Поход задумывался как спортивный, 3 к.с. пешеходной сложности. Выше тройки на Хибинах и Ловоозерах не накрутить. Точнее – в теории можно, но воспринимать его станут с сарказмом.
Пройденная нитка маршрута:
Ст. Хибины – р. Малая Белая – руч. Ферсмана – кольцо (лагерь – верш. Юдычвумчорр по З ребру – пер. Орлиный – пер. Ферсмана – верш. Ферсмана – пер. Арсенина Восточный – лагерь) – пер. Ферсмана 1Б – пер. Крестовый 1Б – руч. Петрелиуса – р. Кунийок – пер. Исток 1А – отрог Вантэмнюцк – верш. Тульйок – р. Тульйок – оз. Верх. Ньюръявр – пер. Намуйав н/к – г. Намуйав – р. Кальйок – оз. Умбозеро – мыс Литт – р. Сура – старый рудник – руч. Азимут – оз. Горное – пер. Ангвундасчорр – верш Ангвундасчорр – оз. Сенгисъявр – пер. Сенгисчорр 1Б – руч. Чинглусуай – руч. Эльморайок – оз. Сейдозеро – зал. Цетчецаб – Кордон – оз. Щучье – руч. Суолуай – пер. Куамдеспахк н/к – р. Светлая – оз. Светлое – пер. Светлый – р. Сергевань – с. Ловоозеро.
Всего получилось 179 км по GPS-навигатору (без коэффициентов пересчета), перепад высот составил (по горизонталям на карте, а не по расчетам GPS) 10,16 км.
Рассказ не является техническим отчетом. Планировать свой маршрут по нему я бы не советовал.
Содержание
День 1
Поезд Москва-Мурманск свой длиной напоминал угольный товарняк. Казалось, вся Москва и культурная столица вознамерились провести август подальше от асфальта и бетона. Вагоны набились рюкзаками, коробками, ящиками, удочками, бородатыми мужиками в камуфляже и тельняшках, девушками в ярких куртках. Что же касается плавстредств, то я ощутил себя на выставке «Охота и Рыбалка» в павильоне ВДНХ.
Поначалу это казалось милым. Напоминало поездку на ММБ, где более половины пассажиров электрички – готовая занырнуть на двое суток в болото толпа.
Милота быстро улетучилась. Выяснилось, что 99% моих соседей – адепты водного туризма. На меня стали смотреть с неодобрением. Пришлось привести себя в соответствующий вид – раздеться по пояс, сделать рюкзак менее аккуратным, придвинуть ближе весло из соседнего купе, пока его хозяин храпел на верхней полке. Атмосфера сразу разрядилась.
Утром я вышел на станции Хибины. Судя по пейзажу, поселок с начала пандемии подвергался тотальному мародерству, где лишь по случайности ничего не сгорело и не доели собак. С таким же потрясением на поселок взирала пожилая пара туристов, как и я оказавшаяся на перроне. Посовещавшись, мы сообща начали искать выход из этого мрачного места.
Выйдя за поселок, на перекрестке полевых дорог я с немалым удивлением обнаружил Стрейра. Тот, в накомарнике, полулежал на рюкзаке и работал по удаленке.
Вообще-то он должен был подсесть ко мне в Питере. Но опоздал на поезд. Потом собирался подсесть в Волховстрое, но снова опоздал. Однако один черт появился здесь раньше меня. Вот они, чудеса современного мира. Он всего лишь сел на самолет.
Правда, пока я сутки пил пиво в плацкарте и глядел то в окно, то на симпатичных путешественниц по соседству, Стрейр все это время добирался с приключениями. Долетев на самолете до Апатит, он не смог ни заселиться в гостиницу, ни даже выехать за пределы города на такси - из-за ограничений по коронавирусу. В итоге он шел на станцию Хибины пешком.
Распрощавшись с пожилой парой, мы двинули вверх по долине реки Малая Белая. Стартовали от перекрестка в 9:05.
Дорога прекрасная. Часто встречаются фонтанирующие скважины.
Скважины геологоразведочные. Впрочем, мне рассказывали, что существовал проект по переброске питьевой воды с реки Малая Белая в Апатиты.
Очень много народу. Везде палатки и бродящие в тундре фигуры. Словно нетленного вождя революции положили где-то здесь, среди карликовых берез, и паломники тщетно пытаются его найти.
Как только мы расположились на привал после второй ходки, начался дождь. В принципе, с тех пор он особо и не заканчивался, до самого моего отъезда из Мурманской области.
Лагерь мы поставили на высоте 740 метров, в 12:55, в верховьях ручья Ферсмана. Ферсман [Александр Евгеньевич], кстати, тот самый человек, которого следует вспоминать, глядя на многочисленные рудники, шурфы, развалины и дороги по Хибинам и Ловозерским тундрам.
От перекрестка до лагеря прошли 13,7 км. В долину опустилась молочка, видимость слабая. Дождь то усиливается, то моросит.
Пообедав, легли спать.
Остатки совести разбудили меня в 15:55. Дождь прекратился, молочка поднялась, в небе появились проплешины.
Вышли в 16:10, взяв с собой один рюкзак и мелочевку, типа воды, сникерсов, фонариков и аптечки.
На вершину Юдычвумчорр мы поднялись по западному ребру, через отметку 986 метров. По пути даже попался останец с несложным лазанием. Небольшой жандарм перед ним обошли справа по ходу. Хотя, его безопаснее пролезть через верх. Сложность подъема на плато ближе к 1Б, но по хибинским меркам это считается н/к.
Сама вершина – плоское плато, по которому легко перемещаться. Можно даже на велосипеде.
Вершина, судя по всему, популярна. На ней даже обнаружилась небольшая библиотека.
От вершины, по плато, мы прошли к перевалу Орлиный. Спуск с плато на седловину со стороны кажется сложным и крутым, но на самом деле там есть пологий кулуар.
Орлиный красивый перевал, в том числе для сквозного прохождения. Но требует наличие ледоруба, а при работе без веревки и двух. Я рассматривал его для нашей нитки, но более логичным для маршрута признал связку перевалов Ферсмана-Крестовый, с прохождением вершин Юдычвумчорр и Ферсмана через Орлиный. Так выходило более спортивно.
Спуск с Орлиного в сторону ручья Ферсмана происходит по пологому снежнику. В конце снежника мы страверсировали склон на перевал Ферсмана.
Подъем на перевал Ферсмана с этой стороны легкий. С седловины я немного разведал спуск в цирк Ферсмана, после чего мы начали подъем на вершину Ферсмана.
