превратить в оборотня другого – длительный и болезненный процесс. Диану обратил наш прежний вожак, Вероника выжила после нападения и изнасилования. У таких оборотней есть причины ненавидеть остальных – тебя вырывают из обычной жизни и заставляют жить по совершенно иным, нежели привычные, законам.

- А в одиночку оборотню не выжить?

- Только очень сильному, опытному и осторожному. Стаи всегда устраивают охоту на одиночек, либо пытаясь привлечь к себе, либо уничтожая. Вампиры тоже выискивают одиночек, предлагая относительную безопасность в обмен на службу. И неизвестно ещё, как хуже - жить с вампирами, быть их цепным зверем, постоянной закуской и любовником, либо же существовать в подобной стае, какая была у Шарка.

- А Танаш?

- Когда я пришёл в стаю, Танаш уже был подстилкой для каждого желающего. Он абсолютно несамостоятелен, ему, можно сказать, повезло, что его обратили. Родителей у него не было, он жил с какими-то дальними родственниками и в основном пребывал на улице. Там он не выжил бы. Его быстро подсадили на наркотики и торговали им, а оборотни забрали его себе. Ликантропия лечит от подобных вещей, как наркомания. Хотя, как показал пример Шарка, всегда можно вернуться к ней обратно, если долго и упорно пытаться. А вообще, Танаш очень классный. Он не глупый, нет, просто очень добродушный и совсем не доминант.

- А Северина добровольно решила стать оборотнем? Здесь, в этой глуши? Она выглядит… впечатляюще.

- Она не местная. Раньше была наёмником, точно не скажу, каким именно и что делала. Убивала, да, но кого и для кого – не знаю. Лет десять назад в Сибири началось противостояние двух крупных кланов, сопровождающееся постоянными стычками. Несмотря на силу, оборотни всё же не бойцы, у нас обычно нет боевого опыта. В этом случае стаи, бывает, ищут наёмников. Тех, кто умеет сражаться и согласен стать оборотнем за деньги. В конце концов, клан, к которому относилась Северина, проиграл, и ей пришлось бежать. Иначе бы её убили. Она пришла сюда вместе с Зейгом и ещё одним вервольфом. Того, второго, который пришёл с ней, Терри застрелил на автомобильной стоянке у полицейского участка.

Я вспомнила, как разлетались кости черепа огромного получеловека-полуволка под пулями из автомата, и тряхнула головой. Если Северина способна становиться таким же бойцом, то она очень, очень опасный противник.

- Здесь она сразу попала в меньшинство. Но ей некуда уехать, вампиры всё равно её выследят и убьют. Точнее, попытаются убить. Как и другие кланы.

- Она настолько сильная?

- Я как-то видел, как во время полнолуния Шарк приказал ей убить одного из непослушных вервольфов. Через секунду тот уже лежал с переломанным позвоночником. Убийство не добавило ей популярности в стае, конечно. Шарк это прекрасно знал, ублюдок.

- Почему тогда она не стала вожаком клана рысей?

- Она наёмник, Дина. Подобные ей занимают одну из верхних строчек в иерархии стаи, но не самую верхнюю. Она боец, но не политик и не руководитель. Ей проще охранять власть, а не самой её олицетворять. Подозреваю, прежний наш вожак всё равно не прожил бы долго. Последнее время Диана прибирала клан рысей к своим лапам и после её договорённости с Севериной смерть вожака стала лишь делом времени. Ваше с Терри появление избавило нас от войны с кланом волков и бегства отсюда.

- Я помню, как она отказалась от оружия, когда мы охотились на вервольфов.

- Скрывать свои способности иногда полезно. Впрочем, я считаю, необходимо рассказать Терри, что у нас есть свой эксперт по оружию. И пополнить наш арсенал. К тому же, если среди убийц будет зверь-спутник, нам перепадёт денежная премия.

- Фу, какой ты практичный, Ник.

- Да уж, какой есть. Ты тоже могла бы повести себя очень практично, - Ник повернулся мордой ко мне и в упор посмотрел своими кошачьими глазами.

- Ты это о чём?

Вместо ответа Ник ткнулся носом мне в шею, затем чуть отстранился и медленно провёл языком через всю мою морду. Прикосновение было настолько теплым и нежным, что я растерялась, хотя в другое время просто свалила бы Ника ударом лапы.

Ник лизнул меня за ухом, чуть прихватив зубами шерсть и потянув. Отпустил и снова провёл языком через всю морду. Мне хотелось убить его, но я не могла пошевелиться. Нет, не захотела шевелиться. Я ощущала тепло его тела, когда он касался меня своей шкурой, и нежность его языка. Меня охватило желание убежать отсюда, домой, спрятавшись в объятиях Терри. Но, я не сдвинулась с места, а лишь закрыла глаза, вся окунувшись в ласку, которой окутал меня оборотень.

