Тоя Багенге. Чумной квартал.

Первая часть романа "Перечеркнутый мир". Список всех частей можно посмотреть здесь, там же скачать в формате fb2.

Тоя Багенге. Чумной квартал.

Управление Абрафо – город в городе. Царство в царстве. Квартал тайной и не тайной полиции хоть и не обнесён высокой стеной, сторонясь площадей и улиц Эйоланда, но его мрачные здания чужеродны, словно опухоль на молодом теле.

Граница жилых кварталов с кварталом Абрафо воспринимается населением совершенно чётко – одна сторона улицы пестрит буйством красок, неона, пластика и стекла; вторая – кирпичные стены без облицовки. Первая возвышается над второй, но возвышается не горделиво, а скорее от попытки в страхе отшатнутся.

Жители города стараются не смотреть в сторону Абрафо. Несчётное количество мифов и городских легенд гуляет про него и многие из них действительно имеют под собой не только выдумки. Мифы плодятся, забываются, вспоминаются, видоизменяются, вновь забываются и также вновь всплывают на поверхность городского фольклора.

Жители ненавидят Абрафо, власти мечтают стереть его с лица города. Но Абрафо стоит уже не одно столетие, являясь гарантом стабильности, зачищая кварталы с бандами и пресекая бунты, ставя на место зарвавшихся властителей и особо ретивую оппозицию.

Они – равновесие огромного мегаполиса, возведённого почти три тысячи лет назад. Возведённого совершенно другим народом, даже отдалённо не напоминающим его сегодняшних хозяев.

Квартал Абрафо делится на жилые здания, складские помещения и штаб управления – самое большое здание в тридцать пять этажей, бросающее своими размерами вызов высоткам из соседних кварталов.

Здесь часто решается судьба города и населяющих его жителей.

Именно потому квартал Абрафо так ненавистен.

За его реальную власть.

***

Письменный стол колченого брыкнулся и в очередной раз попытался скинуть с себя груду бумаг. Плоды его предыдущих усилий валялись на полу повсюду, и некоторые из них уже успели обзавестись грязными отпечатками лап.

Просторный кабинет с тремя столами казался тесным из-за бардака и стен, сплошь покрытых хаотичными надписями, рисунками и материалами из расследуемых дел.

Рисунки хозяйка кабинета наносила на стены сама, обычно в приступах ярости или в депрессивном настроении. Предметом её творчества часто становились провинившиеся подчинённые и разыскиваемые преступники. В редкие периоды влюблённости она предпочитала пейзажи, но так как никогда не видела их вживую – только на чёрно-белых картинках старых книг – то пейзажами в её понимании становились руины городских застроек на растрескавшейся и почерневшей от пожаров земле.

Депрессии порождали поля битв. Их она тоже никогда не видела, а потому дальше тронутых тленом тел, ржавого оружия и разграбленных замков – тоже подсмотренных в книгах – её фантазия не продвигалась.

Радостное и восторженное настроение картин не рождало вовсе. В такие дни подполковник Тоя Багенге занималась исключительно работой и ничем больше.

Тоя с трудом успокоила грозившую расползтись по кабинету очередную порцию бумажной массы и подняла с пола один из документов. На странице с донесением явственно проступил жирный след от завтрака – то ли её, то ли кого-то из коллег.

Скорее всего, её завтрака, подумала она. Сомнительно, будто кто-то из подчинённых осмелился бы есть на предназначенных ей сводках. Впрочем, даже если и так, она отнеслась бы к этому с пониманием: бумагами в Абрафо завалились все.

Сервер центрального управления вышел из строя неделю назад. Техники работали круглосуточно и обещали послезавтра вновь восстановить доступ к базам данных и избавить всех от бумажного ада, лавиной захлестнувшего управление.

Пять миллионов населения города обеспечивали Абрафо неиссякаемым потоком информации, которую требовалось оперативно обрабатывать. Компьютерная обработка данных широко использовалась последние двести лет, но столь крупная авария случилась впервые. Силовое оборудование за два века попросту выработало свой ресурс, а обслуживающим подстанцию электрикам в голову не пришло почесаться заранее и собрать аварийную схему.

По гнусному закону подлости, существующему, безусловно, во всех мирах, серверы отключились ровно тогда, когда требовались больше всего. Именно сейчас Абрафо завязло в расследовании нескольких запутанных дел, грозящих городу крупными беспорядками.

Эйоланд кипящим котлом трещал по швам, являя миру всё то, что бережливо взращивал все предыдущие годы.

- Брось всё и хорошенько напейся, - посоветовала Лика Камо, коллега, подчинённый и единственная близкая подруга. – Ты уже три дня отсюда не вылезаешь. Так и свихнуться недолго.

Лика знает, что такое пейзаж. Она знакома с запахами леса, болот, вкусом листьев и свежей добычи вместо синтетического мяса. Её уши слышали журчание ручьев, стрекотание насекомых и пение птиц, а язык ещё помнит вкус ледяной родниковой воды.

А потому на стены она старается не смотреть.

- Не могу, - кротко ответила Тоя. – К тому же через час выезжаем на ликвидацию банды в Чумном квартале.

Барсица, высокая и стройная, с длиннющим пушистым хвостом, сидела на соседнем столе и болтала ногами. Хвост покоился на груде бумаг, спускался на стул и свисал почти до пола. Его загнутый кончик время от времени чуть подёргивался, в такт весёлому настроению владелицы.

- Мы прекрасно управимся без тебя. Минимум убитых, максимум пленных. Тщательный обыск и напиток правды всем без исключения. Ничего особенного. Я проведу операцию, а ты отдохни. Твоя ошибка, вызванная усталостью, встанет всем гораздо дороже.

- Не выйдет, - покачала головой Тоя. - С сегодняшнего дня у тебя другая задача, приоритетная над остальными. Найди Алекса Багенге. Привези его живым или мёртвым. Даже не знаю, каким лучше. Мёртвым, пожалуй…

Она бросила взгляд на стену. В облик Алекса Багенге она вложила всю свою ярость. Теперь он болтался повешенным на фонарном столбе, с высунутым языком и обвисшим до асфальта хвостом. Картинка выглядела донельзя реалистичной.

После побега Алекса из тюрьмы Тоя потратила на неё несколько часов, замазав картину массовой казни электриков из коммунальных служб – к облегчению последних.

Лика вздохнула. Несмотря на безуспешные попытки объяснить, как выглядит нетронутая природа и что та совершенно не связана с разрушенным городом, талант подруги она всячески поддерживала.

Но иногда Тоя перегибала палку. С Алексом, например. По поводу электриков Лика была солидарна.

- Мёртвым…Ты уверена?

Вместо ответа Тоя запустила в барсицу папкой с фотографиями из тюрьмы.

Лика поймала снаряд и положила рядом на стол. Папка тут же сползла, прихватив с собой несколько листков, и шлёпнулась на пол, рассыпавшись содержимым.

Задумчиво посмотрев сверху и не заметив ничего нового – в тюрьме после побега Алекса она побывала лично – Лика вновь перевела взгляд на подругу.

- А всё-таки?

- А тебе мало? – удивилась Тоя. Её уши прижались к голове, подавая признаки злости и плохого настроения. - Он убил их быстро и легко, словно вылакал чашку воды. Алекс непредсказуем и опасен. Нам неизвестна даже его настоящая сущность и конечные цели.

- А ты веришь ему? Ну, что он из другого мира и мечется по мирам в поисках Читемо?

Тоя устало пожала плечами. Этот вопрос она и сама задавала себе каждый день.

- Не знаю. Но роли моя вера в его сущность или даже знание о ней не играет. Скольких он убил? Сотню, две, три?

- Больше.

- Вот именно. Он маньяк, Лика. Ещё более страшный, чем разыскиваемый им Читемо.

Барсица призадумалась. Её руки машинально скрестились на груди и оказались близ рукоятей пистолетов. Ноги замерли и возобновили движение снова, уже быстрее.

Оперативник Лика Камо предпочитала набедренные кобуры, когда работала в группе. В одиночке же, особенно при необходимости преследования противника в условиях густых застроек, набедренные слишком мешали, ограничивая скорость перемещения

Гены, доставшиеся ей от диких предков, позволяли совершать длинные точные прыжки как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскостях.

Подумав, она заключила:

- Не согласна. Читемо убивает преимущественно детёнышей и самок. Алекс же специализируется на бандах. Специализировался точнее, до того как застрелил двух наших. Но, бойня в тюрьме выглядит пока двояко. Убитые дежурные выбиваются из общей картины. И до сих пор неизвестно, как ухитрились собраться в одной камере пять заключённых.

- Защищаешь его? – фыркнула Тоя.

- Нет. Я тоже считаю необходимым его найти. Но всё же постараюсь привезти живым. Его преждевременная смерть не разрешит наших проблем.

Леопардесса потёрла виски и нахмурилась. На глаза упорно сползала пелена. Проморгаться не получалось. Она взглянула на табло настенных часов, залезла в ящик стола и достала картонную коробочку с жёлтыми капсулами. Проглотила две, запив водой, и прикрыла глаза, откинувшись в кресле.

Лика Камо, не теряя времени, достала из небольшого кожаного рюкзака планшет и начала делать заметки. Её взгляд то и дело отрывался от экрана и обращался к стене с фотографиями Алекса Багенге, картами и схемами его перемещений, краткими аннотациями по жертвам и уничтоженным бандам.

Наверное, подумала она, стоит начать с квартала Лахотэ. Квартал лисьих шаек. Алекс неплохо зачистил его год назад. Вначале на свободное место претендовало сразу несколько группировок, и начался передел территории, со стрельбой и поджогами. Однако Алекс не остановился, приступив к методичному прореживанию всех враждующих сторон. В итоге, после ещё нескольких акций с его стороны, шаткое равновесие установилось, и общий уровень насилия снизился.

Почему Алекс выбрал именно квартал Лахотэ? Вопрос, на который тогда не смогли найти ответ ни они с Тоей, ни аналитики Абрафо.

Однако сейчас Лике не давала покоя мысль о случившемся в тюрьме. По записям в журнале, смена, дежурившая за сутки до инцидента, посадила задержанных патрульными в разные камеры – согласно правилам. Проверка напитком правды показала, что это действительно произошло именно так.

Всех арестованных забрали из разных районов города, за сравнительно мелкие правонарушения. Оказаться вместе они могли только в случае, если камер не хватало по причине переполненности. Тогда бы мелкую шушеру свели бы в одно помещение. Тем не менее, все камеры этажа пустовали, а значит, необходимости всех переводить в одну не существовало.

Алекса Багенге арестовали за массовое убийство. К его камере запрещалось без острой необходимости подходить ближе, чем на один метр – по коридору специально для подобных случаев вдоль решёток проходила особая разметка яркого цвета. Даже будь камеры забиты так, что заключённым в них пришлось бы стоять, Алекс всё равно куковал бы в полном одиночестве.

Как, в таком случае, арестованные тери оказались в одном помещении с леопардом-психопатом?

Потому что кто-то собрал их вместе. В нарушение всех мыслимых правил.

Убитые охранники – обычные ребята из Абрафо, дежурство которых в ту ночь пришлось именно на тюремные казематы. Случайно ли там оказались именно они? Из-за сломавшегося сервера в графике дежурств тоже царил хаос и разобраться где там случайность, а где умысел, было невозможно.

Допустим, размышляла она, дежурившие в ту ночь сотрудники Абрафо действительно собрали всех заключённых в одной камере.

Специально собрали. Вступили с ними в сговор. Зачем? Чтобы разделаться с Алексом, например.

Леопард убивал в процессе поиска некой истины, для него важной. Но что, если он её уже нашёл, но пока сам об этом не догадался? Или приблизился к ней слишком близко. И она оказалась важной не только для него.

И что за истина такая, за которую Абрафо, столетиями гордящееся нерушимой преданностью своим идеалам, стало играть на две стороны?

Верить в предательство своих не хотелось. Слишком горький привкус оно несло. И как минимум означало сбой в цепочке проверок сотрудников напитком правды. А как максимум… Крах идеологии, на которой держалось их братство.

Невозможный, нереальный вариант. В перспективе ведущий не то что к беспорядкам – к гражданской войне в Эйоланде.

Но если поверить в него хотя бы на минуту, то можно предположить и другой невероятный вариант – что Алекс нашёл себе союзника среди Абрафо.

Барсица открыла сохранённую в планшете электронную таблицу, ввела пароли и посмотрела, кто из Барцу присматривает за районом Лахотэ.

В Лахотэ проживало примерно семнадцать тысяч тери. В Эйоланде вёлся обязательный учёт населения, так как исходя из него выдавалось социальное обеспечение – пища, витамины для беременных и кормящих, медикаменты, а также предметы необходимости для детёнышей. Тем не менее, всегда оставалось некоторое количество тери, не состоявшее на учёте и не получавшее помощи от властей. Большая их часть и образовывала основу преступного мира в мегаполисе.