Блин, кажется, здесь все носит его имя. Наверное, надо было сразу переименовать и горы 🙂
Вершина со стороны перевала намекает на вероятность лазания по скалам. На практике его почти нет, и подниматься по плитам и развальне вполне комфортно. Сложность ближе к 1Б, но Хибины есть Хибины, поэтому пусть будет н/к.
С вершины к перевалу Арсенина Восточный петляет мощная тропа, намекающая, что вождя революции ищут и здесь тоже.
На спуске с Арсенина обогнали двух туристов и, свернув с тропы, по куруму допрыгали до своего лагеря, в 20:20.
Общий километраж за сегодня составил: 23,2 км (11,2 км ботинки и 12 км кроссовки). На марше мы провели 8:00 времени. Общий перепад высот 2020 метров.
Здесь и далее: пройденный километраж считается по навигатору, без коэффициентов; перепад высоты считается по горизонталям на бумажной карте; время на марше считается ЧХВ (чистое ходовое время) плюс привалы плюс обед плюс разведка плюс поиск удобного места под палатку – то есть время между "надел рюкзак на старте и положил рюкзак на финише и начал сразу ставить палатку".
Спать легли более или менее довольными. Первый день оказался не пустым.
День 2
Открыл глаза в 5:30. Тепло. За бортом +9,7 градуса. Спал раздетым, только в нижней термухе. Жаль, современные спальники липнут к голой коже.
Наверное, их создают конструкторы с густым волосяным покровом на теле.
Повалялся и помечтал. Потом вылез из палатки и отправился за водой. Небо покрыто тучами, но видимость прекрасная, молочки нет.
Питание у нас со Стрейром раздельное. Едим мы в одно время, но каждый свое. Это обыденность для альпинизма, но почему-то в туризме почти не используется.
Вышли в 6:50. Спустя 40 минут поднялись на седловину перевала Ферсмана. В туре сняли записку команды «Мамонты» из Калуги, горного похода 1 кс, от 25 июля сего года, под руководством Кирилла Радостева.
С удивлением обнаружили на седловине оборудованную площадку под палатку и героически кем-то занесенные дрова.
Начали спуск.
Никогда в жизни не видел перевала 1Б, столь обильно набитого крючьями и обмотанного старыми перилами, как трансформаторная катушка. Станционные петли здесь тоже висят везде, по всему фронту. Словно наверху, у обнаруженной нами площадки, оборонялось четыре спартанца с факелами, смолой и ледорубами, а толпа туристов, ночью, звеня на камнях зубьями кошек, ожесточенно штурмовала перевал со стороны стратегической реки Гольцовки.
Сброс высоты от седловины перевала до осыпи метров сто. Ещё сотня по осыпи. То есть, перепад высоты от подножия до подножия попросту никакой. Зато со стороны той самой ночной атаки перевал сложен замечательными плитами, с большими уступами. В двух местах даже спустили со Стрейром друг-другу рюкзаки. Однако по осыпи затем спускались дольше, чем скакали по ступеням. В итоге спуск с седловины до подножия занял 42 минуты.
Сразу пошли на перевал Крестовый.
По дороге обнаружили первую живность в Хибинах. Правда, мертвую. На снегу, головой в сторону перевала Крестовый, лежала замороженная мышь.
Пока шли, обсуждали пути подъема. Мы подходили со определяющей стороны. Перевал выглядел, мягко говоря, неприступным.
За двадцать минут движения к нему мы перебрали все возможные пути подъема. Остановились на единственно возможном, с резюме «да ну на хрен туда лезть без веревки». Разумеется, мы безотлагательно туда полезли.
Перепад от подножия до седловины составляет здесь 320 метров. Поднявшись до снежника, уходившего в узкий длинный кулуар, мы надели кошки – которые меня многие так отговаривали брать в Хибины.
В нижней части кулуара снежник примерно 30 градусов, с пятисантиметровым слоем мягкого снега. Но ко входу в кулуар перевалил за сорок градусов. Внезапно оказалось, что мои ультралайтовые кошки по нему скользят вместе с мягким слоем, не в силах зацепиться. Разумеется, ледорубов у нас не было – их-то нас отговорили взять.
Выдалбливая ступени, я поднялся к краю скалы и пошел в откидку, удерживаясь за край снежника. Мягкого снега здесь нигде уже не стало, а сам снежник быстро уплотнялся по мере подъема.
Стрейр преодолел участок, который я долбил, меньше, чем за минуту, на манер Уле Штека, благо солидный высотный опыт за плечами ему позволял.
Я же, уйдя выше, столкнулся с крутизной в 50 градусов и льдом, поэтому слез в промежуток между снежником и скальной стенкой. К тому времени из артефактов, оставшихся от предыдущих восходителей, мы обнаружили футбольный мяч, мятую алюминиевую кастрюлю и вмерзшие в лед старые перила.
Снежник оказался толщиной более двух метров, и я быстренько застрял в щели, в которую слез, упершись в огромный гладкий валун, на который не смог залезть с рюкзаком и в кошках. Стрейр облез меня по снежнику, и выше столкнулся с совсем жестким льдом, на котором нашей технической оснастки уже явно не хватало.
Он вылез на мой валун сверху и скинул конец кордалета, за который я карабином пристегнул рюкзак. Он вытянул его наверх, и я смог залезть к нему.
Далее стало ещё интереснее. Мы ушли вправо на скалы. Я лидировал, затаскивая кордалетом наверх рюкзаки. Здесь оказалось куча классных мест, где нужно проходить на равновесие либо на трение. Рюкзаки в 18 кг превращали халяву в видимость работы. Затаскивая рюкзаки, я не мог собрать их вместе – не хватало места, и я распределял их по полкам, лазая туда-сюда. В итоге в общей сложности мы прибегли к помощи семиметрового кордалета 6 раз (я навязал на нем узлы, чтобы можно было руками вытягивать рюкзаки). Отдельно принесла удовольствие необходимость снять кошки и упаковать их в рюкзак. Ровная полка, чтобы безопасно на ней встать, нашлась не сразу.
К туру мы вылезли спустя 75 минут после старта от подножия. По пути не отдыхали, так как лезли поочередно и физически не устали. К тому же снизу местами к нам уже подбиралась молочка, а сверху начал покапывать дождь.
Стрейр охарактеризовал перевал как «300 метров стремного лазания». То есть лезть в отношении лазания здесь не сложно, но все же приходиться именно лезть. Как может перевал характеризоваться как 1Б, если на нем необходимо вешать 300 метров перил, нам оказалось непонятным. Выглядит это как попытка повысить субъективную сложность района за счет занижения подкатегории. Сам-то район в отношении подходов и перепада высот, мягко говоря, сложностью не отличается.