Когда он, плотно прижав свою голову к моему боку, провёл ею от моих задних лап до головы, я зарычала от того чувства противоречия, что билось под моей шкурой. Мой рык, не боевой, а какой-то более мягкий и глубокий, прокатился по болотине, отразившись от склонов сопок по её краям. Ник тут же замурлыкал, громко, словно небольшой трактор. Широкие мягкие лапы опустились на мою спину и он прижался ко мне, словно хотел полностью втереться в мою шкуру, до последней своей шерстинки. Стало тепло-тепло, как будто бы меня укрыли большим пушистым пледом. С функцией массажёра. Затем Ник тоже зарычал, почти закричал, отправив эхо умирать туда же, куда я отправила его минутой раньше.

Это не было похоже на то насилие, которое совершил ягуар в кабинете фээсбэшника. Здесь не было боли и страха, ужаса и предчувствия мучительной смерти, которые охватили меня тогда. Сейчас мне казалось, будто я растаяла, прошла сквозь снег и впиталась в землю. Мне стало очень хорошо, и я поняла, что не стану жалеть о случившемся.

Мы несколько минут лежали молча на снежной подстилке. Ник меня полностью согрел, даже более того. И больше всего мне сейчас хотелось его съесть.

- Слезь с меня, охламон.

Ник молча, что порадовало, подчинился и лёг рядом, вытянув мохнатое тело вдоль моего. Он смотрел на меня таким преданным взглядом, какого я за ним ещё не замечала.

- Если ты расскажешь остальным, я тебя убью.

Ник опустил глаза и приобрёл очень смущённый, даже виноватый, вид.

- Что такое?

- Видишь ли, Дина, процесс нашего… согревания, был, мягко выражаясь, не очень тихим. В радиусе пяти километров нас точно слышали, причём обоих. А когда наши придут сюда, мой запах на тебе тоже ощутят все. Так что, моё молчание ничего не изменит, извини. Даже Танаш всё поймёт.

- Чёрт…- насчёт реакции Терри у меня сомнений не возникало. Хорошо если он просто выгонит клан на улицу. И повеситься после этого.

- Они не скажут Терри?

- Нет, - Ник аж вздрогнул. – Они не самоубийцы. И я тоже. Не сразу скажут, по крайней мере. А Диана с Севериной меня снова накажут.

- Скажи, и оно того стоило?

- Если не убьют, то да, стоило. Если Северина меня убьёт, то нет, но жалеть о содеянном я уже не смогу.

- Философ. А могут убить? Как-то не вериться.

- Зря. Легко. Только не вмешивайся в наказание. Я его заслужил за сегодня уже дважды. И давно зарываюсь. Диана совершенно правильно сделает, если укоротит мой поводок.

- Блин, что, всё так серьёзно?

- Серьёзнее некуда. Вмешаешься, сделаешь только хуже. Если Диана хоть на мгновение ощутит тень вероятности того, что Терри выйдет из клана, меня убьют не задумываясь, прямо здесь и через несколько минут – стая уже идёт сюда.

И правда, через минуту из мрака материализовались рыси и волчица. Северина легко, словно болтающуюся на ветру тряпку, несла в зубах козу, которую и положила аккуратно рядом с нами.

- Хорошая охота, - промурлыкала Северина.

Глаза Северины глядели на меня с едва ли не таким же обожанием, какое полчаса назад читалось в глазах Ника.

Преданность, поняла я. Она преданна мне, Терри, Диане и нашему клану. Пусть её понятия любви, дружбы и преданности построены по собственным лекалам, но они очень уж ярко-выражены. Слишком много терзаний и бегства заставили её уметь любить тех, кто дал ей кров и покой.

- Хорошая охота, - задумчиво повторила за ней Диана. - Ник?

Северина опустила лапу на красного рыса и того, словно прессом, впечатало в снег. Он попытался закричать, но из сдавленной груди не вырвалось ни звука. Все смотрели на меня.

- Ой, а что случилось? – вскинулся Танаш и получил от Дианы лапой затрещину. Сделав круглые глаза, он замолчал.

Я наклонилась к принесённому мясу и начала зубами рвать его на куски, заглатывая их. Но не торопясь. Мясо ещё было чуть тёплым и упругим, постным и просто жуть, каким вкусным. Я не обращала внимания на остальных. Больше всего на свете мне хотелось есть. А со своими внутренними проблемами оборотни справятся и без меня. Очень быстро и эффективно.

- Ты везунчик, Ник.

Подняв взгляд, я увидела, как Диана и Северина зализывают ему кровавые полосы на загривке. Волчица и Танаш молча сидели поодаль, плотно прижавшись друг к дружке.

– Завтрашнюю ночь посидишь в подвале на цепи. Станешь цепным рысцом. У нас для тебя есть блестящая, красивая цепь, Ник. С клёвым строгим ошейником, в котором есть серебряные шипы – чтобы ты не вырвался и не убежал. Думаю, ты не станешь возражать, правда, зверь?

Возражений не последовало. Я бы удивилась, если бы таковые возникли.

Встретившись взглядом с Дианой, я заметила в её глазах искорки смеха и дружелюбия. Блин, она с самого начала не собиралась убивать Ника. Только лишь показать всю шаткость его существования. А вот посадить на ночь в подвал, чтобы, пока клан отсутствует, я принесла ему мяса и повидалась с ним наедине…

Диана отличный руководитель и хорошая подруга, тут ничего не скажешь. Я внутренне ухмыльнулась.