В социальной карте Лахотэ числилось 13652 взрослых тери и 3469 детёнышей возрастом до десяти лет. Число тери без социального чипа оценивалось примерно в двести особей. Из последних в организованных бандах не состоял… никто. После разрушительной деятельности Алекса старых банд в квартале не осталось, а их оставшиеся в живых члены не спешили с организацией новых.

Понять их можно – они боялись как Алекса, воспоминания о котором были ещё слишком свежи, так и Абрафо, всегда висевшем над ними постоянной угрозой. Кого они боялись больше – неизвестно. В случае с Абрафо, если их жизненные прегрешения оказывались сравнительно мелкими, у них имелся шанс выкрутиться, хотя бы ценой испытательного срока. С Алексом, подумала Лика, шансы у них отсутствовали в принципе.

Леопард останавливался в череде убийств только для добычи информации. Так как напиток правды ему было взять неоткуда, то его разговоры, бывало, затягивались.

В любом случае, население Лахотэ было сравнительно небольшим, а потому кварталу полагался только один Барцу.

Планшет услужливо пискнул и вывел на экран нужное досье.

Мирс Джеро. Служит пять лет. Родился и воспитывался в полной семье. В Академию поступил сразу после школы. Семейный, есть детёныш двух лет. Характеризуется инициативным работником, дважды получал благодарность и премии. Год назад попал в засаду, был захвачен вместе с семьёй, но сумел выбраться, получив лишь лёгкое ранение. Жена и сын не пострадали. Соответственно, имеет боевой опыт – всё же убил не менее полутора десятков бандитов. Но, не ожесточился. Местным населением уважаем.

Начальство Мирса подало ходатайство к назначению его руководителем 39-го отделения Барцу. Сам ягуар, понятное дело, ещё не в курсе своего грядущего повышения. Ходатайство уже удовлетворено, на данный момент проводятся последние проверки, а также различные вертикальные и горизонтальные перемещения других служащих.

Служба в Абрафо, как правило, носит пожизненный характер, но ротация имеется. Пенсия и смерть, как естественная, так и насильственная. Смерть, увы, не редкая.

Через две недели Мирса вызовут на внеочередную проверку с напитком правды и, после анализа беседы, будет принято окончательное решение о его переводе.

Если только до проверки Лика сама не накопает нечто такое, благодаря чему Мирс Джеро останется простым участковым до самой пенсии.

Судя по записи в файле и схемам на стене, Алекс начал зачистку банд в Лахотэ на следующий день после засады на Мирса. Совпадение? Возможно.

Вот только слишком многое в последнее время становилось возможным.

Барсица выключила планшет и взглянула на лежащую в кресле Тою.

Тоя Багенге. Дочь генерала Роя Багенге. Глава Абрафо. Подполковник, несмотря на свою молодость.

У леопардессы вся родословная была связана с Абрафо. Более двадцати поколений её предков создавали полицейский аппарат и восстанавливали послевоенную жизнь. За пятнадцать лет службы Тоя продвинулась от низов карьерной лестницы до самого её верха не красивые пятна на шкуре. К занимаемому креслу её готовили с самого рождения.

Рой Багенге имел чертовски глубокий горизонт планирования.

Правда, сейчас генерал больше всего на свете желал внуков. Смена приоритетов? Нет – всё тот же горизонт планирования. С точки зрения генерала пора было готовить следующую смену.

Отец Тои хоть и сохранил ясный ум, но давно перешёл за черту пенсионного возраста. Главнокомандующему армией Эйоланда уже перевалило за седьмой десяток – не многие тери вообще доживают до подобного возраста, а Рой пока даже ходил сам, хоть и опираясь на трость. Сколько он ещё протянет на своём посту - год, два? Смирившись с тем, что у него родилась только одна дочь, он подготовил себе приёмника из своих, из Юда. После ухода генерал, естественно, ещё на несколько лет останется в роли консультанта, но его реальная власть снизится.

Потерять же для своего родословного древа влияние ещё и в Абрафо он позволить себе не мог.

Тем не менее, Лика знала – в случае смерти или иных обстоятельств, которые не позволят Тое Багенге управлять Абрафо, именно она станет первым кандидатом на её кресло.

Барсица, выросшая в интернате и никогда не знавшая ни родителей, ни детства, стала правой рукой Тои, главным её помощником, заместителем и близким тери. И тоже не за красивые глаза. Её особый талант – способность разыскать кого угодно и где угодно, в пределах Эйоланда. Не существовало никого, кто знал бы город лучше её.

Собственно, её должность так и называлась – Правая рука. Или проще – Правый.

Сбежав из детского дома в пять лет, она ещё десять самостоятельно ухитрялась выживать на улицах, безо всякого социального обеспечения. За это время её не съели, не продали на опыты и органы, не сделали проституткой. И она не примкнула ни к одной из многочисленных банд.

А потом вдруг поступила на службу в Абрафо, где, отличившись в нескольких делах, оказалась под пристальным вниманием руководства.

Закончив обязательные два года Академии, являвшимися, по сути, фильтрационными воротами для желающих работать в Абрафо, Лика в должности младшего оперативника попала в уголовный отдел. Её подразделение носило второй порядковый номер, занималось делами срочного приоритета и имело репутацию самого скверного для службы. Сотрудники второго появлялись в Управлении крайне редко, а выходными пользовались ещё реже. Самая высокая смертность и самый большой расход патронов тоже висели над ними злой кармой.

Первым её серьёзным самостоятельным делом оказалось расследование исчезновений нескольких самок школьного возраста, похищенных на улице.

Барсица мыслила масштабно. Понимая, что школьницы, скорее всего, попали в один из малоизвестных простым смертным борделей, она уговорила начальство провести широкомасштабную операцию по ликвидации притонов в подземных коммуникациях Эйоланда.

На разработку плана операции ушли сутки и провели её в течение следующей ночи. В ней был задействован весь личный состав управления Абрафо, что сделало её самой громкой за последние три десятилетия.

Школьниц, живых и почти невредимых, в итоге нашли – там, где Лика и предполагала. Организованная преступность города сильно поредела и потеряла свои позиции. Счёт арестованным шёл на тысячи. Судейскому аппарату понадобилось более полугода на рассмотрение дел, а крематорий всё это время едва справлялся с нагрузкой – в Эйоланде с преступниками разговор всегда оставался коротким.

Удачно проведённая операция снизила накал ненависти к Абрафо в глазах общественности, уставшей от насилия на улицах и уже не так остро воспринимающей деятельность полиции как попирание собственных свобод.

После громкого дела о поджигателе из квартала Харофу, Лику Камо перевели непосредственно в управление, где сперва она работала в аналитическом отделе, помогая составлять карты подземных коммуникаций Эйоланда для очередной крупной операции, а потом занималась консультациями по работе в самых опасных кварталах города.

Через два года Лика вернулась к себе во второе подразделение уже в роли его руководителя.

По характеру службы Лике приходилось немало контактировать с Тоей. К тому времени, как барсица стала руководить своим подразделением, Тоя уже четыре года командовала подразделением борьбы с организованной преступностью. Между ними быстро завязалась близкая дружба.

На первый взгляд леопардесса и барсица совершенно не походили друг на друга.

Лика Камо – исключительно практичная, быстрая в решениях и выхватывании пистолетов, в течение нескольких лет заслужила известность суровой воительницы. На неё старались равняться коллеги, ей подражали, она стала кумиром для всех, кто работал на улицах. Её фотографии и рисунки возможно было встретить едва ли не во всех тумбочках и планшетах – и не только в Управлении и у служащих Барцу, но и среди гражданских лиц.

Тоя Багенге – мечтательное создание, обожавшее искусство и грезившее об идеальном самце, который будет её обожать и боготворить. Она стала другим символом Управления – политика нового поколения, более гуманного, нежели предыдущие. Её оружием служили в первую очередь мозги, а не лапы с когтями и автоматом.

На деле всё обстояло намного иначе.

Лика отнюдь не являлась столь циничной и жестокой, как то казалось стороннему наблюдателю. Её модель поведения представляла собой лишь защитную маску, приобретённую в процессе выживания на улицах. Убей сам, иначе будешь убит – принцип, который она уяснила очень быстро, отправив на тот свет свою первую жертву, попытавшуюся сотворить нечто нехорошее с маленькой барсицей. Что именно – она узнать не успела.

Но запомнила сам смысл.

Ей тоже грезился симпатичный самец. Защитить себя она могла и сама. Но хотелось, чтобы кто-то любил. Обнимал и гладил, нашёптывая ласковые слова.

Она обожала природу – ручьи и листья деревьев, свежую траву и снующих по ней жуков. Редкие часы отдыха она проводила именно там – наблюдая и восхищаясь тем, чего были лишены миллионы жителей города, даже не представлявшие, каких красот они никогда не увидят за свою жизнь.

И она их жалела, с горечью проклиная свой дар и не понимая, почему он достался именно ей.

Тоя Багенге, кроме умения держать кисточку и карандаш, весьма хорошо умела держать пистолет. И пользоваться им. Она много участвовала в разработке социальных проектов, направленных на благоустройство жизни граждан Эйоланда, но также легко нажимала и на курок.

Иные картины на стенах её кабинета заставляли вздрагивать даже опытных оперативников Абрафо.

Разум леопардессы всегда оставался холодным и быстрым – словно горная река, которую, впрочем, она никогда не видела. Ближайший от Эйоланда хребет находился в полутора тысячах километрах на север.

Ей хотелось влюбиться до безумия. Но одновременно она боялась зависимости от любви.

Ей нравились решительные тери, уже имевшие кровь на лапах, умеющие убивать. Изредка, в минуты бессилия перед голодом по ласке, она отправлялась в ночной клуб и в полумраке, разбавленном кислотной музыкой и наркотическими видениями, легко находила себе партнёров. Тех, кто считал себя крутыми, познавшими вкус убийства и насилия, готовыми на всё и, как им казалось, не боявшимися ничего и никого.

А после ночи любви ей нравилось убивать наутро и их, приставив пистолет к голове и взглянув в удивлённые глаза, отражающие последний в своей жизни свет.

А потому Тоя никогда не искала партнёра среди коллег. Потому что боялась полюбить, несмотря на все свои грёзы. Боялась, что способна причинить боль любимому, и что на самом деле уже давно перестала отличаться от тех, кого сама убивала на улицах.

Таким образом, Лика и Тоя были всё же похожи. И близость друг к другу не давала им разувериться в окружающем мире, плыть по течению и предоставлять свою жизнь случаю и обстоятельствам. Они считали своим долгом служить городу. Служить, несмотря на свою не безгрешность и не безгрешность его жителей – которых, так или иначе, считали своими подопечными.

После полугода службы Лики в должности начальника второго подразделения, Тою Багенге перевели в святая святых – кабинет руководства Абрафо, на должность Левого. Ещё через три месяца ей пришлось пересесть на соседнее кресло и начать самой править полицейской системой мегаполиса. На освободившееся место Правого она без колебаний назначила свою близкую подругу.

Барсица одновременно с должностью получила почти абсолютную свободу в противодействии организованной преступности. Подготовив проект реформирования Барцу и запустив его – он стал очень удачным, подняв её престиж ещё выше – она сделала ставку на техническое оснащение всех подразделений Абрафо. Благодаря ей воплотили в жизнь давно разработанный проект Ти-Лэев – летательных аппаратов военно-полицейского назначения, оснащённых живым мозгом гепарда в качестве источника управления и обладающих полной автономностью.

Но всё же основным коньком Тои оставался поиск других тери. Её талант только совершенствовался – за сутки-двое она находила любого, на кого имелись хоть какие-то улики. Находила и приводила, если разыскиваемый страдал привязанностью к жизни. Либо приносила голову – если её хозяин оказывался несговорчив.

Её способность искать других дала трещину всего дважды. И оба случая стали сильной головной болью Эйоланда.

Первым в городе объявился Читемо – серийный маньяк убийца. Раз в два-три месяца он ночью нападал на больницы или квартиры с многодетными семьями, оставляя после себя множество трупов. Читемо избегал нападать на взрослых самцов, но в случае необходимости убивал и их.

За двенадцать известных эпизодов нападений они не смогли установить ничего, что помогло бы обезвредить убийцу. Читемо убивал своих жертв спящими, в дома проникал незаметно. Орудием убийства служил короткий изогнутый нож, которым он перерезал горло.

Тщательное обследование мест преступлений не позволило определить даже принадлежность Читемо к тому или иному виду проживающих в городе тери. Не удалось найти ни единой шерстинки или отпечатка лапы, которая хотя бы задала ориентир поисков. Абсолютно ни одной улики в делах не существовало до сих пор.

Убийцу в Абрафо прозвали Читемо, что означало «острый нож». Прозвище просочилось в прессу и быстро стало известно жителям города.

А спустя полгода после первого эпизода с Читемо так же неизвестно откуда в Эйоланд пришёл Алекс Багенге. Пришёл, словно пожар или чума, пожирая жизни обретавших на самом дне.