При этом равняться на нас в отношении скорости подъема явно не стоит. Например, в тренировочном цикле мои занятия в болдеринговом зале длятся до 5…5,5 часов. Потом такие тренировки позволяют нам залезть вот сюда с рюкзаком – для того и тренируемся.
Сняли очень размокшую записку. От старости и воды она распалась почти сразу. Удалось разобрать лишь: «Два хоббита из Шира совершают переход неопределенной сложности». Видимо, подумал я, кастрюля на склоне осталась от них. Хоббиты любят пожрать. А шли они, надо думать, к Кирит Унголу.
Надеюсь, Шелоб здесь не водится.
- Жень, - окрикнул я напарника. – Если увидишь Горлума, спихни его со скалы. Не хочу с ним возиться. Проводник нам не нужен.
- Хорошо. А как он выглядит?
- Лысый, в драных трусах, и без рюкзака. Ты сразу поймешь.
Спуск к подножию по осыпи занял 35 минут. Ещё час двигались по курумнику до озера под перевалом Петрелиуса. У озера дождь закапал уже так, что обедать пришлось в несколько минут, дожевывая сникерсы на ходу.
Тропа вдоль ручья Петрелиуса явно досталась туристам ещё от мамонтов, которых здесь истребил древний человек. Общими усилиями мамонты, древние и туристы растоптали тропу до такой степени, что местами по ней можно идти с завязанными глазами.
Спустившись до правого притока ручья, мы взобрались по отвилку тропы на правый борт долины и вышли на прекрасную полевую дорогу, судя по следам машин очень даже проезжую. Дождь как раз закончился. Мы переобулись в кроссовки и пошли по дороге, намереваясь встать в долине ручья Петрелиуса в том месте, где она поворачивает вдоль отрога, в сторону грейдера из Кировска к базе спасателей.
Стрейр жаждал грибов. Грибы жаждали Стрейра. Странные горы, где все окружающее мертво; а что приспособилось - живет совершенно непонятной жизнью. Возможно даже, в ином пространстве.
Вставать выше зоны леса не хотелось, так как наша китайская палатка для этого никак не приспособлена. Чувствовалась и усталость. Не физическая, а нервной системы, когда приходится без перерыва концентрировать внимание и тщательно контролировать все движения. К тому же опыт ММБ уже хорошо позволял балансировать на грани гипогликемии.
Встали в 14:30. Общее время на марше составило 7:40. Мы прошли 14,3 км (10,3 км в ботинках и 4 км в кроссовках), при перепаде высот в 1520 метров. Лагерь поставили на высоте 340 метров.
Стрейр обеспечил грибы, я – их приготовление. Это был единственный раз, когда мы разожгли костер, и единственный раз, когда мы поели грибы. Заодно сожгли мусор. Впоследствии пришлось весь мусор таскать с собой, и выбросить его только в поселке Ловозеро.
В 19:30 начался дождь, продолжавшийся и часть ночи.
День 3
Проснулся ещё раньше, чем вчера – в 5:15. Встал в 5:35.
Тепло. Ночью температура опускалась всего до +9,9, а утром составила +11,3.
Завтракали не торопясь. Вокруг плотная молочка, но к моменту сборов кое-где стали появляться разрывы, с клочками синего неба.
Вышли в 6:52, обув кроссовки. Наша дорога, обогнув хребет с непроизносимым названием Поачвумчорр, свернула на юг и, спустя километр, встретилась с грейдером, по которому мы быстро зашагали в сторону Кировска.
Молочка постепенно поднималась выше. Появилась хорошая видимость по долине. Навстречу проехал мотоциклист, с удочками и рюкзаком. Мы помахали друг другу рукой.
Грейдер тянется с юга на север, от Кировска до КСС Куэльпорр. Там живут спасатели и куча туристов.
Не стоит считать, что дорогу построили специально для спасательной службы. По-моему, во времена развитых цивилизаций на такие мелочи не обращали внимания, а туристы могли сами спасти кого угодно.
А вот реализация мирного ядерного взрыва в районе нынешней спасательной службы в те времена, это да. Кстати, символично.
Если на хребте Удокан для добычи руды (медной) собирались десятью зарядами вскрыть весь хребет и вести затем добычу открытым способом, то здесь реализовали иной проект.
Ядерными взрывами здесь производили дробление апатитовой руды. Разработки велись в массиве горы Куэльпорр, а у её подножия располагался одноименный поселок (где потом и организовали базу КСС). Первый взрыв произвели в 1972 году, затем в 1984 году ещё один, уже двумя зарядами. Проект носил статус эксперимента.
Сейчас спорят о его результатах, но в основном склоняются к следующему: эксперимент оказался успешным, и дробить руду таким образом экономически выгодно. Другой вопрос, что в то время существовала государственная монополия на все на свете, и экономика страны, мягко говоря, выглядела по-иному. Однако Империя вскоре пала, полимеры, как всем известно, просрали, а в связи с превращением страны в топливную базу нужда в апатитовой руде резко снизилась. Сегодня стоимость проведения ядерного взрыва оказалась бы выше, чем запрашивает Роскосмос за запуск своего «Протона».
Не доходя до озера Сердцевидное, мы свернули с грейдера на дорогу, ведущую в цирк перевала Исток. Брод через Кунийок оказался по середину бедра, но течение на месте брода слабое.
По мере подъема попадается множество следов деятельности геологоразведки. Видно, что когда-то здесь было все застроено, а в склонах, видимо, располагались и штольни. Старый инструмент здесь можно встретить даже на подъеме в перевал.
Дорога на полпути к перевалу закончилась, уткнувшись в слабо сохранившиеся развалины. Мы переобулись в ботинки.
Подъем на перевал Исток 1А несложный, но требует осторожности и каски. В основном подъем идет по мелкой осыпи, есть даже натоптанная тропа. В верхней части начинаются плиты и подъем осуществляется по наклонной полке вдоль стенки.
Пока поднимались, окончательно распогодилось.
От места лагеря до седловины перевала путь занял ровно три часа.
Плато наверху исключительно унылое и однообразное, монохромное, навевающее безысходность, тоску и мысли о суициде. На спуске с перевала, у снежника, стоит палатка. Наверное, кто-то даже не смог отсюда уйти.
По плато проходит дорога, и даже не одна.
Мы двинулись по плато отрога Вантэмнюцк. По пути взглянули сверху на озеро Академическое. Весь его берег оказался утыкан палатками.
Ходку продолжали идти в ботинках, потом переобулись в кроссовки.