Я оставила Нику немного мяса, меньше, конечно, чем съела сама. Уж очень оно было вкусным. Впрочем, Ник не жаловался, с лёгким урчанием разгрызая рёбра нерасторопного травоядного.

Диана подошла ко мне и потёрлась широким пушистым лбом о мою голову.

- То, что произошло между тобой и Ником, закономерно. И даже хорошо.

- О чём ты?

- Дина, ты ведь зверь. Гепард, наделённый интеллектом, каким обладают и не все люди. Но вместе с интеллектом приходят и желания, чувства. Ты любишь Терри, но Терри человек.

Я заёрзала и начал сопротивляться.

- Но он же любит меня!

- Да. Но зверем не станет. Ваша любовь не способна преодолеть естественных рамок.

Возразить было нечего. В тесных отношениях внутри клана мы с Терри загнали себя в тупик, из которого не могли вырваться.

Диана словно читала мои мысли.

- Ты же не хочешь его монашества? Чтобы он отказался от более человеческой любви?

- Ты себя считаешь человеком? – огрызнулась я.

- Мы более люди, чем ты, - мягко возразила Диана. –Ты не смогла признаться себе, что хочешь Ника, что он нравится тебе… А у него есть возможность тебя любить. Что и было доказано нынешней ночью. Оборотни находятся посередине, между зверьми и людьми. Но ты и Терри находитесь по разным берегам пропасти.

- Вообще-то он мой хозяин! – всерьёз начала злиться я.

- Лишь на бумаге, - улыбнулась Диана. – Скорее ты его хозяйка. В повседневной жизни он ненамного более самостоятелен, чем Танаш. И ты прекрасно это понимаешь.

- А ты хочешь, чтобы все оборотни не вылезали у него из койки?

- Нет, я хочу, чтобы Терри сам выбирал. Мы ведь тоже любим его, Дина. И я прошу лишь стать чуть меньшей собственницей. Если уж у тебя есть возможность спать с Ником, то дай и Терри возможность встречаться с кем-нибудь из нас.

Диана оставила меня в раздумье. Ветер стихал, и холод уже не сжимал меня в столь тесных объятиях, как два часа назад.

Либо Ник настолько помог согреться.

Чёрт возьми… Как бы я ни злилась на Диану, но не могла не признать её правоту. Терри необходим постоянный партнёр, а я занять его место не могу. Пусть уж лучше встречается с Дианой или Севериной, нежели с кем-то из людей. Да хоть с ними обеими. Хотя… Нет. Залюбят ещё до смерти.

***

Времени до утра оставалось достаточно, и Диана скомандовала идти обратно не через деревню, а в обход, делая крюк и увеличивая расстояние в два раза. Поэтому мы ушли в узкий длинный распадок и углубились в сопки.

Через несколько минут неторопливого сытого бега, мы поднялись на гребень и там сразу же вышли на старую, но ещё крепкую дорогу. По ней шла относительно свежая автомобильная колея. Было видно, что иногда дорогой пользовались, скорее всего, охотники. Так как одно из направлений дороги более-менее совпадало с нашим, то мы побежали по ней.

Там-то мы вскоре и наткнулись на бункер.

Нет, не то, чтобы прямо вот взяли и выскочили к его дверям. Если бы не колея от машины, свернувшая в чащу, мы просто пробежали бы мимо. В голом же зимнем лесу наши с Севериной взгляды быстро нашли то, к чему стремился водитель неизвестного автомобиля – полуподземное сооружение, укрытое ветвями и маскировочной сетью.

Форма бункера и съезд к нему намекали, что использовался он для автомобиля. И если сам бункер выглядел старым, то ворота сделали и поставили относительно недавно. Как и маскировочную сеть.

Ворота оказались запертыми на большой внутренний замок, подобный которому используют в гаражах. Мой нос безошибочно подсказывал, что внутри находилась машина. Интереса, однако, у меня ни бункер, ни его содержимое, не вызывали. И вообще ни у кого, кроме Ника.

- Подозрительно очень, - протянул он.

- А что такого, - откликнулась Вероника. - Охотники оборудовали себе местечко в лесу, да и только.

- С машиной? Здесь ехала колёсная техника, небольшая, не грузовик. Хранить её в лесу смысла не имеет. Северина, ты сможешь открыть ворота?

Я посмотрела на него, как на сумасшедшего. Ворота открываются наружу, выполнены из трёхмиллиметровой стали и однозначно усилены изнутри. Северина же вполне серьёзно подошла к воротам, встала на задние лапы и постучала по верхней части ворот.

- Правая створка без талрепа. Думаю, стоит попробовать.

Она запустила когти под лист воротины и отогнула его чуть-чуть. Потом ещё. И ещё. Вскоре появилась щель сантиметров в десять в верхней части ворот. А затем большая рысь запустила в появившуюся щель передние лапы полностью и упёрлась задними в нижнюю часть ворот.

Я не поверила своим глазам – лист металла, усиленный даже не уголком, а квадратной металлической трубой, гнулся, как консервная банка. В несколько приёмов Северина отогнула его до самого замка, потом осторожно просунула туда лапу и открыла замок изнутри.