Он не скрывал кто он. Не скрывал своего имени. Места убийств были полны его следов.

Вот только поймать его тоже не удавалось.

Алекс Багенге охотился на Читемо – так он утверждал. Он неутомимо рыскал по самым опасным местам Эйоланда, оставляя за собой разорванные тела тери и горы стреляных гильз. Редкая неделя обходилась без новостей о небольшом леопарде, создавшем себе репутацию ужаса ещё большего, чем Читемо. Возможно, даже большего, чем само Абрафо.

Наверное, Алекс добивался именного этого.

А потом, возгордившись собственной неуязвимостью, он пригласил главу Абрафо, Тою Багенге, в ресторан, где говорил с ней о живописи и рассказывал о других мирах.

После чего и был арестован прямо на месте. Чрезвычайно обидевшись, что ему не позволили заплатить за ужин.

Интересно, прикинула Лика - правда ли он влюбился в Тою? Тоя – весьма красива, и многие пытались строить ей глазки. Надо сказать, что не будь Алекс безумным убийцей, у него имелись бы все шансы. Тоя опасалась заводить отношения с коллегами – не смотря на все своднические усилия Роя, а Алекс, даже учитывая небольшие для леопарда размеры, оказался удивительно смазлив. И не глуп.

Барсица, которой в отличие от Тои глазки никто не строил – все боялись, улыбнулась. Несмотря на разные виды, Алекс внешне её привлекал и возбуждал.

Она вновь бросила взгляд на лежащую неподвижно подругу, погруженную в короткий восстанавливающий сон.

Тоя и Лика. Лика Камо и Тоя Багенге. Про них больше всего слагалось городских легенд. Молва приписывала им самые разные подвиги, злодейства и пороки.

Они не совершали ни одного, ни другого, не обладали и третьим.

В отличие от Тои, Лика верила в другие миры, хотя и не совсем в такие, о которых рассказывал Алекс. Впрочем, это была даже не вера – она знала об их существовании.

Но она не верила Алексу.

***

Тоя Багенге пребывала в полунаркотическом сне, ввергнутая в него мощными стимуляторами.

Как и всякий поверхностный сон, ещё и сдобренный химией, он наполнял её видениями.

Как и всякий поверхностный сон, для стороннего наблюдателя он казался коротким. Для погруженного в него время текло иначе – от мимолётных секунд до пугающей перспективы вечности.

Видения постепенно проникали и в её нормальные сны, когда она ложилась спать в узкой клетушке, служившей ей спальней – в крохотной же серой квартирке, втиснутой в одно из зданий квартала Абрафо. Вызванные воздействием таблеток, лично для неё изготавливаемых в лаборатории ведомства, видения постепенно становились всё реальнее, грозя однажды затопить полностью и превратить сладкие минуты отдыха в ещё одну жизнь, проходящую параллельно первой.

И, возможно, не менее опасной.

На сей раз ей снилась пустыня. Бесконечное пространство горячего песка, в котором она стояла на коленях и всматривалась в марево горизонта, на проступавшие сквозь него величественные горы.

Почувствовав резь в глазах, но так и не рассмотрев толком ничего в дымке, она поднялась и обнаружила себя на обочине старой дороги. Постояв на ней, она направилась в сторону гор, ступая лапами по растрескавшейся красной земле.

Солнце быстро раскалило её жилетку, и она скинула её, оставшись лишь в чёрных уставных бриджах. Подумала, не скинуть ли и их, но не решилась.

Пейзаж не менялся. Горы не приближались, предпочитая держаться на удалении, красная пустыня тоже оставалась прежней. Лишь цепочка следов в тонком слое песка говорила об уже пройденном пути.

Оглянувшись, Тоя остановилась, присела и вгляделась в следы. Затем запустила руку в один из отпечатков, зачерпнула пыль и медленно ссыпала обратно. Пригляделась снова.

Ничего. Ничего, кроме разве что единственного факта - отпечатки немного различались по глубине и валику вытесненной из отпечатка пыли.

Другими словами, они выглядели по-настоящему.

Тоя вновь зачерпнула песок и понюхала его. Тот донёс еле слышимые запахи жжёной резины, машинного масла и неизвестной ей гари, слегка горьковатой и липкой, оставляющей в носу свой след ещё на некоторое время после выдоха.

Она поднялась и вновь двинулась вдоль дороги, вдоль отпечатков незнакомых ей шин и вдоль незнакомых и странных запахов.

Через полчаса поднялся лёгкий ветер, впрочем, не давший никакого облегчения от зноя – так как не принёс ни капли прохлады. Он лишь игриво щекотал морду твёрдыми песчинками и нашёптывал в уши одному ему известные слова.

Возможно, он мог рассказать ей новости иных пространств и миров, предупредить об опасности, посоветовать приют, поговорить о музыке, поэзии или даже политике. Возможно, он мог ещё больше.

А возможно – ничего из перечисленного.

Она не знала языка ветра, а потому и не понимала, о чём он шепчет и шепчет ли вообще.

Откуда-то сзади её слуха достиг монотонный тарахтящий звук, и Тоя обернулась, щуря глаза и всматриваясь в дымку.

Из марева на дороге вскоре показался автомобиль неизвестной ей конструкции – в Эйоланде подобных она не встречала.

Автомобиль представлял собой маленький грузовичок, с небольшими колёсами. Покрытый ржавчиной и, местами, выгоревшей синей краской, он трясся и потел сизым дымом, содрогаясь от собственных усилий.

Заметив её, грузовичок сбросил газ и остановился напротив. Помятые двери были начисто лишены стёкол – то ли ещё эпоху назад при рождении механизма, то ли в течение его нелёгкой жизни. За рулём грузовика сидел пожилой Ахан в широкополой серой шляпе. Он приветливо махнул ей рукой.

Тоя подошла к машине и бросила взгляд на кузов. Тот был заставлен плетёными корзинами, накрытыми одеялами. Букет запахов, ударивший ей в нос, не содержал ни одного знакомого.

- Ну же, мисс, залезайте скорее! – поторопил её барсук.

Тоя залезла в кабину. Ахан правой рукой дёрнул рычаг на полу. Под ним коротко проскрежетало, грузовик дёрнулся и, не торопясь, покатил по дороге.

- Нечасто здесь ходят путники, мисс, нечасто. Да ещё и налегке! – провозгласил надтреснутым голосом барсук.

Под капотом грузовика громко чихнуло, словно тот соглашался с хозяином.

- Куда держите путь, мисс? Не подумайте, что я навязываюсь, нет – скорее удивляюсь. Не каждый день нам со Старым Карлом доводиться подвозить в пустыне молоденьких девушек.

Говорил Ахан со странным акцентом. Под Старым Карлом он, видимо, подразумевал машину – запахов других тери она не чуяла. Слово «девушка» оказалось и вовсе не знакомым, но его смысл она уловила.

Странно, подумала она. Зачем давать имя неживой машине?

- Не знаю, - ответила она барсуку. – Куда-то туда.

- Можете не говорить, - махнул рукой тот. – Женские секреты и всё такое… Все мы были молодыми.

Ахан подмигнул.

- Старик Асан и так всё понимает. Ранчо Багенге совсем недалеко отсюда, всего милях в восьми. Я отвезу тебя к ним, но вначале заедем к Марж, я сгружу ей овощи и зелень, пока та не завяла на жаре. К тому же, никто в округе лучше Марж не варит кофе и не печёт пироги. Никогда не пробовала её пирогов?

Тоя, понятия не имевшая, что такое миля, овощи, зелень, кофе и пироги, ошарашено помотала головой.

- Не может быть! – кажется, Асан был потрясён до глубины души. – Не испробовать пирогов старухи Марж!

Он осуждающе покачал головой. Тоя прыснула в кулак. Затем, смутившись, виновато пожала плечами.

Асан посмотрел на неё и рассмеялся сам.

- Марж всегда делится рецептами, но даже моя Анабель не может повторить её стряпню, – он немного подумал и скромно заключил – Хотя кофе варит точно не хуже. А как твоё имя, дитя?

- Тоя. Тоя Багенге. – она почему-то чувствовала себя стеснительной школьницей.

- Оно понятно, что Багенге, - Асан вновь весело рассмеялся, стискивая баранку и объезжая колдобину. Потом пожевал пастью – Тоя… Хм… Память меня уже подводит, да и нечасто я к вам заезжаю-то. Хотя с дедом Влатом Багенге мы немало поохотились в своё время, даже как-то пару раз вооон до тех гор ездили.

Барсук ткнул рукой в сторону горизонта и снова рассмеялся.

- Весёлые были дни! Только было это годков сорок назад. А то и больше.

- И что там, в горах? – Тою охватило любопытство.

- Прохладно. И много травы, - мечтательно протянул Асан. – В небе полно птиц – не то, что у нас, одни падальщики. Там настоящие птицы… Маленькие и щебечущие, разноцветные. И козы нас совсем не боялись, словно на них никогда не охотились. Кстати, ты не голодна? Анабель положила мне сэндвичи с рыбой в дорогу и термос чая. Ехать от нас до Марж всего ничего, часа два, но Анабель всегда снаряжает меня как в последний путь. Едешь на день, говорит она, бери еды на два. Впрочем, однажды мой пикап сломался, и…

Но Тоя не успела выслушать, что случилось с грузовичком и спросить, почему его называют пикапом. Горы, на которые она смотрела сквозь пыльное пожелтевшее стекло, слушая болтовню старого Асана, сжались в точку и исчезли.

Вокруг разлилась тьма – всего на мгновение, сразу сменившись светом ламп её кабинета в управлении Абрафо.

***

Тоя Багенге шевельнулась на кресле и открыла глаза. Чистые и ясные, без похмелья дремы. Она зевнула, но сон уже соскользнул покрывалом вниз и растворился, обнажив готовое к работе сознание.

Ясное и прозрачное, словно только что отмытое стекло.

Тоя взглянула на часы, затем на календарь - и пометила карандашом под сегодняшним числом два крестика.

Четыре подобных хромоногих отметки там уже стояли по соседству. Слишком близкому соседству.

Хмуро их осмотрев, она резюмировала:

- Ты права, надо отсыпаться настоящим сном. И завязывать со стимуляторами. Иначе я свихнусь. В буквальном смысле слова.

Она задумалась на короткое время, бессознательно сжимая ладонями хвост.

Потом спросила:

- Лика, ты знаешь, что такое пикап? Или кофе?

Барсица всмотрелась в неё, словно оценивая её адекватность после пробуждения и опасность для окружающих. Что-то про себя прикинув, качнула головой.

- Нет. А что это?

- Не знаю. Нужно будет порыться в старых книгах… потом как-нибудь.

Она ещё немного подумала. Хвост она отпустила, тот сам собой сполз на пол и раздражённо дёрнул кончиком. Тоя тут же вернула его обратно на колени.

Она никогда не скрывала от подруги свои переживания и радости – независимо от их масштаба; не утаивала свои похождения в ночные клубы, делилась мечтаниями, доверяла влюблённости и обсуждала семейные отношения.

Она делилась с Ликой самым сокровенным.

Но всегда утаивала свои сны, кутаясь в стыд, словно в одеяло под кусачим холодом.

Чего же именно она стыдилась, понять не могла и сама.

Молчаливо взвесив за и против – рассказать или нет, в который раз она не решилась, захлопнув на замок тот тёмный чулан, где её подсознание хранило свои видения.

- Ты права насчёт Алекса – он необходим нам живым для показаний. Но просто так он не сдастся. И, если не застанешь его врасплох, уничтожит и тебя, и всех, кому не повезло оказаться рядом. А потому - не рискуй зря. Даже если ты убьёшь его, мы так или иначе распутаем этот клубок. Пусть и позже, чем хотелось бы.

Барсица слезла со стола, подошла к Тое и ласково обняла её за плечи, обвив хвостом вокруг талии.

- Да, конечно, - прошептала она. – Он тебе нравится?

- Алекс?

- Да.

- Не знаю.

- Скажи, ты хотела бы находиться с ним рядом? Слушать его голос, ощущать прикосновения, принимать ухаживания? А может, самой гладить его мех, стискивая в объятиях и нашёптывая в его уши нежности…

Тоя засмеялась.

- Если он захочет вновь пригласить меня в ресторан, я посоветую ему тебя. Будешь сама слушать его истории и смотреть картины.

- Но ведь они тебе понравились?

- Слушай, если забыть, что наш леопард массовый убийца – то, допустим, понравились. И сам Алекс - красавчик. Но вот только он всё же грёбаный убийца. А потому найди его и пристрели, как бешеную тварь, которой он, безусловно, и является. А операцию в Чумном квартале я проведу вместе с Орром.

Барсица отстранилась.

- Как скажете, мэм.