В 12:30, перед подъемом по отрогу на вершину Тульйок, на перевале Куропачий (здесь и вправду есть куропатки), остановились пообедать.
Спустя несколько минут из кустов ёрника вышла тетка лет пятидесяти, с хозяйственной сумкой через плечо.
- Мальчики, я правильно иду к озеру Академическому?
- Нет, - отвечаю, - Вы идете в другую сторону.
- А это что за озеро?
- А это Умбозеро. Здесь Хибины заканчиваются.
- Где же тогда Академическое?
- А вон видите, на горизонте, скальную стенку? Вот под ним.
Тетенька задумалась.
- А вы откуда вообще идете? – спрашиваю.
- С базы спасателей.
Словно пасьянс, раскладываю на траве карты. Дай, тетенька, я тебе погадаю.
- Я прошла здесь, потом сходила вот сюда, сюда и сюда, а потом пошла к озеру.
- Дальняя дорога, ага. И оказались вы вот здесь. И дорога ваша не кончилась, и мужчину вы ещё встретите на пути, даже не одного. Но погода вас ждет хорошая, а потому конец будет счастливым.
В этом разговоре есть все, что следует знать о размерах Хибин. Стоит в Кировске выйти за хлебушком и по забывчивости свернуть не за тот угол, как Хибины закончатся. Вышла тетенька утром с базы КСС, прогуляться (с хозсумкой), а к обеду все прошла.
- Идите, говорю, по этой дороге, на первой развилке свернете направо. Там увидите озеро и спуститесь к нему. Часа через два с половиной будете там.
- Я ещё хочу успеть сегодня на озеро Гольцовое. Там красиво, вы не знаете?
Мы со Стрером смотрим ей вслед, несколько приохреневшие. К счастью, погода действительно отличная, а на Академическом тусуется не один десяток человек.
Спустившись с вершины Тульйок (она же гора Рыпнецк) по отрогу в лесную зону, мы азимутуем на юг, в долину реки Тульйок. Там проходит старая заросшая дорога, но тропа вдоль неё отличная.
Вскоре приходим к броду через реку. Тропа резко потерялась. Бродили в лоб, воды мне до паха. Как я понял, более удачный брод должен быть где-то немного выше по течению.
Найдя тропу на том берегу, бодро пробежались до следующего брода. Там широкий разлив и глубина от силы по колено.
За бродом обнаружилась хорошая стоянка.
Встали лагерем в 15:19. Общее время на марше 8:27, прошли 28,7 км (7,5 км в ботинках и 21,2 км в кроссовках). Перепад высот 1900 метров. Высота лагеря 180 метров.
Это оказался единственный и последний день без дождя.
Комаров в месте лагеря обитало столь много, что, несмотря на хорошую погоду, мы отказались от костра и готовили на газу в палатке. Стрейр попытался, впрочем, найти грибы, но безуспешно. Они почему-то разбежались.
Пользуясь погодой, постирались и высушили барахло.
С вечера температура стала быстро падать. К 20.00 уже было +4,5 градуса. Небо обещало ночные заморозки, поэтому я предпочел лечь не только в термобелье, но и во флиске и теплых бриджах.
День 4
Как и ожидалось, ночью давануло холодом. Даром, что мы стояли в лесной зоне и на высоте всего 180 метров.
За бортом температурный минимум составил +0,3 градуса, в палатке +4,3.
Я спал в ультралайтовом Сивера Вежа +3 и, как ни странно, не замерз. Все же я не молод, к тому же мой вес ни разу не соответствует условиям, для которых рассчитывается температурный стандарт Сиверы.
Стрейр спал в Сивера Рехтей 0. Этот спальник следовало выбросить ещё года четыре назад, но Женька с достойным восхищения смирением мерзнет в нём на всех ММБ. Свой лофт спальник потерял ещё во времена премьерства нашего бессменного правителя, и по степени плотности не уступает теперь армейскому одеялу в распределительном пункте для призывников. Ну и выглядит примерно так же.
Поэтому Стрейр ночью постепенно утеплялся, в конце концов напялив на себя всю одежду, какая у него была. Мне кажется, он даже пытался отобрать у меня во сне одеяло. Но, в прошлой жизни я двенадцать лет состоял в браке, и научился беречь свой спальник в любых условиях.
Утром потеплело. На улице до +2,9, в палатке аж до +6,3.
Встали в 5:30, вышли в 6:42.
Вокруг роятся тучи гнуса. Стоять можно только в опущенном накомарнике. Стрейр предпочитает и передвигаться в нем же, но я во время движения накомарник поднимаю. Иначе очки запотевают.
Азимутуем через лес в сторону озера Верхний Ньюръявр. Лес вполне себе годен для активного перемещения и мы двигаемся со скоростью около 4 км/час. Привал в лесу, впрочем, занимает лишь порядка четырех минут – комары не дают возможности расслабиться.
Удачно выходим к броду через Майвальтайок. Сюда со стороны подходит едва заметная тропка. Глубина чуть ниже колена.
После брода азимутуем дальше в сторону озера, и вскоре выходим на развалины, от которых начинается полевая дорога. По ней быстро выходим на основную дорогу, которая идет на вершину хребта.
Озеро Верхний Ньюръявр берем как точку. От него возвращаемся обратно на дорогу.
Проезжая дорога вскоре поворачивает на север, мы же по старой заросшей дороге, на которой натоптана отличная тропа, продолжаем идти на северо-запад. Через пару километров тропа поворачивает вдоль долины реки, на запад, мы же уходим на широкое, заросшеее мхом, платообразное ребро, в сторону перевала Намуайв.
Это первый наш настоящий перевал. Хоть он и некатегорийный. Тропы нет. Лишь изредка встречаются туры. Мшаник сильно замедляет скорость движения, чем активно пользуются комары. Пока дойдешь до перевала, сдохнешь от усталости. Или от потери крови.
Постепенно смещаемся к руслу ручья, а затем и вовсе переходим на другую сторону, двигаясь прямо по руслу. Здесь еле заметная тропка. У водопада она заканчивается. Хотя, водопад – слишком громкое название. Больше он напоминает струю из под крана, причем изрядно уже забитого.
Здесь мы меняем кроссовки на ботинки. К тому времени уже здорово устали. Но погода портится, и мы торопимся перевалить за хребет.
Поднявшись на перевал, сворачиваем в сторону горы Намуайв.
На вершине стоит металлический триангулятор. Судя по всему, в Хибинах обитает чудище, которое любит грызть металлические конструкции. По ночам, кажется, я даже его слышу. В итоге все триангуляторы в Хибинах и Ловозерах сильно пожеваны.