- Отойдите, внутри может быть ловушка, - предупредила нас рыса-оборотень и медленно отворила воротину.

Внутри бункера, рассчитанного вместить БТР, спрятанный там автомобиль казался небольшим.

Маленький такой фургон. УАЗ.

Теперь мы бежали домой куда быстрее. Дыхание из шести пастей клубилось лёгкими облачками пара, тут же оседающими на пяти кошачьих и одной волчьей мордах белыми масками. На рысях маска быстро сходила на нет, на волчице морда подёргивалась ею лишь чуть. Зато моя морда обмерзала как за здрасьте.

Я гепард всё-таки, блин, и гарцевать по сугробам на тридцатипятиградусном морозе моим предкам как-то не доводилось. Вот так вот в жизни вылезают недочёты генетических инженеров. В общем, сами понимаете, хорошо, когда есть на кого свалить.

Кроме меня несладко ещё приходилось Веронике и Танашу. Волчица ненамного меньше проваливалась в снег, чем я, а Танаш отставал потому, что слишком мелкий и слабый, по сравнению с остальными.

Северина, несмотря на размеры, в снег не проваливалась из-за широких лап. Она совершала громадные прыжки, лёгкие и плавные, вместе с тем, чрезвычайно быстрые. Иногда она останавливалась и мы все, кроме отставшего Танаша, проносились мимо. Раздавался еле слышимый звук мягкого удара и мимо нас, вперёд, пролетал маленький рыс, преимущественно кубарем, сбивая гребни снега рядом с деревьями. После такого подбадривания некоторое время он перемещался почти в два раза быстрее, шустро перебирая лапами. Потом всё же уставал и снова оказывался позади, чтобы вновь попасть под заботливую лапу Северины.

В бункере располагалась одна из нор ужасных убийц. Сомнений уже не оставалось. Неизвестные не оставили в бункере ловушек, справедливо опасаясь, что в них могут попасть и простые сборщики металлолома. Машина стояла незакрытой и её беглый осмотр, выполненный Ником, сразу же указал на прямое отношение к нашим преступникам. Внутри фургон оказался обшит специальными панелями, предположительно экранами для чипов. В машине стояло и прочее оборудование, но его обследование требовало присутствия профильного специалиста.

А ещё в машине пахло кровью и насилием. Человеческой кровью. И, несмотря на то, что салон тщательно вымыли, страх, поселившийся в нём, никуда не делся.

Казалось, запах насилия пропитал машину от кончика антенны до протектора на шинах. Он сочился по бункеру, и я могла поклясться в его осязаемости.

Фургон стал настоящим призраком ужаса, старого и древнего, живущего с тех самых времён, когда племя человеческих предков решило вызнать нужные им сведения от пленного. С тех самых пор, как люди познали сладость чужих страданий, мучений и всеобъемлющей боли… С тех пор ужас прошёл до нас сквозь тысячелетия, через стекающие с каменного топора тёплые мозги, через вонь рабов и темницы инквизиции, сквозь подвалы КГБ и джунгли вьетконга, воплотившись во множестве личин современного мира.

Во множестве масок, одной из которых и являлся найденный нами автомобиль.

В том, как убийцы добирались до бункера и обратно, загадки не было – вокруг хватало следов от снегохода и тележки к нему. Иногда, наверное, бункер использовался и как охотничий домик, но мысли о том, на кого здесь охотились и как, повергали в бездну сумасшествия. В одной из комнат за гаражом по стенам были развешаны десятки разных устройств для убийства – крюки, багры, пики, сети и прочее подобное, сошедшее с иллюстраций к гладиаторским боям Древнего Мира.

Всегда одно и то же развлечение. Здесь тоже находилась Арена, в этом лесу. Только очень большая.

Перед уходом Северина лапой пробила радиатор машины и на бетонный, выметенный пол, пролилась кровью инопланетянина зелёная охлаждающая жидкость, разбрызгивая маслянистые капли вокруг. Фургон истекал раненым зверем. А мне он казался чудовищем. Автомобиль-спутник, чудовищное существо-механизм, сопровождающее своих создателей в Дикой Охоте.

***

Но как бы мы не торопились, домой мы опоздали. Терри там не оказалось. И сильно сомневаюсь, будто бы он ушёл в магазин в пять утра.

В комнате ощущался чужой человеческий запах. Следы борьбы отсутствовали, а лежанка, на которой спал Терри, топорщилась скомканным бельём. Похитители зашли в момент, когда он спал, и просто вытащили его из постели. Скорее всего, сразу оглушили и тут же вынесли из дома. Оружие так и лежало на столе, не тронутое. Наверное преступники торопились. Торопились, боясь нашего возвращения. Значит, за домом следили, поймав момент, когда оборотни вместе со мной уйдут на охоту.

Терри нет. Я заметалась по комнате, вынимая душу воем потери любимого человека, раздирая лежанку и круша всё, что попадалось под лапы. Пока я была на охоте с оборотнями, пока была с Ником, кто-то украл моего Терри и уже наматывал его кишки на деревянную палочку, выколупывая между делом из орбит вылезшие от чудовищной боли глаза.

Вы знаете, что если причинять боль в определённых местах, то человек не сможет потерять сознание от этой самой боли? А я знаю.