- Оперативник Лика Камо, для операции по выслеживанию особо опасного преступника Алекса Багенге можете задействовать все наши доступные ресурсы, в том числе технический отдел и крыло Ти-Лэев, за исключением трёх пилотов – они понадобятся нам с Орром. После операции в Чумном квартале я и их переведу в ваше распоряжение. Приоритет вашей операции – высший, до моего специального распоряжения. Жду доклада о ходе операции через двадцать четыре часа.

- Слушаюсь, госпожа полковник. Разрешите приступить к выполнению?

- Разрешаю.

Лика Камо бросила взгляд на рисунок повешенного Алекса. Тот висел не шевелясь. Один глаз зиял выклеванной дырой, но второй, полуприкрытый, поверх вывалившегося языка, глядел на неё осуждающе.

Барсица мысленно вздохнула, прикидывая, как ещё можно поговорить с Тоей по поводу её рисунков. Затем, также мысленно махнув лапой, развернулась и вышла из кабинета.

Проводив взглядом уходящую подругу, Тоя устало погладила уши и потянулась к телефону.

- Орр, жду вас у себя в кабинете через четверть часа.

- Так точно, мэм, - проурчал в трубку командир группы захвата.

Тоя откинулась на спинку кресла, забросила лапы на стол и обернулась хвостом, пытаясь собрать мысли в порядок.

Оружие в Эйоланде запрещалось к обороту и производству. По факту владели им почти все.

Несмотря на коренные изменения в обществе, произошедшие за последние три поколения, уровень преступности всё ещё оставался высоким, и выживание в громадном городе требовало умения постоять за себя.

Абрафо закрывало глаза на большинство самоделок в лапах населения, не состоявшего в многочисленных бандах. Последние, впрочем, гораздо реже представляли собой серьёзную угрозу, чем даже десять лет назад. Барцу, как правило, вовремя отслеживали тенденции по укрупнению группировок и переход их к стадии насилия.

На сегодняшний день банд стало, безусловно, меньше. В основном в результате зачисток и постройки жёсткой карательной системы.

Аналитики, однако, предупреждали о неизбежной эволюции организованной преступности и об очередном витке попыток установить в Эйоланде новую власть. Абрафо копало изо всех сил, но определить заинтересованных лиц, управляющих процессом, пока не могло – что наводило на мысли о причастности тех, кто уже стоял к власти достаточно близко.

На расстоянии даже не выстрела, а удара когтями.

Имелась, правда, существенная такая деталь расследования – все тери, входившие в аппарат управления мегаполисом, тоже проверялись напитком правды. А, значит, по умолчанию считались верными режиму.

Однако арест маленького убийцы-леопарда и последующие за этим события ставили под сомнение всю процедуру проверок на лояльность. Пусть под маленькое, но всё же сомнение.

И картина вырисовывалась у Тои безрадостная: с большей долей вероятности в мэрии сидел такой же крот, как и в Абрафо.

Злой рок, впрочем, игриво решил добавить в котёл с неприятностями ещё одну – несколько дней назад в городе всплыла странная партия оружия. Глядя на неё вновь сам собой возникал вопрос о причастности власть имущих.

В отличие от привычных самоделок, изъятые образцы огнестрельного оружия не являлись результатом кустарного производства. И даже не полукустарного.

Тоя бросила взгляд на стойку в захламленном углу. На ней стояли две винтовки. Первая – автоматический карабин, стоявший на вооружении Абрафо и Юда. Полиции и армии. Их изготавливали в небольших количествах на маленьком заводе, расположенном на территории квартала Юда. Выпуск не превышал тысячи винтовок в год, многие операции по сборке выполнялись вручную.

Вторую винтовку, стоявшую рядом, изъяли во время одной из операций, вместе с десятком ещё таких же. Она превосходила первую по мощности патрона в четыре раза, по точности стрельбы и прицельной дальности в три, плюс ещё в два раза меньше весила.

А ещё обладала гораздо большей скорострельностью и имела переключатель с автоматического огня на одиночный.

Эксперты пришли к неутешительному заключению: винтовка производилась конвейерным производством и повторить её силами, которыми располагали Абрафо и Эйоланд, не представлялось возможным.

Они попросту не располагали секретами изготовления подобной стали для ствола и компонентами для столь мощного пороха.

Аресты и опросы принесли мало. Оружие распространялось за сравнительно небольшую цену мелкими бандами, покупавшими его у другой банды. Те приобретали у третьей, а те, в свою очередь, у неизвестного одиночного торговца, развозившего свой товар по ночам в Чумном квартале.

Лика Камо, являясь специалистом по криминальному дну Эйоланда, только развела руками и занялась поисками. Она пропадала почти двое суток, но вернулась с определённым результатом, дав наводку на одно из зданий Чумного квартала. По её словам, даже если оружие производилось и не в его пределах, то, по крайней мере, в нём располагался один из складов. В качестве доказательства барсица принесла украденную оттуда винтовку.

Таким образом, Управление завязло в нескольких расследованиях высокого уровня сложности и важности. Постепенно, начав с одного и подключая следующие, они столкнулись с существенным распылением сил и ресурсов, а потому Тоя и Лика решили действовать методично и последовательно.

А значит, в первую очередь довести до конца расследование убийств, совершенных Читемо. И покончить с Алексом. А остальные дела хоть и продолжать вести, но понизить их приоритет.

Вряд ли в Чумном квартале мы найдём все ответы на вопросы – подумала Тоя. Чуялось ей, дело о винтовках станет гораздо большей занозой в заднице, чем казалось вначале.

И всё-таки, совпадение или нет? Почему всё произошло в один и тот же период времени? И происходит не просто до сих пор, а раскручивается по возрастающей спирали. Читемо, Алекс Багенге, новое оружие для банд, сломавшийся сервер. Что ещё? Ах да, возможное предательство в рядах Управления.

На Абрафо до недавнего времени она могла положиться целиком и полностью. Все служащие проходили проверку напитком правды раз в полгода. Даже она её проходила.

Но, случай в тюрьме, произошедший с Алексом Багенге, внушал беспокойство.

Тем не менее, даже если в Абрафо внедрили нескольких агентов, большой роли это не играло. Она сама являлась главой управления, созданного не только для борьбы с преступностью, но и для противовеса существующей власти и армии.

Но что если она видит не полную картину? Возможно ли, что противник раскрыл ещё не все ходы? Что он водит её за нос, отвлекая от главного и заставляя распыляться на второстепенные, на самом-то деле, расследования?

Допустим, находящемуся по ту сторону шахматной доски необходимо полностью оттянуть внимание и силы Абрафо. Отвлечь от политических и внешних процессов. Но, несмотря на все его старания, полностью  этого не произошло. Чего-то в схеме противника не хватает.

Например, есть оружие, но слишком слабо активизировались банды.

Почему?

Ответ был очевиден.

Потому что с бандами приключился Алекс Багенге.

Она яростно сдавила шкуру на загривке и зарычала.

Если идти по данной логической цепочке, то леопард-убийца на их стороне и его вмешательство заметно облегчило ситуацию. Однако прямых тому доказательств нет, только умозаключения в её усталой голове.

Наверное, следует зайти с другой стороны.

Тоя скинула ноги со стола и взяла в лапы телефонную трубку. По памяти набрала номер дежурного в управлении Юда.

- Вы позвонили в Генеральное военное ведомство Юда, - откликнулся сухой мужской голос. – Чем могу вам помочь?

- Соедините с генералом Роем Багенге. Код доступа три-девять-четыре-один-пять-восемь.

- Да, мэм. После гудка подтвердите личность идентификационным номером.

Тоя дождалась сигнала и чётко продиктовала требуемое:

- Восемь-шесть-три-два-орёл.

- Соединяю, подполковник Тоя Багенге.

Генерал откликнулся почти сразу.

- Здравствуй, о глава ночного ужаса, - несмотря на возраст, голос был бодрым, весёлым и с нотками стали. Однако при обращении к Тое в нём отчётливо слышалась нежность.

Генерал очень любил свою единственную дочь, родившуюся так поздно, что никто из окружающих уже и не верил в подобное.

- Решила запрятать меня в свои подземелья?

- Здравствуй, пап. Брось, сам же знаешь – никаких подземелий не существует. Наша городская тюрьма совсем небольшая.

- Конечно, знаю. Я сам руководил её постройкой и разработкой законов, благодаря которым большинство попадающих к тебе в лапы сразу переезжает в крематорий через дорогу.

Тоя поморщилась. Она всегда принимала такие шутки на своё счёт. Другой вопрос, что многие подобные шутки были правдой.

- Ладно, ладно, - почуяв настроение дочери, сдал назад Рой. – Я пошутил. Ты позвонила, чтобы спросить как дела и напроситься в гости, или же твой хвост горит от работы? Фангэй города весьма обеспокоен ситуацией с Читемо. И с Алексом Багенге.

Тоя вздохнула. Её постоянно мучили угрызения совести за нечастое посещение отца.

- Пап, у тебя в Юда ничего не случалось в последнее время чего-нибудь необычного, странного?

- Гм, например?

- Не знаю. Того, что выбивается из общей картины.

Генерал помедлил.

- Чидженда докладывают о двух неизвестных базах в южных секторах Рубежа. Одна из них обычный, хоть и большой по численности лагерь внешних тери. С ними сейчас ведут переговоры. А вот второй лагерь – его совершенно случайно обнаружил Ти-Лэй. Он находится в лесистой части Рубежа, возможно даже размещается на базе какого-то довоенного бункера, который мы не смогли обнаружить ранее.

- Но ведь само по себе наличие лагеря тери, пусть даже в бункере – не является странным?

- Не является, - согласился генерал.

- Тогда что?

- Хм… трудно объяснить по телефону. Давай встретимся, скажем, через час?

Тоя, думая о том, почему вдруг стало трудно что-то объяснять по телефону о тери, начала бессознательно покусывать когти.

- У меня операция в квартале… - она запнулась, поняв, что её отец боится прослушивания линии. – В квартале Эну. Давай позавтракаем вместе завтра утром?

- Я совсем не против провести утро с любимой дочерью, - улыбнулся генерал. – Где обычно? В семь утра будет не слишком рано?

Вместе за всё время службы они позавтракали всего дважды, но в одной и той же крохотной столовой на десяток столиков в здании библиотеки.

- В семь утра в самый раз. Пока, пап, - она повесила трубку и бросила взгляд на часы.

Половина двенадцатого. Почти полночь. Операция начнётся через полчаса.

Плакал мой нормальный сон, подумала она.

***

Постучав в дверь, Орр Махойу распахнул её и вошёл в кабинет.

- Мэм?

- Проходите, Орр, - Тоя оглянулась в поисках незанятого бумагами стула, но махнула рукой. – Присаживайтесь где-нибудь. Можете сбросить бумаги на пол.

Орр, однако, облюбовал себе тот же краешек стола, на котором ранее сидела барсица.

По пути он украдкой попытался разглядеть себя на стенах. Не найдя, счёл это недурным знаком – хотя в подобную немилость не попадал ещё ни разу. Потом покосился на придвинутый вплотную к стенке третий стол, более остальных заваленный бумагами.

Кабинет главы такого громоздкого механизма, как Абрафо, рассчитывался на троих хозяев. Тоя Багенге с двумя помощниками образовывали триумвират, не столько распределяя обязанности, сколько разделяя их идейно.

Лика Камо – воплощение репрессивного органа власти, карающей длани. Её принципы – максимум действия и максимум эффективности. Её кредо – скорость и жестокость. Её место всегда справа от Тои.

Левый – стратег, мастер нестандартных решений, гуманист, для которого забота о населении и его процветании всегда на первом месте. Он общается с прессой и политиками, плетёт интриги с первыми и против вторых. Он – хитрый проныра, которого боятся не за способность к мгновенному убийству, а за способность находить взрывоопасную информацию и распоряжаться ею в интересах Абрафо и Эйоланда. Левый – уравновешивает Правого.

И стол Левого пустует уже почти как два года. Как раз со дня принятия в должность Тои Багенге.

Повышение до главы Управления для неё оказалось несколько неожиданным. Вскоре после её назначения в должность Левого, Каррен Изуба, выполнявший обязанности Правого, погиб в ожесточённой перестрелке с наркоторговцами из квартала Хирао.

Старый же Гейл Оуор, руководивший Абрафо последние одиннадцать лет, умер от инфаркта два дня спустя, так и не успев никого назначить на опустевшее место Правого.

Тоя же, назначив себе Правого, с подбором второго помощника не спешила. Собственно, ничего удивительного в ситуации не прослеживалось – должность Левого не являлась обязательной.

Не меньше половины всех тех, кто занимал когда либо пост главы Управления – а в большинстве случаев это были предки Тои Багенге, обходились только одним из помощников.

Тем не менее, другая половина предпочитала полный триумвират.

Орр Махойу не мог назвать себя консерватором, но отсутствие Левого не одобрял, хотя и молча. Но молчал он, поглядывая на сдвинутый стол, всегда многозначительно.

Задница тигра, бывшего в три раза больше Лики Камо, с трудом уместилась на чистый от бумаг пятачок. Впрочем, его хвост тут же дёрнулся, и бумажная куча завалилась на пол.