Что оно будет грызть, когда они закончатся?
На вершине сняли записку команды «Тропа» из Питера, с похода 2 кс, от 24 июня 2020 года, под руководством Калюжного Д.С.. Они, в свою очередь, сняли записку ТК Вестра, от 2017 года, которую оставил Олег Власенко.
Ветер и холодно. Пытаемся обедать. Заталкиваем в себя по сникерсу, и, несмотря на усталость, вновь лезем под рюкзаки. Ветер гонит тучи. Pip-Boy Стрейра скачивает прогноз погоды и верещит тревогой, обещая нам конец света. Сообща решаем встречать его на Умбозере.
От вершины вниз, в долину реки Кальйок, есть прекрасная дорога. По ней спускаемся к реке, доходим до брода и меняем ботинки на кроссовки. Брод легкий и несущественный.
По мере движения по дороге вдоль реки усталость уходит. Погода здесь кажется лучше, пытаясь обмануть и расслабить, чтобы налетев позже, основательно потрепать и растереть в порошок. Поэтому, предполагая от неё такую подлость, спешим. К тому же прогнозы Pip-Boy становятся все более зловещими.
Если мы со Стрейром погибнем на пару где-нибудь на маршруте, нашей эпитафией станет выбитая на жестяной табличке надпись «Слабоумие и Отвага». Если я накроюсь один, то на ней напишут немного другое, более философское: «Всю свою жизнь он искал благоразумие, но так его и не нашел».
Перевал Крестовый служит прекрасной иллюстрацией. Переход на мыс Литт тоже.
Мы вышли на берег озера, по которому ветер гнал волны. Я сразу же сунулся напрямую в воду. Как же здесь неглубоко, удивился я. После половины пути уровень воды начал быстро подниматься. Пришлось дважды останавливаться, чтобы дыхание привыкло к холодной воде и легкие продолжали работать в штатном режиме. Остыв, я поплыл. Способ почему-то называют «по-собачьи», но вообще-то именно так плавают леопарды.
Переплыв, я махнул рукой Стрейру. Тот чего-то быстренько допаковал в герму и чуть ли не с берега занырнул в залив, демонстрируя прекрасную технику баттерфляя – с пятидесятилитровым рюкзаком в 16 кг веса.
Палатку поставили сразу за бродом, в кустах, на полянке. Установив наше жилище, сняли с себя мокрую одежду и начали все развешивать по веткам, чтобы оно успело подсохнуть до дождя, благо ветер никуда не делся.
В итоге встали лагерем в 14:42.Общее время на марше составило 8:00, прошли 26,2 км (8 км в ботинках и 18,2 км в кроссовках). Перепад высот оказался 1030 метров. Высота стоянки над уровнем моря 150 метров.
Хороший день – первый настоящий перевал и первый настоящий брод.
К 18.00 наше мокрое барахло превратилось в сухое. Мы поужинали и на улице сразу включился дождь.
Мы уже собирались заснуть, когда по пляжу вдоль озера, к тому самому броду, подошла группа туристов, порядка семи человек. И начали наводить переправу.
Было 20:00. С неба хлестала вода.
Переправа туристов сопровождалась героическими песнями, криками ободрения, речевками, сказаниями из эпоса и женскими визгами. Я не выдержал, оделся и пошел смотреть.
Оказалось, что брод через залив все же существует. Это нам с напарником даже не пришло в голову его поискать. Но тертые руководители переправлявшейся группы уже ходили здесь ранее, и необходимый секрет ведали.
С помощью шеста они нащупали траекторию движения, причем сильно в стороне от нашего со Стрейром заплыва. Глубина оказалась мужчинам по грудь. Их женщины то ли не умели плавать, то ли мужчинам доставляло извращенное удовольствие перетаскивать вдвоем каждую участницу, а потом туда сюда бродить за рюкзаками. А может, это доставляло удовольствие их женщинам, и вообще у них проповедовался матриархат.
Рюкзаки проносили над головой. Незанятые работой участники продолжали петь, одновременно снимая вакханалию на видеокамеру. В какой-то момент мне даже послышались обрывки «Илиады».
Переправа у команды заняла примерно 45 минут.
Я задумался.
Вот все же мы со Стрейром старые пердуны.
Мы мало спим – нам больше уже и не надо. Мало едим – уже не тот метаболизм и не те желудки. Мало идем по времени. Не любим шума и любим полежать за книжкой. Нам бы где по тише, где по спокойнее и где полегче, без напряга, многочасовой работы и героических песен.
Стрейр читал «Самую легкую лодку в мире». Я лежал и слушал «Марсианина».
С другого берега ветер доносил звуки гитары и эпос из поэмы "Беовульф".
День 5
Дождь шел всю ночь. В основном небольшой, но иногда он усиливался и тогда я просыпался от его шума. Прекратился он только в 6 утра.
Валялись почти до семи.
Тепло. +7,7 градуса, спал только в нижней термухе.
Вышли в 8:20, успев собраться до того, как дождь начался снова. Следующие пять часов он шел без перерыва, то обволакивающей моросью, то усиливаясь до дождя настоящего.
Дорога хорошая. Иногда встречаются лужи и болотины. Воды в целом много, но движемся со средней скоростью около 5 км/час.
Заминка произошла на реке Суре. Когда-то здесь был автомобильный мост, но он постепенно разрушался и со временем превратился в пешеходный. К сожалению, нынче один из его пролетов кто-то сожрал, и мост стал окончательно непроходим. Подозреваю, что это то же самое существо, которое пробует на зуб триангуляторы.
В брод сунулись метров в сорока ниже моста. Но, не прошли. Дело оказалось даже не в глубине, а в обилии валунов под водой. Стрейр предложил вернуться и перебродить сразу ниже моста.
Я успел к тому времени отойти от берега, и, возвращаясь, застрял, сунув ногу между валунами. Сам без опоры и сохраняя рюкзак на спине, я вытащить её не смог – понадобилась помощь Женьки.
В итоге перебродили сразу под мостом. Глубина по пояс. Из-за валунов пришлось передвигаться очень медленно. Перешли в два приема, поочередно, но не отходя далеко от друг-друга. Чтобы можно было выловить или вытащить товарища. Течение здесь довольно сильное, хотя с ног и не сбивает.
К счастью, вода относительно теплая. Переправа заняла 11:30 по времени, и в ледяной воде по пояс можно было бы двинуть кони, при температуре воздуха в +9.