Тяжёлая лапа придавила меня к полу, а когда я рванулась, сверху легла тяжёлая большая рысь, не давая разрушить дом и убить ненавидимую себя.

- Тихо, Дина, успокойся! Да прекрати же! Мы сейчас займёмся спасением твоего Терри, только, прошу тебя, успокойся!

Повинуясь властному голосу Дианы, я затихла.

- Дина, в тебе установлен чип, с помощью которого ты можешь ощущать Терри, своего хозяина. Прислушайся, ты чувствуешь его?

В ушах пульсировала кровь, стаккато сердца, бешеный барабан южноамериканских аборигенов. Я закрыла глаза и отстранилась от всех звуков, от чечётки смерти на моей могиле. Я попыталась нащупать связь, которая всегда связывала нас с Терри, но её не было. Никакой вообще. Я забилась снова, и Диана поняла мою реакцию правильно.

- Если ты его не чувствуешь, то он экранирован, либо его чип убит. С большей долей вероятности он находится сейчас в том самом фургоне, который мы нашли в бункере. Скорее всего, они приехали туда сразу после нашего ухода, а значит, у нас ещё есть возможность его спасти.

Меня отпустили, и я села, шатаясь, но уже разумно размышляя. Все оборотни в обличье зверей смотрели на меня и Диану, стоявшую рядом.

- Вероника и Танаш, вы идите в подвал и отсыпайтесь в личине человека. Вы можете понадобиться нам днём. Ник, ты сейчас перекинешься и станешь звонить в полицию. Твоё дело им всё рассказать, а потом я поеду в участок и помогу найти полицейским бункер. Знаю, Ник, ты спишь на ходу, но тебе необходимо продержаться лишь двадцать минут. Северина, вы с Диной возьмёте маленький джип… Стоп, нет, ты не уместишься за рулём из-за аккумулятора позади сиденья… Возьмёшь большую машину и вы вместе направитесь к бункеру. Возможно, вы с Диной застанете похитителей там, либо, если они уехали на снегоходе в лес, проследуете за ними. Тогда тебе придётся снова перекинуться в зверя. Сможешь?

- Попробую, выбора то у меня нет, - громадная рысь флегматично попыталась пожать плечами в человеческом жесте. Её выражение глаз, правда, выказывало беспокойство о Терри и решимость его найти.

- Хорошо! Тогда начинаем! – энергично скомандовала наша глава клана.

***

Я разглядывала Северину за рулём джипа, подпрыгивающего по старой, заснеженной дороге. Хорошо, что здесь не очень-то глубокая колея, иначе бы мы не проехали.

Оборотень сидела за рулём абсолютно голая. Когда-то, наверное, амазонки скакали на лошадях, тоже ничем не прикрытые из одежды. Где-нибудь на побережье Эгейского моря. Ха! Совсем без одежды они всё равно не могли обойтись. У Северины полная грудь и её нижняя часть, с сосками, колыхалась из стороны в сторону, когда автомобиль подпрыгивал на ямах. На лошади, думаю, было бы просто неудобно.

Северина отлично водит. И, заехав в лес, она сделала остановку на десять минут, спустить шины. Сказала, иначе здесь не проедем. Верю ей на слово, хоть и дёргаюсь от нетерпения. Пока с шин травился воздух, она стояла на улице полностью раздетой. Нет, тепло ей не было точно, я видела, как она дрожала, стоя босиком на снегу. Эта ночь уже истощила её силы. Диана заставила нас взять с собой тёплую куртку, но Северина почему-то не хотела её пока одевать.

Не доехав до бункера четверть километра, Северина остановила джип, погасила фары и открыла мне дверь. Я молнией бросилась в предрассветные сумерки. И снова поздно: бункер чадил ядовитым дымом, наполняя подлесок клубами смрада.

Подожженный изнутри, он стал похож на невесть откуда взявшийся в тайге крохотный вулкан, вспучившийся среди дубов и величественных берёз крохотным везувием. Вокруг никого не оказалось, но зато виднелся отчётливый след от снегохода и тележки.

Диана рассчитала правильно. Убийцы решили увезти Терри сюда, в экранированный фургон, не зная, что мы здесь уже побывали. Приехав, они обнаружили испорченный автомобиль, но чип убить смогли. Потому-то я ничего и не почувствовала, когда пыталась настроиться на Терри.

Вероятно, процедура вывода из строя чипа занимала куда меньше времени, чем мы предполагали. Затем убийцы поехали в обратном направлении на снегоходе. Вряд ли домой. Скорее всего, в одно из многочисленных охотничьих зимовий, раскиданных в окрестных лесах.

Я вернулась к Северине и, мотая головой на заданные вопросы, как смогла донесла до неё обстановку. Мы вновь затряслись по мёрзлой заснеженной дороге, следуя за снегоходом. Через полкилометра свежий след ушёл от дороги влево, поднимаясь в небольшую сопку вдоль линии электропередач.

Северина остановилась.

- Дальше лапами, на колёсном транспорте мы туда не проедем. А жаль…

Мороз к утру стал давить только сильнее. Северина вновь вышла босиком на снег, и я разглядела, как она дрожит, стоя на белом, словно фата невесты, снегу. Через несколько секунд на меня смотрела гигантская рысь и в её глазах отражались далёкие костры звёзд.