Орр мысленно выругался и заставил себя расслабить непослушную часть тела. Хвост вытянулся, свисая со стола, и свернулся колечком на стуле, поверх груды донесений.

Тигр командовал специальным подразделением, состоящим только из представителей вида Махойу, не много ни мало, а девять лет. А до принятия должности командира служил в этом же подразделении на протяжении семнадцати лет.

Двадцать шесть лет службы. Двадцать шесть лет опыта провальных и успешных операций. Уничтожение банд и ликвидация их лидеров, подавление гражданских беспорядков, пресечение покушений на политиков, освобождение заложников. Двадцать шесть лет перестрелок и подготовок к ним, беспрестанного риска и смерти вокруг себя – как чужих, так и своих.

За время службы Орр Махойу неоднократно награждался. А ещё имел неуступчивый характер. Но дело своё знал. Самое же главное - подчинённые уважали его и любили, как за силу и мастерство, так и за заботу о рядовом составе.

С самого начала службы Тои её отношения с Орром Махойу не задались.

Как и многие другие тери в Абрафо, особенно самки, поначалу юная Тоя восхищалась командиром спецподразделения. Уже тогда его шерсть начала покрываться лёгкой пылью седины, но бугры мышц на трёхсоткилограммовом теле производили впечатление на всех. Грубая и жестокая сексуальность заставляла прекрасную половину трепетно тешить себя мечтами, а сила и мощь оставшуюся половину почтительно склоняться и утопать в зависти.

Холодный к женскому вниманию, Орр, казалось, жёстко делил окружающих тери на своих и чужих. И если тигры его подразделения входили в категорию первых, то часть служащих Управления по каким-то одному ему ведомым признакам относилась ко вторым.

Тоя в его системе координат попала именно к последним.

Для него она оставалась пустым местом ровно до момента её назначения главой отдела по борьбе с организованной преступностью. Тогда Орр больше не мог её игнорировать – им приходилось работать вместе.

Но мог молчаливо презирать, презирать так, что его презрение осязаемо висело в кабинете во время всех совещаний и планёрок.

Для тигра она всегда оставалась папиной дочкой.

Никто не сомневался в назначении Орра на место Правого при Гейле Оуоре – прежний глава Управления был его старым другом и весьма к нему благоволил. Однако Гейл умер до того, как успел назначить его взамен погибшего двумя днями ранее Каррена Изуба.

Оставшись одна в триумвирате Управления, Тоя пригласила на место Правого свою подругу Лику. Она совершила всем понятный и закономерный ход – на место ближайшего помощника всегда следует назначать только тех, кому доверяешь лично.

Вместе с Ликой они взяли курс на либерализацию, чего Орр не совсем одобрял. С его точки зрения, Абрафо следовало больше развивать функцию контроля над населением.

Тем не менее, открыто они никогда не враждовали. Орр, вынужденный теперь с ней считаться, прекратил транслировать свою неприязнь.

Тое же казалось – тигр выжидал. Выжидал её промаха или той ситуации, когда оппозиционная к Абрафо власть города всё же решится на попытку смены её кабинета.

Пока ей везло. Но любое везение имело свойство не вовремя заканчиваться.

И рисковать своим положением в сегодняшней ночной операции Тоя не собиралась.

- Ваши тери готовы, Орр?

- Да, мэм. Начали подгонять оружие и броню. Запрошенные для операции дополнительные боеприпасы привезли около одиннадцати, нам их более чем достаточно. Машины в течение дня прошли обслуживание, через четверть часа ребята начнут грузить в них тяжёлое вооружение. Оба медицинских фургона подготовлены и уже ожидают приказа к отправке.

- Хорошо. Нас сегодня прикрывает крыло Ти-Лэев. Я распорядилась кроме полного штатного боекомплекта снарядить их осколочно-зажигательными ракетами.

Орр подумал было возразить, но сдержался. С его точки зрения, использовать в предстоящей операции Ти-Лэев даже со штатным боезапасом смысла не имело. Но, если шефу хочется поиграть в войнушку, почему бы и нет?

Тоя, впрочем, и так всё прекрасно рассмотрела на его морде. И задумчиво поскребла когтями по столешнице.

Тоя не могла отмахнуться от него, но слишком уж часто Орр раздражал её своими попытками отношения, как к молодой глупой самочке, по ошибке залезшей в высокое кресло.

Однако беспокоило её в отношении Орра всё же другое. Тигр со временем приобрёл немалое влияние, и не только в Абрафо. Больше половины кабинета мэра ходило у него в друзьях – да не просто в друзьях, а в общих семейных ужинах.

Сам Фангэй не реже раза в месяц приглашал Орра на деловой обед. О чём именно у них там происходила беседа, никто не знал.

Добавьте ко всему перечисленному три десятка лично преданных Орру профессиональных солдат и получите причину беспокойства для любого политика.

Тоя в который раз пообещала себе как можно быстрее найти кандидата на должность Левого.

Ведь если всё-таки быть параноиком, то стоило задуматься о следующем – почему, когда она в своё время заняла место Левого, в папках с документами досье Орра Махойу имело удивительно лаконичный вид?

Тоя встретилась взглядом с глазами Орра. Тот смотрел спокойно и уверенно. Что именно скрывалось за его уверенностью, она могла лишь предполагать.

На чьей стороне он играл – сильный, влиятельный и честолюбивый тигр?

Три дня назад она бы запретила себе даже думать о подобном.

Поточив о стол когти, она отвела взгляд от Орра. Затем вспомнила о Лике.

Раздражённым хвостом взметнув вверх несколько листков бумаги с полу, она сняла трубку телефона и набрала короткий внутренний номер.

- Лишвиц, у тебя всё готово? Лишвиц?... Лишвиц?!

- Да, мэм!

Тоя зарычала от ярости. Наверное, если бы не раздражающее присутствие командира спецотряда, она отреагировала бы на мангуста куда более спокойно.

Скажем, как обычно.

Однако сегодня технику Лишвицу Иму не повезло.

- Лишвиц, мать твою, ты что, спишь?

- Никак нет, госпожа полковник, не сплю! Перепаиваю кабель к связистам!

- Лишвиц, так тебя растак, я только что слышала твой ХРАП!

- Не может такого быть! Разве что сопел громко, в вентиляционных шахтах много пыли, а я всё связистам говорю, чтобы убирали, а они такие…

Тоя скосила взгляд на Орра. Тот внешне сохранял невозмутимость, но положение ушей выдавало внимание к разговору.

- Лишвиц, Лика Камо связывалась с тобой по поводу передачи ей канала связи с Ти-Лэями?

- Да, мэм. Я сделал ей общий канал на первое и второе звено. Три Ти-Лэя уже ведут наблюдение за кварталом…

- Отставить! Рядовой Лишвиц Иму, вся информация о перемещении Лики Камо и Ти-Лэев, которые перешли к ней в распоряжение, должны храниться в строжайшей тайне. Если я узнаю об утечке, я лично тебя стерилизую!

В трубке послышалось обиженное сопение.

- Лишвиц, ты всё понял?

- Так точно, госпожа полковник! Держать рот на замке, госпожа полковник!

Тоя вздохнула. Лишвиц воплощал собой солдатское разгильдяйство в самой высокой его форме, но, к сожалению, всё ещё оставался лучшим техником в Абрафо.

Ему был посвящён в её кабинете целый угол.

Неженатый, неряшливый, плохо пахнущий и никогда не покидающий рабочее пространство управления Абрафо, Лишвиц Иму за четырнадцать лет службы десять раз получал повышение. И ровно же столько раз понижался в звании.

Не проходило года, чтобы в руководстве Абрафо не поднимался в повестке дня вопрос о вышвыривании Лишвица вон, за пределы квартала. Дважды его всерьёз даже намеревались продать в квартал Харофу – когда бюджет, выделенный городом, оказывался наиболее тощим.

Между прочим, подумала она, предложение Харофу до сих пор в силе.

Вот только маленький вонючий мангуст оказался единственным, кто смог эффективно решить проблему качественной передачи нервных импульсов на органы управления Ти-Лэев.

И ещё десяток других не менее каверзных технических головоломок.

Все свои многочисленные выговоры Лишвиц получил за пьянство и разгул на работе. Как на него велись другие самки, Тоя категорически не понимала.

Она вновь встретилась взглядом с Орром. Тот смотрел пристально, словно стараясь прочесть её мысли.

Слишком внимательно. Слишком пристально.

Не так, как должен смотреть подчинённый на своего начальника.

Орр же смотрел на неё так, будто знал – завтра Тою вышвырнут вон из кабинета, а её место займёт некто другой.

И знал, кто именно.

Она не выдержала и отвела взгляд, проиграв их мысленную схватку. Кроме всего прочего, она прочла во взгляде тигра и ещё кое-что.

Вышвыривать из кабинета её придёт именно он, Орр Махойу.

Она ещё раз поклялась как можно быстрее найти себе в команду Левого.

***

Выйдя из кабинета Тои Багенге, Орр неторопливо прошёл мимо пустых столов и, выйдя к лестнице, задумчиво опёрся на перила. Ведомый привычкой, его взгляд заскользил по нижнему залу, фиксируя все движения немногих сотрудников, присутствующих в офисе ночью.

Яркий тёплый свет ламп изо всех сил пытался изобразить помещение уютным, но одного лишь энтузиазма ему не хватало.

Зал всё равно выглядел именно так, как задумывался – казённым и холодным.

Для Орра оба упомянутых качества напрямую ассоциировались с домом. Местом, где он родился, вырос, прожил жизнь, и рядом с которым, как он надеялся, умрёт.

Но размышлял командир спецподразделения Абрафо совсем не о доме. И не о предстоящей операции.

Мысли о доме его посещали редко и в прошлом – когда он встречался с Шейлой, например. После их разрыва о доме он больше не думал.

А предстоящая операция совсем не отличалась от сотен ей подобных, сквозь которые он прошёл в своей жизни.

Мысли Орра полностью занимало непосредственное начальство, оставленное только что за чёрной матовой дверью без таблички.

Тоя Багенге, с его точки зрения, вела себя странно. Он заметил её страх. Страх, направленный именно на него, Орра Махойу.

Хвост тигра опустился на пол и обвился вокруг лап. Небольшие, относительно размеров головы, уши внимательно сканировали пространство вокруг.

Орр Махойу уже пять лет как знал об измене. С горьким сожалением он констатировал большую вероятность предательства одного или даже нескольких друзей из Совета.

Но кто именно в Совете предатель, ему докопаться не удалось.

Инициировав самостоятельное расследование, он изредка привлекал к нему своих подчинённых – единственных, кому доверял полностью, так как проверкой их дел занимался лично.

Разумеется, Орр не раскрывал подчинённым истинной сути заданий. Впрочем, они и не спрашивали. Как хороший командир, Орр постоянно обеспечивал своим тиграм тренировочную программу, включающую в себя не только физические упражнения и стрелковую подготовку. Те задачи, которые оказывались связанными с его догадками о предательстве, прекрасно вписывались и в требуемые занятия по подготовке личного состава.

Только спустя три года аккуратного и тихого расследования, он вышел на крота в Управлении. Крота, забравшегося на самую верхушку власти.

К тому времени уже и сам предатель, ощутив внимание к своей персоне, предпринял активную деятельность против Орра.

Тигру повезло. Во время спецоперации в Хирао ему представился случай подстроить гибель Каррена Изуба. Сразу после возвращения в Управление, он, не теряя времени, отправился в пустующий кабинет триумвирата и, взломав ящик стола, забрал сфабрикованные против него и тигров его подразделения документы.

Он сжёг их в одном из заброшенных зданий. И пока пламя пожирало бумагу, он смотрел с верхнего этажа на великий Арсин, несущий свои чёрные воды сквозь Эйоланд – к далёкому-далёкому океану, такому же чёрному, как и сам Арсин.

Пепел от бумаг он тщательно растёр в пыль.

Орру не повезло с Тоей. Старый Гейл собирался назначить на место Правого именно его, после чего расследование о предательстве вышло бы на совершенно иной уровень.

Но Гейл умер, не успев. Он умер за своим рабочим столом, будучи один в кабинете.

Его сердце трижды конвульсивно дёрнулось, пытаясь протолкнуть кровь дальше, как оно толкало её предыдущие несколько десятилетий жизни. И остановилось.

Словно выключенный дистанционным рубильником механизм.

Ровно три удара сердца отделили бытие Гейла от небытия. Прошлое, уже не имеющее значения, от настоящего. Чётко прорисованная строка в книге жизни старого росомаха.

Книге, которую поставят на полку и никогда больше не станут читать.

Впрочем, Гейл никогда не думал о предстоящем Забвении.

Издав последний в своей жизни вздох, Гейл не упал со стула. Он лишь обмяк, склонив голову над лежащим перед ним приказом - о переводе Орра Махойу с должности командира спецподразделения на место Правого.