Я, со своей хорошей растяжкой и неплохим равновесием балансировал между скрытыми под водой валунами, рискуя навернуться в воду. Стрейр изображал подводный болдеринг, засовывая руки по локоть в воду, опираясь на валуны и перелезая через них.
Брод доставил большое удовольствие. Это второй наш настоящий брод за поход. Впрочем, последний.
Переход через реку Сура засчитали как привал-отдых, а потому сразу двинули следующую ходку, с той же скоростью в 5 км/час. Дорога вслед за настроением тоже улучшилась.
Вскоре мы свернули с хорошей дороги на старую заросшую, намереваясь спрямить путь через болота и дачный поселок к заброшенному руднику.
Тропа по заросшей дороге вполне читаема. Правда, люди по ней ходят редко. Или вообще не ходят. Следы в основном звериные, лишь изредка превращаются в человечьи и обратно.
Тропа дважды ныряла в болота и терялась. Воды местами по колено. После второго болота слева подошла уже более обыкновенная людская тропка, и на третьем болоте тропа превратилась в растоптанную и отлично читаемую. Она привела нас к бревну через ручей Уютный. Он совсем небольшой, но глубиной порядка полутора метров.
Перейдя его, мы вышли на полевую дорогу, которая привела нас в дачный поселок.
Сказать, что поселок выглядит убого – не сказать ничего. Дело даже не столько во внешнем виде домов и чахлых огородов, сколько в атмосфере места. Много мусора и ржавчины. Все пронизано запахом болота и сырого дерева. От времени все однообразно черное, лишь едва разбавленное облезлой краской. Вокруг вьются тучи комаров.
Насколько же тускло живется в Ревде, если жители ездят сюда отдыхать?
Пройдя через дачный поселок, мы вышли на просеку. Проезд на неё со стороны поселка оказался срыт и завален мусором и ветками. Странно – ехать оттуда все равно неоткуда и некуда. Эта просека – вдоль бывшей ЛЭП. Насколько я понял, электричества в дачном поселке нет, но в советское время оно имелось. Столбы и изоляторы лежат. При СССР здесь, видимо, находилась турбаза, и поселок был хоть и дачным, но живым. Сейчас здесь нет ни души, ни вообще признаков присутствия людей или домашних животных. Либо кого другого.
По просеке вначале уходит прекрасная тропа, но спустя пару болот заканчивается. Мы вываливаемся к карьеру, который обходим справа по ходу движения и выходим на дорогу, ведущую к грейдеру.
Вдоль грейдера разобранная железная дорога. Это ведомственная железная дорога ст. Айкувен - ст. Ловозеро (п. Ревда). Когда-то она принадлежала горно-обогатительному комбинату. По ней возили руду и грузы. После банкротства комбината в 2007 году железку разобрали. В неё, кстати, использовался кусок Кольской железной дороги. Она же Строительство №509. Само строительство заморозили после смерти Сталина.
С грейдера мы уходим на дорогу, которая поднимается к шоссе на Лопаритовый рудник.
Наверху дует ветер. Дождь усиливается. Шоссе отличное. Навстречу даже проезжает легковушка.
Сунувшись на рудник, также быстро откатываемся назад. Рудник хоть и заброшен, как рудник, но обитаем. Стоит самосвал и трактор, а также охраняется большой стаей собак, чертовски недовольных нашим вторжением.
Посовещавшись, решили обойти рудник выше. Поднявшись по склону, мы вышли на параллельную руднику старую дорогу и вдоль неё обошли его, глядя на него сверху и поражаясь разрухе. Вид такой, будто рудник подвергали вначале артиллерийскому налету, а потом бахнули звеном штурмовиков.
Насколько можно судить, на данный момент инфраструктура рудника попросту разбирается на металл и ещё чего-нибудь, что можно продать. Несмотря на подвод высоковольтной ЛЭП и подстанцию на территории рудника, непосредственно рудник от подстанции отключен.
В какой-то момент дождь прекращается и даже появляется солнышко. Ветер стихает. Найдя слабый ручеек, обедаем. Тепло и хорошо, мы не торопимся, а потому обед занимает порядка двадцати минут. Противоположный рекорд нашего обеда, если я правильно помню, четыре с половиной минуты.
Почему у меня все по времени? Так легче контролировать режим работы на маршруте. На часах у меня всегда включен секундомер, а периодически даже два.
Хорошо проходимая дорога вскоре уходит в сторону, и по заросшей дороге мы спускаемся к руслу ручья Азимут. Иногда тропа здесь теряется в кустах и русле ручья, так как дорогу размыло.
Мы идем до границы зеленки по дороге, затем немного по ней же поднимаемся на борт долины, и тут же сворачиваем напрямую к озеру Горное, на котором планируем поставить лагерь.
Вновь начинается дождь, ветер значительно усиливается. Опускается молочка.
На озере встаем сразу, на западном берегу. Но место под палатку на этом пятаке выбираем очень тщательно. Ветер сильный и он явно будет усиливаться еще. Прогноз погоды качественного улучшения не предвещает.
Ставим палатку рядом с большим камнем, который сбивает большую часть потока. Палатку растягиваем не только на оттяжках, но и на кордалетах. Строим вокруг невысокую защиту из камней.
Итого мы встали на озере в 15:30. Общее время на марше составило 7:10, пройдено 27,2 км (24,2 км ботинки и 3 км кроссовки), перепад высот оказался 900 метров. Высота над уровнем моря 810 метров.
Ужинаем как обычно, в 18.00. После ужина слышим, как какая-то группа уныло бредет в сторону стоянок, что на северному берегу озера.
Ветер усиливается, и палатку трясет постоянно. Со своей стороны я привычно подтыкаю пустым рюкзаком пространство под тентом, чтобы меньше задувало.
К сожалению, тент палатки сверху никак не связан с каркасом и порывами ветра каркас начинает дергаться туда-сюда относительно тента (вот вам и первая ощутимая разница с MSR). При этом никаких усилений изнутри тента на такой случай не предусмотрено.
Обматываем поперечную короткую дугу своими носками. Ситуация сразу становится на порядок лучше.
Место у нас явно выбрано удачное. Ветер в буквальном смысле воет. Нашу китайскую палатку, не выбери бы мы столь тщательно место, без стенки, кордалетов и, разумеется, наших носков, уже раскатало бы в плоский блин.
Под завывание ветра мы засыпаем.
День 6
Всю ночь дождь и ветер.
После полуночи порывы ветра стали слабее, но ближе к полудню он вновь начал усиливаться.
Холодно, +3,7. Стрейр подмерз снизу. Его коврик Z-Lite Sol за старостью уже смялся и больше напоминает лист картона. Мой Z-Lite прожил всего полтора десятка ночевок и пока изображает пуховую перину. Но спать пришлось в термухе, флиске и теплых бриджах.