По следу снегохода я проваливалась в сугробы значительно меньше и мы, наверное, передвигались даже быстрее, чем тяжёлый снегоход вместе с санями. Мне нравилось считать, что сейчас мы нагоняли время, а не теряли его. И шансы найти Терри живым росли, не смотря ни на что.

Крыша зимовья торчала из-под снега шляпой гриба переростка, вознамерившегося пережить зиму. Свернув с просеки, снегоходный след ещё некоторое время пропетлял по лесу и вывел на поляну, на окраине которой и поселился гриб-мутант. Судя по размерам крыши, под снегом ютилось совсем небольшое строение, хотя и большее по размерам, чем типичная охотничья изба. Из металлической трубы валил дым, вертикальным столбом поднимающийся к млечному пути над нашими головами.

- Я сделаю крюк и зайду с противоположной стороны. Ты же попробуй отвлечь их внимание на себя, окно там разбей или ещё чего-нибудь. В первую очередь нам необходимо вывести из строя енотика и сенбернара. Думаю, пёс-спутник тоже здесь.

Я согласно кивнула, и мы разошлись с Севериной в разные стороны, обходя по кромке поляны избу. Я передвигалась осторожно, хотя и быстро. Во мне с рычанием боролись друг с другом желание быть осторожной и осмотрительной с желанием броситься внутрь избы и разнести там всё в клочья, освободив как можно быстрее Терри из плена.

Подойдя к зимовью на несколько метров, я замерла, вглядываясь в тени, мелькающие в крохотном окошке. Как бы заставить их всех выскочить из помещения наружу? Внезапно, я почувствовала острую боль в передней лапе.

Мгновенно развернувшись, готовая напасть, я разглядела Януша - проклятого енотика, сидящего среди веток того, что я вначале приняла за простое нагромождение лесного мусора в буреломе. На морде Януша читалось торжество. Невозмутимый будда, которым всегда прикидывался этот кроха, исчез, уступив место ухмыляющемуся джокеру. В лапках Януш держал длинную трубку.

Опустив глаза, я удивлённо рассмотрела торчащий из лапы дротик. Енот и духовая трубка. Кто бы мог подумать, чёрт возьми? Януш размылся в моих глазах, и я осела на снег, не в силах даже исторгнуть рычание из парализованной пасти.

Спустя ещё несколько секунд я потеряла сознание.

***

Когда я вновь пришла в себя, то лежала на полу. Надо мной склонялся мужчина в очках, с опалёнными бровями. В руках он держал нечто похожее на пульт управления радиоуправляемой машинкой. На меня мужчина не смотрел, а с задумчивым лицом колдовал над маленькими рычажками устройства.

- Антон, всё готово! Через пару минут она окончательно очнётся!

Голос мужчины был тонкий и ломающийся, как будто говорил подросток, а не взрослый человек.

- Отлично! – бодро ответил ему знакомый голос фээсбэшника. – Через пару часов мы уедем отсюда.

- А твои точно подберут нас на трассе? – третий голос звучал откуда-то позади меня.

- Да, Алан, в девять утра нас будет ждать машина. При мысли о том, что у нас есть технология перепрошивки чипов, моё начальство кипятком ссыт от радости.

Значит мужчина, склонившийся надо мною – Василий Панченко. Надо думать, он пытается изменить настройки моего чипа. Ага, пусть считает, будто у него получилось. Мой чип никогда не работал правильно.

- Антон, как тебе вообще пришла в голову эта идея? – голос Терри доносился глухо, словно его рот набили землёй. Или кровью.

За вопросом послышался звук удара и глухой стон.

- Почему я не могу ему зубы выбить? – в голосе нейрохирурга чувствовалось искреннее любопытство специалиста.

- Идея не моя, а Алана. Когда он ездил на врачебную практику в Африку, он обнаружил, что яд одного из местных растений, которые аборигены используют для анестезии, на некоторое время подавляет работу чипов. Василий, долго ещё тебе с гепардом возиться?

Вместо ответа человек без бровей подсунул мне под нос пахнущую бензином руку. Я покорно облизала её.

- Всё, она наша.

- Тогда пусть сидит в углу рядом с псом, а мы закончим с её бывшим хозяином. Ох, Терри, попил же ты мне крови. Впрочем, теперь моя очередь.

Повинуясь приказу, я отошла в угол зимовья, к двери. Там уже сидел сенбернар почившего господина Судьи. Его взгляд пугал пустотой. Как у зомби.

Обернувшись, я взглянула на Терри. Его привязали к столбу, торчавшему посередине избы и являющемуся центральной опорой для двухскатной крыши. Он висел абсолютно голым, а лицо и голова сочились кровью от побоев. С груди свисала срезанная полоса кожи. Кажется, его начали свежевать заживо.

- Терри, ты же видишь, Алан обожает причинять боль другим. И Василий тоже. Почему бы тебе взять и не рассказать нам то, что мы хотим?

- Ты больной придурок. Я уже рассказал вам всё, что знаю.