Когда его нашли, на приказе не оказалось подписи Гейла. А на столе Гейла не обнаружилось ручки. Будто он и не собирался его подписывать.

И пройдоха Рой Багенге тут же пропихнул на место главы Управления свою дочь.

Орр Махойу прикрыл глаза, на короткий миг возвращаясь рваными мыслями в тот нелёгкий для себя период жизни. Тогда его наполняло ощущение ярости, постепенно прорастающей в безумное желание найти и уничтожить всех, кто посмел посягнуть на идеалы Абрафо.

Два долгих года Орр пытался разгадать, являются ли Тоя с Ликой предателями.

И за прошедшее время осознал: паранойя – не менее опасный вирус. Она разрушает не меньше, чем деятельность самого замаскированного агента в Управлении. А может – даже больше.

Орр считал себя обладающим силой воли и рассудком. Пройдя сквозь сводящую с ума манию преследования и предательства, как сквозь любовный бред, он принял её бесполезность и отверг её, словно шлюху.

Охладив разум, он бесстрастно начал заново оценивать обстановку и действия вероятного противника. Информация приходила к нему буквально по крупицам, но свободными вечерами он вновь и вновь перечитывал и переосмысливал её, вычерчивая схемы и просчитывая возможные ходы.

Глядя в глаза Тои Багенге несколько минут назад, Орр разглядел в них знание о предательстве. А ещё – рассмотрел в них ту же самую паранойю, которую Шейла, его любовь всей жизни, увидела в нём. Увидела, и сумела излечить.

А затем вновь ушла, как уходила ранее не раз.

Орр Махойу грустно ссутулился, опустив плечи. Он достал из кармана телефон и посмотрел на фотографию тигрицы, улыбающейся ему с экрана. На заднем плане пятнами выступали неказистые дома Салима – небольшого поселения на восточном Рубеже. Несколько раз в год рядом с этим крохотным городком проводились учения.

Тигрица смотрела на него ласково, щуря глаза от удовольствия и приподняв уши. Хвост загибался вверх, подчёркивая хорошее настроение хозяйки. В правой руке она легко сжимала винтовку. Левой – прижимала к себе плюшевую игрушку неизвестного вида тери.

Игрушка была старой и грязной, когда Орр нашёл её в иссохшем от древности деревянном срубе. Но он выстирал её в ручье, заштопал, сменил часть набивки. И однажды вечером подарил ей.

Орр знал – она никогда с тех пор с ней не расставалась.

Ему показалось, что на его глазах выступили слёзы. Моргнув, он вызвал на экран её номер. Помедлил. Затем выключил телефон и сунул его обратно в карман.

Он не раз ей звонил. Но так и не смог вернуть.

Выпрямившись, Орр помотал головой. После операции в Чумном квартале он доверится Тое и выложит карты на стол.

Расскажет ей всё, что успел узнать за последние пять лет. Нельзя допустить повторения его пути в масштабах всего Управления.

Иначе вирус паранойи убьёт Эйоланд раньше, чем внедрившиеся в Абрафо и Совет предатели.

***

Ти-Лэй – пятиметровый штурмовик в цвете оттенков ночного неба.

Хищное создание из металла и пластика, трубок с маслом и питательной жидкостью, с живым мозгом в бронированной капсуле и социальной моделью поведения.

Хищник – почти в буквальном смысле этого слова. Штурмовик разве что не употребляет в пищу чужую плоть – хотя его создатели всерьёз рассматривали подобный вариант доставки необходимых аминокислот в контуры питания.

Мозг гепарда, вживлённый в кокпит, обладает прямой нейронной связью со всеми элементами управления и вооружения. Скорость отклика на внешнее воздействие у него на порядок выше, нежели у любого тери.

Смертоносный киборг унаследовал вместе с живым мозгом инстинктивное желание преследовать и настигать. И получать от этого процесса удовольствие – разработчики не поленились воспроизвести все составляющие для выработки необходимых гормонов.

И пусть эндорфины Ти-Лэя синтетические, а сама его жизнь искусственна. Сам он так не считает.

Хотите знать, как он себя воспринимает?

Как самого быстрого на планете хищника, обладающего совершенными реакциями, практически неуязвимого, способного стереть с лица города любое здание вместе с его обитателями.

Хотите знать, как воспринимают его жители Эйоланда?

Как жуткую живую машину, разгоняющуюся до скорости звука, увешанную самым мощным существующим оружием и абсолютно преданную своим создателям – Абрафо.

Проект Ти-Лэев, живых супермашин, запустили в Эйоланде совсем недавно – после прихода Лики Камо на должность Правого. Он вызвал многочисленные акции протеста, полностью проигнорированные властями.

Но будь протесты не мирными, а сопровождающимися погромами, то оказались бы жестоко подавленными. Эйоланду, как городу-государству, требовалась современная боеспособная армия, призванная не только сохранять порядок внутренний, но и отражать угрозу внешнюю.

Сам по себе рабочий проект Ти-Лэев существовал добрых полвека и вёл свою историю ещё от предтечной расы, широко экспериментировавшей с автономными боевыми машинами. Абрафо оставалось лишь выкроить ресурсы и воссоздать проект в металле и искусственной крови.

И с настоящим мозгом.

Испытания киборгов продлились год и показали высокую надёжность машины. Тесты выявили и впечатляющую стрессоустойчивость, позволившую создать штурмовики не только для операций Абрафо, но и для прямых армейских нужд.

Интеллект живых машин оказался не ниже среднего интеллекта тери. Они умели размышлять и накапливать опыт. Скорость их мышления позволяла принимать решения практически мгновенно.

Теоретически жизнь Ти-Лэя, при его правильном питании, должна была длиться не менее двухсот лет. То есть в три раза дольше, чем жили его создатели.

С каждым созданным в лаборатории Ти-Лэем заключен контракт – после семидесяти лет службы он получает искусственное тело, похожее внешне на тело тери, и уходит на пенсию.

Если захочет.

А вы бы захотели променять удовольствие от свободы полёта и собственной неуязвимости, от охоты и убийства жертвы – на скучную жизнь внизу, среди городских построек и толп тех тери, на которых ты раньше смотрел с высоты, без капли понимания их жизни и мелкой повседневной суеты?

***

Один из Ти-Лэев парил в трёхстах метрах от здания, прикрывая своих сородичей. Они воспринимали себя именно так – как стаю, как трёх братьев гепардов, защищающих территорию.

Социальность Ти-Лэев пугала – как способна пугать тесная дружба трёх машин. Бездушие механизмов до их появления всегда выставлялось нарицательным понятием и вкладывало в него негативный оттенок.

Но когда машины научились думать и заботится друг о друге, да ещё и воспринимать тери, как своих подопечных, а город внизу – личной территорией, бездушие других перестало восприниматься в прежнем ключе.

Ти-Лэев боялись и ненавидели. Их не понимали – ни самих, ни смысла их существования.

Ти-Лэям было наплевать.

Два штурмовика медленно парили друг за другом вдоль стены заброшенного здания. Внезапно окно верхнего, десятого этажа, выплюнуло в сторону ближайшего Ти-Лэя ракету из кустарного гранатомёта. За ней тут же потянулись ещё две, оставляя за собой дымные шлейфы.

Оба Ти-Лэя мгновенно изменили угол наклона, готовые уйти с линии атаки - и одновременно открыли огонь из автоматических пушек.

Завораживающее зрелище.

Две ракеты оказались сбиты почти сразу, едва уйдя от окон. Взрывная волна водопадом обрушила вниз стёкла, обдирая фасад и обнажая скелет строения.

Словно заживо сдирая кожу.

Третья ракета успела покрыть три четверти расстояния до цели и разорвалась совсем рядом с Ти-Лэями.

Её осколки плотным градом прошлись по штурмовикам, а сила взрыва заставила их покачнуться.

Киборги не стали дожидаться следующих выстрелов.

Пулемётные очереди из четырёх стволов с воем выкрошили остатки стёкол и рам, вынудив невидимых защитников здания искать себе укрытие. В образовавшиеся дыры оба Ти-Лэя одновременно отправили по одной осколочно-зажигательной ракете.

Этаж взбух чёрным дымом и тут же расцвёл жёлтым цветком. Землю проняла дрожь. Лестничные пролёты застонали, с лязгом схлопываясь. Протяжный стон изгибающихся под высокой температурой металлоконструкций гигантской ржавой пилой прошёлся по улице.

Спустя несколько секунд огонь поглотил всю верхнюю часть здания.

Хорошо, что не термитные, кисло подумала Тоя. И не вакуумные. Тогда осматривать и обыскивать стало бы нечего.

В тот же момент несколько горящих фигурок выбросились из окон, и с воплями полетели вниз, оставляя за собой огненные прочерки.

Тоя равнодушно проводила их полёт взглядом. Соприкасаясь с асфальтом, тела упавших подскакивали ещё на добрый метр, и только потом затихали, объятые пламенем.

Она щёлкнула клавишей связи.

- Орр, прикройте медиков. После эвакуации упавших зачитывайте Право.

По осаждающим, однако, никто не стрелял. Не слышалось больше выстрелов и с взорванных этажей.

На узкую улицу, заваленную стеклянной и бетонной крошкой, опустилась непривычная тишина.

Чумным квартал назвали по одноимённой болезни. Во время Эпохи Каннибалов на территории, носившей в то время название Морской квартал, возник очаг зоонозной инфекции, ежегодно уносившей несколько десятков тысяч тери. Практика каннибализма только усугубляла масштабы вымирания.

После окончания гражданской войны первый Совет все силы бросил на борьбу с эпидемией. На разработку вакцины против чумки учёным понадобилось тридцать лет. Столь долгий срок объяснялся уничтожением науки, как таковой, во время бесчинств Эпохи Каннибалов.

В год перед массовым запуском вакцины, от чумки погибла треть всего населения города. В Эйоланде осталось лишь двести тысяч тери – менее пяти процентов от количества, выжившего в городе после войны с предтечной расой.

Власти Эйоланда сумели провести успешные опыты по синтезу пищи и наладить её производство. В свою очередь, это позволило в течение почти сотни лет принимать к себе внешних тери. В результате программы по стимулированию рождаемости и приёма тех тери, которые ранее пытались выжить в землях за пределами Эйоланда, население в течение века увеличилось в три раза и оказалось достаточным для постепенного роста экономики без угрозы исчерпания ресурсов.

В итоге, спустя полторы тысячи лет, население Эйоланда возросло до пяти миллионов тери.

Более половины всех построек Эйоланда были возведены предтечной расой. Тери лишь осуществляли в них ремонт и обслуживание коммуникаций. Ещё тридцать пять процентов застройки создали победители, в первые десятилетия после войны, пока их могущество ещё не сошло на нет.

Современные же тери строили медленно. Основными их постройками стали жилые бетонные небоскрёбы, в которые переселяли жителей из стремительно ветшавших домов предтеч.

Необходимость перестройки города вынудила Совет на протяжении последних двух поколений искать способы быстрого строительства и разведывать полезные ископаемые на территории до Рубежей. И если несколько новых заводов по производству металлоконструкций и бетона уже возвышались на горизонте, видимые со стен древнего мегаполиса, то вопрос источников питания для транспортных средств, необходимых для перевозки материалов, пока оставался открытым.

Здание, возвышающееся перед Тоей, уже восемь лет как числилось расселённым и ожидающим сноса. Однако как именно снести строение, так близко стоящее к другим, тери не знали. А потому здание дожидалось очереди на постепенный и медленный разбор.

И, естественно, оно не могло остаться без интереса со стороны криминального мира Эйоланда.

Обычно Барцу, следившие за подопечными районами, уделяли пристальное внимание подобным строениям. Видимо, в данном случае они либо не заметили активности вокруг него, либо сочли её неопасной.

И с этим тоже предстояло ещё разобраться, сделала себе мысленную заметку Тоя.

Тем временем, медики, преимущественно Чиумбо и Мэйтата, потушили выпрыгнувших из здания тери и отнесли их к машинам. Двое оказались всё ещё живы и их погрузили внутрь медицинского грузовика.

Как только возня с ними прекратилась, спецназ отступил от стен дома и занял позицию под прикрытием броневиков, организуя контролируемую полосу для выхода желающих сдаться после оглашения Права.

Тоя взяла рацию и пригладила уши.

- Стая-3, огонь по зданию прекратить! Отдалиться от здания на двести метров, огонь вести только в целях самозащиты!

- Принято, мэм! Отдаляемся на двести метров, огонь ведём только в целях самозащиты!

Надо будет обязательно спросить Лику, зачем они сделали Ти-Лэям такой приятный голос, подумала она. Хотя, с другой стороны – а каким он должен быть? Надтреснутым и похожим на старую ножовку? Бездушным? Рычащим и внушающим ужас?

Да только вот этот чистый, негромкий, с ноткам урчания голос наводил ужас больший, нежели любой иной. Понимание того, откуда он исходил, заставляло мурашки бежать под шкурой, топорщить шерсть на загривке и рычать самому.