Дрыхли до 7:30. Видимость отсутствует, ветер и слабый дождь. После завтрака вновь улеглись спать.
Схоженность со Стрейром у нас идеальная. Пятнадцать лет дружбы, совместные походы в прошлом и ММБ в настоящем. Примерно один уровень физухи. Ну и да, так как я социопат, то обращаться со мной очень тяжело. Удается только Стрейру и директору на работе.
После полудня молочка стала подниматься. На юге даже появилась пара скудных проплешин.
К 13.00 молочка зависла над кряжем. Пообедав, мы отправились на противоположный конец озера, искать подъем на перевал.
Цирк, однако, выглядел столь же бесперспективно для подъема, как сборная РФ по футболу для чемпионата мира. То есть начать подъем можно хорошо, но закончить только плохо.
Впрочем… Залезть со Стрейром мы туда могли, но под описание 1А перевал не подходил. Если бы он числился как 1Б, то пришлось бы лезть. Вот такое Хибинское горное лицемерие.
Посовещавшись, приняли за подъем на перевал правый склон цирка. Левый выглядел слишком уж легким.
Вышли в 14:46. Слабый дождь шел без перерыва. Молочка опустилась обратно, как зимняя шапка. Ветер снова усилился.
Поднимались по осыпи, затем по плитам. Подъем несложный и местами даже интересный.
Поднявшись на плато, вышли на дорогу. На ней оставили рюкзаки, для лучшей видимости положив сверху на мой серый красный рюкзак Стрейра, а сами пошли к туру перевала Ангвундасчорр, на который и поднимались. Сняли записку турклуба МИТХТ, от 15 августа 2018 года.
На обратном пути к рюкзакам дорог вместо одной почему-то стало три. Не иначе, как волшебство. На какой именно из них мы оставили свою поклажу, оказалось интригой. Плотный туман с видимостью в 15…20 метров гарантировал незабываемые впечатления от поисков.
Хихикая и прочесывая плато, вспоминали, сколько раз в походной жизни мы теряли свои рюкзаки. Оказалось, не раз. Жизнь ничему не учит, это правда. Поставить точку в навигаторе - дело двадцати секунд, но эта простая операция даже не пришла в голову.
Рюкзаки обнаружились совсем в другой стороне от первоначальных поисков. Словно пытались уползти в более теплое место и поискать более ласковых хозяев.
Вопрос тепла, кстати, встал остро. Температура на плато составляла едва +2 градуса. Ветер изо всех сил пытался нас сдуть. Видимость снизилась еще, превратившись в бельмо. Передвижение оказалось возможным только по навигатору. Лицо онемело от холода, замерзшие пальцы застыли, удерживая GPS.
С трудом добрались до вершины Ангвундасчорр. Сняли записку Дмитрия Артемьева от 7 августа 2020 года.
От вершины начали спуск к озеру Сенгисъявр.
Дважды меня едва не опрокинуло ветром. Мой небольшой вес и парусность столитрового рюкзака окончательно убедили меня в необходимости рюкзака поменьше, для летних походов. К тому же лазание на Крестовом тоже твердило не в пользу объемного баула, пусть даже легкого по весу.
Зайдя за отрог, мы вывалились из молочки. Ветер стал на порядок тише. Теперь можно было спокойно говорить, а не орать друг другу в ухо.
Спустившись к озеру, начали его обход в сторону перевала. Перевал мы надеялись пройти ходом, даром, что он заявлялся как «хибинский» 1Б. Седловина перевала выглядела куда ниже, чем вершина, с которой мы только что спустились, а потому сильного ветра мы там не ждали.
Обойдя озеро, встретили у подножия перевала спортивную группу из Петрозаводска, под руководством Тимофея. Два взрослых вели школьников в нормальный категорийный поход. Они только что прошли перевал нам навстречу.
Пока это была единственная спортивная группа, которую мы встретили. С веревками, железом и нормальным большим маршрутом. Обменялись информацией. Они тоже шли на Крестовый, и очень удивились, когда мы рассказали, что прошли его без веревок.
В таком случае, сказал Тимофей, с этого перевала вы тоже спуститесь без веревок. По его словам, ключевой участок там один, в районе водопада, с двумя возможными путями прохода.
Мы в свою очередь, неприятно порадовали их разрушенным мостом на Суре, и не самым низким уровнем воды в ней.
Пользуясь окошком в дожде, пообедали.
Подъем на перевал Сенгисчорр с этой стороны несложный, по осыпи. Мы со Стрейром так увлеклись, обсуждая литературные предпочтения, что пропустили в кулуаре нужный сворот, и вместо седловины поднялись на скальник справа. Приофигев, по живому куруму спустились обратно и пошли искать тур. Подъем занял 25 минут.
Сняли записку гномов под руководством Двалина, от 89 года Ч.Э.
От седловины мы спустились в каньон ручья. В его ложе оказался пологий снежник. Надели кошки и легко прошли по нему к первому, не ключевому, водопаду.
Спуск в основной каньон прошли левой стороной ручья. Здесь преимущественно плиты и развальня, участки приходится проходить по очереди. Полки довольно широкие, и местами я просто спрыгиваю вниз.
Перевал красивый. Водопад, узкий глубокий каньон, потоки воды по скалам, снег и лед. Кажется, нам, наконец, удалось найти нечто прекрасное.
Спустились не передавая друг другу рюкзаки, общее время прохождения составило полтора часа.
Сквозь кусты продрались к руслу ручья, перешли его и подсекли тропу. Она, впрочем, скоро рассосалась по ёрнику. Спустя километр вновь собралась воедино, и уже не терялась, хотя часто пересекала языки курумника.
Встали в 19:58, на полянке, в 700 метрах выше устья ручья Чинглусуай.
Общее время на марше составило 5:12, прошли 15,4 км. Сегодня двигались только в ботинках, кроссовки скучали в рюкзаке. Перепад высот за день оказался 1560 метров.
День 7
Вчера вечером было прохладно (+6,9), и Стрейр заранее сунул под свой коврик пустой рюкзак, для тепла. Термарестовские коврики Z-Lite изготовлены из полиэтилена и более живучи, чем их китайские аналоги из EVA, но и они имеют ограниченный срок службы.
Стрейр оценивает их ресурс (срок эксплуатации без ощутимой потери теплоизоляции) примерно в 50-60 ночевок. В таком случае, видимо, имеет смысл посчитать стоимость китайских (Сплавовских) и выбрасывать их чаще, при условии их ресурса где-то в полтора-два раза меньше. То есть, каждые два похода.