- Ну, ты сделал это как-то слишком быстро… Мне кажется, ты от нас что-то скрываешь.

- Так вы же с меня кожу снимаете, сволочи, - голос Терри пронизывала боль.

- И ещё вполне успеем снять всю. Алан!

Алан, в рубахе навыпуск, с закатанными рукавами и бородкой, похож на уездного врача царских времён. Он ухватил за свисающий с груди Терри кусок кожи и потянул его вниз. С противным треском кожа начала рваться, и кровавая полоса поползла к животу.

Все взгляды в избе обратились к Терри, исторгающему вопль боли. Три мужчины и один пёс ловили все его эмоции на разбитом и заплаканном лице. Все смотрели только на него.

Кроме меня.

Мои зубы вцепились в шею сенбернара и я вырвала кусок мяса из его тела. Рычание пса слилось с новым криком Терри и на нас не сразу обратили внимание. Пёс извернулся для нападения, но я следующим же рывком перегрызла ему горло. Он забулькал и задёргался на грубом деревянном полу. Антон и Василий начали оборачиваться ко мне, один лишь Алан зачарованно продолжал смотреть на окровавленного Терри.

В длинном смертоносном прыжке я лапой ударила Антона, но тот в каком-то дьявольском движении почти уклонился, и я задела его лишь вскользь. Ему, впрочем, хватило удара и по касательной, чтобы отлететь к стене и затихнуть, сползя по ней вниз грязным матрасом.

Василий попытался ухватить с дощатого стола пистолет, но я уже упала вместе с ним на пол, разрывая его когтями и зубами. Он лишь слабо шевелится подо мной в предсмертной агонии. Пока я терзала радиоинженера, на меня навалился Алан и успел дважды вонзить в моё тело нож, прежде чем я отбросила его от себя.

Выронив клинок, он бросился к двери, намереваясь выскочить из зимовья, но столкнулся в дверях с Севериной. Рысь-оборотень стояла в человеческом обличье, голая и мускулистая, похожая на статую из мрамора, вытесанную безумным скульптором, создавшим и оживившим свой шедевр. Она смотрела на Алана сверху вниз, с ледяным взглядом снежной королевы. А сам Алан стал похож на кролика, замершего перед большой змеёй.

Северина медленно положила ему руку на плечо и подтянула к себе, впившись в него долгим поцелуем. Алан задёргался, пытаясь отстраниться, но рысь была существенно сильнее и просто не обратила внимания на его потуги. Затем, быстрым движением, Северина отстранилась от врача, развернула его спиной к себе и сломала двумя руками ему шею. Бывший радиоинженер дёргался на полу тут же, в последней агонии, повторяя слабые конвульсии Алана. Оба были мертвы, и у них даже оказалось время осознать свою смерть. Как справедливо.

Из моего раненого тела всё ещё лилась кровь. Подползя к Терри, я уткнулась носом ему в ноги. Всё кончено. Сейчас его развяжет Северина, и нам останется только выбраться отсюда. Но тут я вспомнила о Януше и вышла на улицу.

Енотика я увидела сразу. Кучкой гнилого тряпья он валялся на снегу, переломанный ударом огромной лапы. Не хотела я, чтобы он так умер. Так быстро. Я понимаю, что он всего лишь выполнял приказы своего хозяина. Но, мне всё равно хотелось его мучений. Януш был не просто исполнительным слугой. Он был садистом, получающим удовольствие от чужих мучений. Редкость для зверя.

Я вернулась обратно в зимовье, наполненное запахом бойни. Северина уже нашла бинты и перевязывала Терри. В дальнем углу стонал Антон. Он уже очнулся и открыл глаза, хотя и не предпринимал попыток встать. Видимые повреждения, впрочем, у него отсутствовали. Крепкий ублюдок. А вот везучий ли?

- Чёртов гепард. Никогда не доверял этой сучке. А Вася всё хотел забрать её себе, хотя я всегда говорил, что её сразу же необходимо убить.

- А зачем убивали девчонок, Антон? Вы же зверям чипы программировали. Дети-то тут причём?

- Так ведь мы изначально и занимались чипами людей. Как я уже говорил, Алан, пока практиковал в Сирии, заметил, как один из местных ядов, что использовали для анестезии в боевых условиях их медики, вызывал сбои в чипах солдат. Чипы у военных и гражданских построены на одной и той же архитектуре. Вернувшись домой, он рассказал об этом мне, а я при оказии доложил начальству выше. Моё ведомство заинтересовалось исследованиями Алана и предоставило нам аппаратуру для их продолжения. Представь, что оказалось бы возможным взять под контроль вражеских солдат. Открытие, в случае успеха, вывело бы нашу страну на совершенно иной уровень влияния на мировой арене.

- Фу, давай ты не будешь прикрываться россказнями о служении родине. Я вижу, что вы не стали париться, и сразу начали с привлекательных школьниц. Ещё скажи, что групповое изнасилование являлось частью эксперимента.