Машина, способная общаться с тобой так послушно, словно ласковый домашний зверь, и имеющая возможность испепелить весь их отряд в течение нескольких секунд, не могла вызывать ничего иного, кроме неприятия и панического страха.

Ти-Лэи не имели аварийного отключения. Невозможно опустить вниз рубильник и прекратить их полёт – если тот поставит себе цель уничтожить своих создателей. Более того, Ти-Лэи имели в пределах Эйоланда пять автономных баз для питания и перевооружения. И обладали способностью совершать эти операции самостоятельно.

Общая надёжность конструкции при отсутствии боевых повреждений не требовала вмешательства техников достаточно долгий период. Их электронное оборудование могло годами не выходить за пределы своих рабочих характеристик.

Инженеры, создававшие живые штурмовики, предпочли дать им максимальную свободу – чтобы заручиться максимальной же преданностью

А по факту Абрафо создало совершенно новый вид тери, даже не имея возможности спрогнозировать последствия своего шага.

Тоя подняла голову и взглянула на ближайший штурмовик.

Красивый, грациозный… Ощетинившийся пулемётами, пушками, ракетами и бомбами. Имеющий в арсеналах баз оружие вплоть до химического, биологического и термоядерного.

Разработанный как средство сдерживания потенциальных противников – других государств, если таковые ещё найдутся.

Точно так же, как тысячелетия назад кто-то разработал и создал их. Новое оружие.

И где они, создатели? Уже забыто, затеряно во времени, создала ли их предтечная раса или она оказалась очередной, которую тери смели, извели под корень.

И сами теперь повторяли ту же самую ошибку.

- Мы безумцы, - прошептала она. – Безумцы, неспособные решить собственные проблемы, но уже замахнувшиеся на очередную войну со всем миром. Миром, в котором никому нет дела до Эйоланда. Миром, в котором, возможно, и нет других городов и государств.

И если сотня-другая тысяч варваров захотят взять Эйоланд штурмом, то вряд ли Ти-Лэи смогут спасти город.

Так стоило ли рисковать и создавать себе такую угрозу?

Они просто заигрались с технологиями, возомнили себя наследниками великой расы, покорившей мир.

Уничтожившей мир, поправила она сама себя. Уничтожившей и мир, и миллиарды жизней обеих рас.

И кто знает, может спустя тысячу лет на планете останутся только летающие машины с живым мозгом…

Урчание Орра в наушниках оторвало её от размышлений.

- Мэм, здание блокировано. Ожидаю разрешения на начало второго этапа операции.

- Подождите минуту, Орр.

Она вновь вызвала Ти-Лэеев.

- Стая-3, двигайтесь по кругу и ведите наблюдение за этажами. Если заметите тери или что-нибудь стоящее – докладывайте. Я переключаю наш канал связи на Орра Махойу.

- Принято, госпожа полковник. Двигаться по кругу и следить за обстановкой.

Тройка Ти-Лэев грациозно – так естественно, будто небо всегда являлось средой обитания и их, и их предков - растянулась в круг и начала медленный оборот вокруг здания.

Тоя махнула Орру, и тот поднял громкоговоритель.

- Жители Эйоланда! Здание номер восемь Чумного квартала объявляется территорией зачистки. У вас есть четверть часа, чтобы выйти и сдаться Абрафо. После проверки, в случае вашей невиновности, вас отпустят. Вам также будет выплачена компенсация, в виде двух стандартных социальных пайков. Если по каким-либо причинам вы не способны покинуть здание, то вы имеете право сопротивляться и убивать, чтобы сохранить себе жизнь. В таком случае совершённые вами преступления не повлекут за собой наказания. Выживайте, как умеете – иначе будете убиты сами!

Каждое его рычащее слово отражалось от стен улицы и впивалось в уши, прогрызая себе тропу к мозгу. Заставляя ёжиться тех, кто наблюдал из окон соседних домов, и заставляя дрожать тех, кто прятался в оцепленном здании.

Выживайте, как умеете – иначе будете убиты сами.

И сдавайтесь, если не умеете выживать и убивать.

Во время операций подразделения Абрафо старались не рисковать. Они вначале стреляли, а потом… продвигались дальше, поливая территорию зачистки свинцом, дротиками, напалмом или уничтожая всю округу вакуумными бомбами.

Безусловно, существовали и «чистые» операции. Однако большинство из них, как и сегодняшней ночью, ставило своей целью противодействие вооружённым бандам.

Закон не обязывал Абрафо зачитывать Право. Закон был скуп. Но Абрафо поставило себя выше него ещё сотни лет назад.

После объявления Права возможность остаться живым хотя бы на время дальнейших допросов длилась ровно четверть часа. После их истечения объявлялась война на уничтожение.

Если во время схватки некий гражданин, случайно оказавшийся на территории зачистки, оказался вынужден ради спасения собственной жизни убивать других тери, в том числе служащих Абрафо, его действия не считались преступлениями.

Независимо от того, зачитывали Право или нет.

Он выживал, как мог.

Разумеется, его затем могли судить за другие правонарушения. Но если он оказывался чист – его отпускали.

Абрафо в этом поступке видело справедливость.

Тоя навсегда запомнила случай, произошедший ещё во времена её обучения в Академии.

Группа спецназа штурмовала начальную школу, где группа наркоманов, обдолбившаяся новым наркотиком, взяла в заложники учителей вместе с их подопечными.

Они совершенно не понимали, зачем пришли в школу и согнали всех в спортзал. В деградировавших мозгах, затуманенных дурью, вероятно, их поступок имел какой-то определённый смысл.

А затем они начали стрелять заложников. По одному, прямо в зале.

У кое-кого из учителей тоже оказалось припрятано оружие. Началась бойня.

В которую вмешался спецназ. Без объявления Права – на него не оставалось времени.

Из учительского состава выжил только один тери – большой чёрный медведь. Он забил насмерть одного из бойцов подразделения, забрал его винтовку, застрелил ещё двоих и ранил одного. А затем забаррикадировался в одном из классов, откуда его уговорили выйти только после окончания операции.

Для Абрафо операция оказалась провальной. На курсах её приводили в пример как заранее обречённую на провал, так как бойня в школе началась до приезда спецподразделения.

На допросе выживший учитель рассказал, как ещё до прибытия полиции разорвал когтями на части двоих наркоманов.

Его ни в чём никто не винил.

И его отпустили домой.

Он повесился в тот же вечер, в своей узкой комнатёнке, едва вмещающей его тушу. Ему даже пришлось подогнуть ноги.

- Внимание! Время добровольной сдачи полиции истекло! В здании номер восемь Чумного квартала объявляется начало операции по зачистке! Все оказавшиеся на его территории имеют право на сопротивление!

«Кто не спрятался, я не виноват» - вспомнила детскую игру Тоя. Она всегда вспоминала её строки, когда входила на территорию зачистки.

Тяжёлый грузовик, подпрыгнув колёсами на обрушенных с верхних этажей кусках бетона, сдал назад. Двое бойцов, выпрыгнув из кузова, сразу побежали к входным дверям, разматывая за собой трос лебёдки.

В течение нескольких секунд мощной точечной сваркой к дверям закрепили проушины и зацепили на них трос. Грузовик, разбрасывая из под колёс камни, рванул вперёд, вырывая дверь с мясом.

Та ещё не успела упасть на асфальт, как в обнажившуюся чёрную дыру проёма влетели гранаты с нервно-паралитическим газом.

Выждав минуту, отряд Орра слаженными тройками, прикрывая друг друга, втянулся в здание.

- Следов мин нет, противник на первом этаже не обнаружен, - бесстрастным голосом доложил Орр. – Поднимаемся выше по южной лестнице, северный проход блокируем.

Тоя взглянула на план здания, хотя помнила его наизусть. Большую часть первого этажа занимал просторный холл, по бокам от которого находились технические помещения и лифтовые шахты.

Внезапно эфир взорвался командами, а здание отчаянной стрельбой. Казалось, палили со всех сторон и со всех этажей одновременно. Сквозь щербатые, словно вырванные зубы, окна дома мелькали вспышки выстрелов.

- Серьёзное сопротивление на втором этаже. На лестнице растяжки. Стреляют из тех самых новых винтовок.

- Отступите вниз, на первый этаж. Пусть Ти-Лэи пройдутся по второму этажу пулемётами.

Тоя связалась со штурмовиками.

- Стая-3, необходимо обстрелять второй этаж здания. Там сильное сопротивление. Пользоваться только пулемётами, стрелять под углом вниз, чтобы никого случайно не убить за пределами здания.

- Принято, мэм. Обстрелять второй этаж, пользоваться только пулемётами, максимально исключить случайностный фактор.

Один из штурмовиков мгновенно, словно не ведая о законах физики, оказался внизу. Тери под ним, те, кто находились на улице, а не в машинах, ахнули.

Штурмовик даже не успел ещё полностью упасть, когда начал стрелять. Его два пулемёта обрушили на стены этажа лавину бронебойных пуль.

Сорок тысяч выстрелов в минуту на два ствола. В течение двадцати секунд штурмовик выпустил по этажу треть своего боезапаса. Звук выстрелов слился в оглушительный вой, стоящий почти на грани болевого порога.

Каждая пуля весила десять грамм и покидала ствол со сверхзвуковой скоростью.

Прекратив огонь, штурмовик-гепард переместился обратно к собратьям так же быстро – сопровождаемый лишь свистом рассекаемого воздуха.

Тоя, запечатлевшая взглядом момент его старта, разглядела, как дрогнули от сопротивления воздуху крылья высокопрочного корпуса.

- Задача выполнена, мэм.

В голосе механизма она отчётливо расслышала гордость – гордость собой – и желание понравиться. Понравиться ей лично только что проделанной работой.

Её проняла дрожь. Она сглотнула.

- Орр, разведайте и доложите обстановку.

- Принято, мэм.

Возможно, ей показалось, но голос командира подразделения тоже дрогнул.

Спустя несколько долгих минут его голос вновь обрёл бесстрастность.

- Сопротивления нет. Примерно полтора десятка убитых, живых не обнаружено. Устанавливаем контроль над этажом и поднимаемся выше.

Отчитавшись через четверть часа о контроле над вторым этажом, Орр вскоре снова вышел на связь.

- Мы поднялись на третий этаж. Противник не обнаружен. Здесь… пожалуй, вам нужно увидеть это самой, мэм.

- Что именно, Орр?

- Почти все перегородки снесены. Получилось просторное помещение, как на первом этаже. Здесь установлено какое-то громоздкое оборудование, вытянутое вдоль всего зала. В одной из комнат в ящиках стоят винтовки, в заводской смазке. Мы сейчас поднимаемся на четвёртый этаж, а вы с техниками, если хотите, можете пока обследовать это.

Он произнёс слово «это» с восхищением. С восхищением, услышав которое Тоя не смогла устоять, хотя секунду назад даже не собиралась заходить в здание, пока оно полностью не перейдёт под их контроль.

Леопардесса опустила забрало шлема и подхватила винтовку. Хорошо быть кошачьей, подумала она. На головы собачьих удобного шлема пока так и не придумали.

Заглянув по пути в один из фургонов обеспечения, она махнула рукой Анри Иму, последние восемь лет занимавшему должность старшего техника при отряде Орра.

Мангуст дёрнул седыми усами – ему стукнуло пятьдесят три года, и, прихватив потёртый кейс, засеменил за ней. Миниатюрный, с длинными подвижными пальцами, он не носил оружия. Его таланты заключались в ином. А возможность стрелять он мог переложить и на Тою.

Тоя не возражала. Рукоять винтовки легла в ладонь привычно, как одно из тысяч повторений, вбитых в подсознание до уровня абсолютного автоматизма.

Лестница оказалась уже свободной от растяжек. Вдвоём они беспрепятственно поднялись на третий этаж и, кивнув стерегущим проход бойцам Орра, вышли в просторный зал.

От увиденного она восторженно цокнула языком. Всю видимую площадь этажа занимал блестящий хромом механизм, перевитый трубами, гофрами, цепями и транспортёрной лентой.

Он выглядел совершенно новым.

Она не верила своим глазам. Неужели винтовки производили именно здесь, в Харофу? Но как? Организовать производство в пределах густонаселённого квартала, да ещё и настолько технологичное?

Подобное предположение выглядело безумием.

Она подошла к стене и выглянула в разбитое окно. Напротив, чуть выше её этажа, парил Ти-Лэй. Разглядев направленное, казалось, прямо на неё вооружение штурмовика, его хищную готовность, она поспешила перевести взгляд вниз.

Там, на заваленном обломками асфальте, в отсветах мигалок, двигались и общались короткими командами бойцы прикрытия и персонал сопровождения. Два медика в белых халатах паковали в мешок труп одного из спрыгнувших с верхнего этажа тери.

Услышав за спиной злое ворчание, Тоя обернулась и встретилась с разъярённым взглядом мангуста. Впервые в жизни она видела Анри Иму в подобном состоянии.