Интересно, чтобы на это ответил представитель Term-A-Rest?
К утру температура не изменилась (+6,7), но дождь прекратился только ближе к утру. Ветер сохранился порывистым, пронизывая палатку, несмотря на кусты ёрника. Из-за того, что мы вымокли вчера полностью, и подмерзли, спать оказалось немного холодно.
Проснулись в 6:30, вышли в 8:15.
Хорошая тропа быстро растворилась, будто мы проснулись в другом подпространстве. Шли плохо читаемыми тропками до ручья Эльморайок, где подсекли мамонтовую тропу к Сейдозеру. Именно по этой тропе совершают паломничество многочисленные туристы, рыбаки, шашлычники, сектанты, хиппи и прочие народы. Заходят они сюда с Ревды, в неё же и выходят.
Западный берег Сейдозера заболочен, воды после дождей чувствительно много. Идем в трейловых кроссовках, напрямую через все лужи.
Само Сейдоозеро, с моей леопардовой точки зрения, красиво только на фотографиях. На что там смотреть на месте, я категорически не понял. Исключительно однообразный пейзаж и тучи комаров, а также какое-то дикое количество народу.
Тропа читается очень хорошо, но сильно петляет между деревьев, не давая разогнаться. Озеро большое, и его обход с такой скоростью представляется драмой. Идем со скоростью 4 км/час, с нетерпением ожидая, когда она закончится.
Ближе к заливу Цетчецаб количество туристов становится запредельным. Мы почти без перерыва идем через установленные лагеря. Лес загажен в буквальном смысле слова, повсюду запах отхожего места.
На длинном узком полуострове, с которого происходит переправа на другой берег озера, мои нервы не выдерживают. Ругаясь на чем свет стоит, прошу Стрейра идти первым – моих сил смотреть на людей больше нет. Впечатление, будто я из Москвы не выезжал, разве что асфальта нет под лапами, и одежда у людей другая.
Иду, глядя на пятки Стрейра, пытаясь успокоиться.
Переправу мухами облепили рыбаки. Зато после брода и мостика народ исчезает, будто его стерли ластиком.
Через болота к кордону проложен тротуар – экологическая тропа. Идти, как ни странно, приятно.
К Кордону национального парка идем смело – разрешение на посещение парка я оформил заранее.
У избы работник кордона с энтузиазмом что-то рассказывает двум женщинам. Я спрашиваю его, есть ли где-нибудь повыше озера Щучьего стоянка под лагерь. Он путано объясняет, где именно она есть и как до неё ловчей добраться.
Рядом с кордоном беседка. Мы обедаем, впрочем, не заходя внутрь и предпочитая устроиться на рюкзаках. Затем уходим тропой к озеру Щучьему.
У Щучьего огромное количество морошки. К счастью Стрейр вовремя предупредил меня, что красная морошка – незрелая, и я успел сожрать её не так уж и много. Зрелой здесь тоже хватает, и она действительно вкуснее недозрелой.
По тропе выходим к ручью Суолуай и поднимаемся вверх, пытаясь понять, где же находится та самая единственная поляна, про которую нам рассказал работник нацпарка. Ключевое описание – открытый бугор с видом на Сейдозеро.
Тропа проходит по остаткам старой дороги, хотя как дорога она заметна уже только редкими местами. Ближе к границе зоны леса виднеются заросшие развалины.
Выше зеленки, у последних кустов, обнаруживаем искомый бугор с видом на Сейдозеро, с местом под одну палатку. Это действительно единственное место, где можно разбить лагерь. Оставив рюкзаки, мы прошлись до курумника, в поисках более удобной стоянки, но ничего не обнаружили.
Встали лагерем в 15:15. Общее время на марше составило 6:50, пройдено 20,5 км. Сегодня шли только в кроссовках. Перепад высот составил всего 400 метров.
Погода снова портится. Попытка высушить шмотки провалилась – через полчаса после развешивания их по чахлым кустам вновь полил дождь.
Мне пришлось заглотить лоперамид, так как после незрелой морошки болит живот. В принципе, без термической обработки у меня любая ягода идет плохо и хорошо только выходит.
День 8
Дождь шел почти всю ночь. Прогноз, кстати, пообещал очередной армагеддон местного масштаба, при утренней температуре в +4,7.
Порывистый ветер. Хорошо, что палатку поставили за укрытием из камней. Но в палатке все равно холодно.
Вышли в 8:16. На подходе к перевалу Куамдеспахк нас стало затягивать молоко. На седловине видимость сильно упала и лишь на туре позволила хоть что-то сфотографировать.
Спускаемся по широкому ребру. К реке решили сразу не идти, а по максимуму пройти по плато, и только затем уже спуститься к тропе вдоль Светлой.
На плато есть след от гусянки, по ней видны человечьи следы. Здесь явно идти быстрее, чем по зарослям внизу.
На спуске с плато, со стороны озера Светлое, пришел ливень. Он надвигался стеной, медленно и неотвратимо.
И вымочил нас до нитки.
Брод через Светлую оказался легким. Обход озера Светлое – нудным.
Перед бродом переобулись в кроссовки, хотя в ботах все равно хлюпала вода.
На спуске с перевала Светлый нас настиг очередной ливень. Вымокли ещё раз, хотя, казалось бы, дальше уже и некуда.
Тропа с перевала исключительно хорошая. По ней можно даже ехать на велосипеде.
Незаметно для себя дошли до реки Сергевань. Тут внезапно оказалось, что Pip-Boy Стрейра уже забронировал для нас какой-то гостевой дом в Ловозере.
К нашему неудовольствию, пришлось идти в Ловозеро.
Форсировав болото, придерживаясь следов от квадроциклов, мы, мокрые насквозь и грязные, вывалились в поселок и направились искать свой приют. Оказалось, это действительно дом, в районе центра поселка.
Сняли рюкзаки у дома в 14:36. Общее время на марше 6:20, пройдено 23,8 км (7 км ботинки и 16,8 км кроссовки), перепад высот 835 метров.
И только тут мы осознали, что поход внезапно закончился.
Пока ждали хозяина, мы крутили карты, пытаясь понять, куда же можно сходить.
Но тщетно. Идти больше оказалось некуда.
И мы остались в Ловозере.
Перевал Крестовый с осени 2020 года теперь официально 2А к.с. (видимо, мой рассказ все же повлиял).
Перевал Ангвундасчорр тоже повысили до 2А, но нитка его прохождения сквозная от озера (по той полке, по которой мы со Стрейром не полезли).