- Нет, не то ты говоришь сейчас, Терри. Начали мы вообще с бомжей. Их не считал никто, а мало ли пьянчуг пропадает? Вот только ничего не получалось. Десяток алкашей не продвинули нас ни на шаг вперёд. Чип и вправду давал сбой, но потом быстро восстанавливал свои функции. А потом мы случайно попробовали технологию Алана на моём Януше, - Антон помолчал некоторое время. – И вот тут мы наткнулись на более лакомый кусок – чипы животных-спутников оказались более восприимчивы. Технология заработала. Да, появились некоторые минусы – перепрограммированный зверь становился немного другим. Каждый по-разному. Кто-то становился чуть тормозным и апатичным, кто-то более умным и смышлёным, как мой Януш. Я даже научился сам его чувствовать. И сейчас знаю, что он мёртв. Зря вы его убили, Терри. Я позабочусь, чтобы ты перестал быть Охотником.

- Не отвлекайся. Ну, вот вы начали работать со зверьми. А почему вернулись к людям?

Антон скривился.

- Алан и Василий нашли друг друга. Алан в Сирии не чурался маленьких девочек, и у Василия оказалось рыльце в пушку. Он и не местный здесь, приезжий. Вот и девчонку первую они привезли без меня, сами её и разделали. Заодно снова начали эксперименты по человеческим чипам и внезапно продвинулись вперёд – под влиянием сильной боли чипы выдавали очень уж интересные показатели. Вспомни нацистов, Охотник. Их врачи провели опыты, которые используют все сегодняшние страны. Да что там говорить, вся современная медицина построена на них. Наши опыты тоже давали вклад в развитие нашей страны, и от них никуда не денешься.

- Безопасность, построенная на страданиях своих детей? Да брось, Антон, довольно уже. За всё надо платить.

- Слишком пафосно, Терри. Нельзя тебе убивать работника ФСБ. Арестовать можешь, да. Но, убить безоружного, не оказывающего никакого сопротивления и не нападающего на вас сотрудника государственной службы безопасности ты не можешь. Более того, меня уже ждёт на трассе машина, и ты также не можешь воспрепятствовать мне уйти отсюда. Это выше твоих полномочий.

- А я и не стану тебя убивать. Северина, пожалуйста, выведи нашего нациста на улицу. Пусть только оденется сначала.

Северина, укутанная в одеяло, вывела Антона из зимовья. Мы с Терри вышли следом. Рысь крепко держала пленника за плечи, когда Терри подошёл к нему вплотную и достал из кармана штанов простенький крестик на дешевенькой цепочке.

- Девочка, которую вы убили в карьере, после смерти просила передать это тебе, Антон.

- Бред, - ухмыльнулся фээсбэшник. – Слышал я, конечно, что ты во всякую хрень веришь, да всё равно за серьёзного человека принимал. Я же бывший солдат, Терри. Нету там ничего, и передать оттуда тоже ничего нельзя. А ты просто больной придурок.

Терри ничего не ответил. Он приблизился к Антону вплотную и надел на него цепь. Затем они с Севериной отошли и встали рядом со мной. Втроём мы смотрели на него, освещаемые первыми лучами кроваво-красного зимнего солнца, со страхом выглядывающего в наш мир из-за края земли. Антон тоже некоторое время смотрел на нас, потом сплюнул и направился к снегоходу.

Он так и не дошёл до него. Мы видели, как вокруг него заклубилась тьма, гигантскими спицами создающая рядом с ним образ древнего ящера. Фээсбэшник замер и тут же закричал, когда ящер окутал его облаком своего тела. Древний хищник из иного мира накрыл убийцу сетью с крупной ячейкой и стал медленно сдавливать своими нитями. Антон стоял на краю поляны и кричал. Он вопил на солнце, будто надеялся напугать его до такой степени, чтобы оно никогда не вернулось больше в нашу проклятую землю.

Крови не было. Сеть словно запаивала кровеносные сосуды, продляя муки своей жертвы. Мы втроём, прижавшись друг к другу, смотрели за ужасающей картиной, не в силах оторваться, смотрели до тех пор, пока на земле не остались лежать куски мяса того человека, кто, подобно многим, прикрывал свою страсть к убийству наукой и заботой о нашей стране. В мире рождалось много таких и много ещё их родит будущее. А вот Антона уже больше не будет. Хочется надеяться, душа его тоже не попадёт в райские кущи.

Сейчас Северина вынесет трупы наружу, и мы попробуем отоспаться. Втроём ляжем на нарах, не прижимаясь плотно друг к другу, чтобы не бередить наши с Терри раны. И всё же, Северина и Терри станут касаться между собой своей кожей, а я буду разбавлять их тактильные ощущения шелковистой шерстью. Когда Северина выспится, мы уедем на снегоходе к машине. А может, нас найдут раньше. Кто знает? Больше не будет похищений и убийств, совершённых тремя безумцами. Люди перестанут бояться. Эпопея с Антоном, фээсбэшником, подошла к концу. Можно закрыть глаза и расслабиться, хотя бы на сегодня и завтра отстранившись от мирской суеты. Думаю, наш клан это заслужил. Впереди ещё много событий и главным из них является приезд новой делегации вампиров. Кто знает, какие ещё сюрпризы принесёт нам Мастер Города или местный клан вервольфов? Сейчас об этом не хочется и думать.

Всему своё время. Мяу.

Следующая часть