Бросив свой кейс, тот яростно носился вдоль механизма, выкрикивая ругательства.

- Что случилось, Анри?

Тот повернулся к ней и со всей силы пнул выпирающее колено блестящей трубы. То со звоном вылетело из сочленения и закрутилось на полу.

- Обманка!

- Эээ… Что значит обманка?

- Всё вот это - он обвёл лапами помещение. – Обманка. Это не оборудование. Это просто груда металлолома!

Она всё ещё ничего не понимала.

- Посмотрите, мэм, - он легко отодрал от механизма очередной элемент и замахал им перед собой. – Он никогда не работал и не сможет работать. Это даже не макет. Просто груда барахла.

Она не успела ни понять его слов, ни тем более ответить на них. Громкое рычание Орра едва не разорвало диафрагму наушника.

- Все на выход, немедленно! Это ловушка!

Ровно через секунду здание обрушилось вниз.

***

Библиотека являлась гордостью Абрафо. По сравнению с Публичной библиотекой и Библиотекой военного ведомства Юда, она представлялась самой полной – все книги и документы из них дублировались здесь, как минимум в оцифрованном виде.

Цивилизация тери за время своего существования накопила сравнительно мало трудов. После войны с предтечной расой, закончившейся полным уничтожением последней, тери едва не впали в каменный век. Тяжёлые потери и абсолютный крах существующей промышленности привели к череде кровопролитных гражданских войн и голоду.

Эйоланд переживал смуту и набеги внешних тери в течение века. Это время вошло в его историю под именем Эпохи Каннибалов. Потомки хищных зверей, тери пожирали как трупы убитых, так и охотились друг на друга, как на источник питания.

Со временем, тем не менее, Эйоланд преодолел кризис и постепенно переродился в мощный город-государство. От науки, впрочем, к тому времени оставались лишь жалкие крупицы, как и от книг прежних хозяев планеты.

За последующие века тери поднялись в науке почти на прежний уровень, воссоздав её фактически заново. Местами они даже превзошли предтечную расу – в областях кибернетики, например, но местами продолжали существенно отставать – как в металлургии.

Привыкшая воевать, а не созидать, раса тери рождала мало учёных. Но если в области наук новые книги всё же создавались, то художественные труды, написанные тери за последние две тысячи лет, занимали самый маленький закуток в библиотеке.

Гораздо меньший, чем сохранившиеся за эти же тысячи лет художественные творения предтечной расы.

Столовая библиотеки Абрафо посещалась нечасто. Хотя в Академии читать учили всех, подавляющее большинство тери относилось к познанию через книги как к сложному и необязательному процессу. Оставшиеся же любители покопаться в бумажных и электронных архивах редко приходили сюда слишком рано – чтобы позавтракать, и ещё реже оставались на вечер – чтобы поужинать.

Вот и сейчас, хмурым утром, из десятка столиков на восьмом этаже библиотеки оказались заняты только три. Столовая помещалась в большой остеклённой мансарде. Для её посетителей открывался завораживающий вид: внизу, у подножия стоявшего на краю квартала здания, величественно нёс свои чёрные воды Арсин – великая река богатых некогда земель. Его русло, шириной около четырёх километров, серыми змеями обрамляли бетонные набережные. По обоим берегам Арсина возвышались громадные статуи, запечатлевшие разные виды тери. Каждая из двадцати статуй имела высоту от восьмидесяти до двухсот метров, доминируя над другими постройками. Сами отображённые в камне и металле тери выглядели настолько реалистичными, что казались живыми.

За двумя столиками столовой, на одном конце мансарды, у стены, пристроилась шумная толпа служащих библиотеки, гремевшая жестяными тарелками и галдящая на тему вошедшего недавно в моду театра. Увлечённые, они совсем не обращали внимания на двух других посетителей, а о ночном взрыве в Чумном квартале пока ещё не слышали вовсе.

На другом конце помещения, у тяжёлых кованых ставен, изготовленных ещё предтечами, Рой и Тоя Багенге молча глядели сквозь стекло на Арсин. Глядели невидящими глазами, размышляя совсем не о нём, и даже не о свинцовом небе, готовом излиться холодными потоками дождя.

Тоя, всё ещё мокрая после попытки отмыться от пены огнетушителя, с многочисленными подпалинами, источающая запах горелой шерсти и кислоты, покрытая пластырями и пятнами зелёнки, отвела взгляд от окна и без аппетита взглянула на кусок мяса в своей тарелке.

По уставу, после операции ей полагался двойной паёк, но сейчас она не могла заставить себя съесть даже обычный.

- Сколько погибших? – спросил, наконец, Рой.

Его тарелка уже пустовала. На аппетит Рой Багенге, как и положено опытному солдату, не жаловался ни при каких обстоятельствах.

Тоя попыталась не расслышать вопроса. Мысль о тяжёлых потерях жгла её голову калёным железом.

- Так сколько? – терпеливо переспросил отец.

- Много, - через силу выдавила Тоя. - Погибли все тридцать бойцов группы захвата, находившихся в здании во время взрыва. Выжил только командир, Орр Махойу. Ещё восьмерых сотрудников Абрафо убило обломками на улице. Медицинский персонал погиб в полном составе, раздавленный вместе с грузовиками. Точное количество пострадавших среди гражданского населения неизвестно – завалы всё ещё разбирают. Пока найдено семьдесят девять тел. В больницы поступило не менее двухсот раненых. Вся техника, участвовавшая в операции, не подлежит восстановлению. Разрушено полностью два дома, один из них жилой. Без крова осталось более трёхсот семей.

Тоя склонилась к столу и закрыла морду руками, покачиваясь на стуле.

- Эй, эй, - генерал потянулся через стол и погладил её по голове. – Успокойся и возьми себя в лапы. Дело плохо, но не настолько, как ты думаешь. И сейчас совершенно не время раскисать.

- Не настолько плохо? – взвилась Тоя. - Там из-за меня только что погибли десятки тери! Ты это называешь «не настолько плохо»?

- Допустим, погибли они совсем не из-за тебя. Точнее, не совсем из-за тебя. Кстати, как так случилось, что ты сама не оказалась в их числе?

- Случайное везение, - Тоя скривилась. – Я стояла у окна, когда произошёл взрыв. Меня выбросило наружу, в противоположную сторону от падения здания. Я не потеряла сознание и потому удачно приземлилась. Коллеги меня заметили и быстро потушили.

Она взглянула на обгорелый хвост, потерявший половину меха, и спрятала его под стул. Затем уныло посмотрела в зеркало на стене. Вибриссы на морде отсутствовали.

Драная кошка, подумала она. Что, интересно, сказал бы Алекс, если бы увидел её в таком виде?

С него сталось бы завернуть её в одеяло, отнести в постель и уговорить поспать.

Она бы согласилась. Желательно, с ним в обнимку…

Поймав себя на мыслях об Алексе Багенге – да ещё в таком эротическом ключе – она чертыхнулась и прогнала картинку с уютным одеялом и симпатичным леопардом в комплекте подальше.

Генерал терпеливо дождался, пока она вновь сконцентрирует внимание на разговоре, и продолжил:

- А теперь послушай меня внимательно, дочь. Кто-то специально заложил в здание несколько тонн взрывчатки так, чтобы оно не просто взорвалось, а завалилось на соседнее. Ты слышала когда-нибудь о подобном взрывчатом веществе в наших арсеналах?

- Гм, не знаю.

- А я знаю. Такого нет. Мы можем испарить здание, развалить его на мелкие куски, разрушить весь квартал, в конце концов, – но не завалить одно десятиэтажное здание точно на другое. Да ещё и в ту сторону, где припаркован весь транспорт Управления. Скажу больше – ни у тебя в Абрафо, ни у меня в Юда, нет даже подходящего специалиста, способного произвести такой подрыв.

- Выглядит притянутым за уши. Взрывчатку вполне могли изобрести в одном из кварталов Эйоланда.

- Могли. Но вопрос специалиста по взрывам остаётся. Да, вполне возможно изобрести особенную взрывчатку, но необходимо ещё и где-то и проводить её испытания, правда? Или у нас вдруг появился доморощенный гений, которому с первого раза свезло уложить на бок не самое маленькое здание города? Да ещё и экспериментальной бомбой? Сильно сомневаюсь.

Тоя сжала лапами немилосердно раскалывающуюся – как от недосыпа, так и контузии – голову, и попыталась привести мысли в порядок.

Она начала понимать к чему клонит отец, и понимание это наполняло её потрясением ещё большим, чем провал операции.

- Взрыв задумывался глобальной ловушкой. Взгляни – уничтожаем одним махом весь спецотряд и обезглавливаем Абрафо. В котором, заметь, нет Левого. Правый, вступив в твою должность, тут же погрязнет в разгребании последствий взрыва – а помощников у него из своих, проверенных тери, рядом уже не останется. Абрафо, без полноценного руководства, лишённое возможности быстро предотвратить беспорядки, с распылёнными в нескольких серьёзных расследованиях силами, на длительное время забудет и про политический контроль. Последним, к слову, ты и так пренебрегаешь всё своё время на посту главы Управления.

- Пап, только не начинай снова, а? – её хвост выбрался из-под стула и начал раздражённо дёргаться из стороны в сторону.

- Да уж позволь, я всё же начну. Именно твоё пренебрежение политикой позволило противнику запустить ту цепочку событий, последствия которой мы и расхлебываем. Триумвират в руководстве Абрафо тоже ведь придумали не просто так. В случае твоей смерти, Лике Камо в нынешней ситуации подсунули бы силком сразу двоих помощников из числа агентов. И готов поспорить на собственные уши, в ближайший же год Совет, пользуясь ослаблением позиций Абрафо и чередой его неудач, расформировал бы Управление.

Генерал замолчал, постукивая пальцами по столешнице. Затем взял чашку с водой, полакал немного, и, поставив её на место, продолжил:

- Думаю, пока Абрафо пытается решить все навязанные ему проблемы, вскоре начнутся гражданские беспорядки, активно подогреваемые кем-то со стороны. К слову, они уже должны были начаться. Но тут наш враг не учёл случайного фактора – Алекса Багенге.

Тоя согласно покачала головой. Отец будто читал её мысли по поводу роли Алекса. Её хвост успокоился и вернулся обратно под стул.

- Вижу, ты тоже об этом думала? Молодец, - в голосе генерала послышались нотки гордости. – Вчера ты звонила и спрашивала по поводу странного. Так вот – внешние тери в обнаруженном нами лагере вооружены точно такими же винтовками, какие всплыли здесь, в городе.

Он поглядел на потрясённую Тою.

- Да, я о них знаю. Произошла утечка информации из Управления, которую я случайно перехватил. Правильно ли я понимаю – сегодняшняя операция проводилась в рамках расследования дела о винтовках?

- Да, - не стала отпираться Тоя.

- И ни склада винтовок, ни следов их производства, конечно же, не нашли?

- Завалы всё ещё разбирают, - она попыталась уклониться от ответа.

- Да брось, если бы здание оказалось заводом или складом, видно было бы сразу.

-Да, ты прав, конечно, - сдалась Тоя. - Некоторое количество винтовок мы обнаружили, но ни на склад, ни на производство это не тянет.

Про макет конвейера она решила умолчать. Её уже не требовалось убеждать, что основной целью ловушки в здании оказалась именно она. И здание взорвали именно в тот момент, когда она осматривала «конвейер».

- Оружие попало в город извне и его большого склада в пределах Эйоланда не существует. Оно рассосалось по бандам и их схронам. И взрывчатка тоже попала к нам оттуда, из-за стен. Вместе со взрывотехником.

Тон генерала не подразумевал предположений. Он констатировал факт.

Очередной факт, в который Тое так не хотелось верить.

- Но каким образом? Мы ведь производим жёсткий контроль за ввозимыми грузами и приезжающими в город внешними тери. Я могу понять несколько винтовок, ну полтора десятка от силы. Но сотни? Тонны взрывчатки? Чужие военные специалисты?

- Предательство, - лаконично пояснил ей отец. – Предательство, преследующее смену власти.

- А потом?

- А потом вторжение извне. Оно закончится либо гражданской войной, либо – при жёсткой позиции новой власти – периодом репрессий и зачисток ведомств Абрафо и Юда.

Тоя вздрогнула.

- Когда ты узнал?

- О заговоре? Три года назад я начал подозревать об утечке информации. Год назад я знал о ней совершенно точно. Почему не рассказал о ней тебе? Абрафо уже на тот момент куклой дёргалось за ниточки, а мне хотелось выиграть время. Но я просчитался. Случившееся сегодня ночью оказалось неожиданностью и для меня. Прости, Тоя. Я старый дурак, и нужно было всё рассказать тебе раньше.

У Тои хватило сил только кивнуть.

- Год назад я создал в Юда отдельное подразделение для расследования внутри самого Юда. Я начал искать предателей. И вскоре нашёл их.

- Но почему? Почему они пошли на это?

- Никто не сказал. Все покончили жизнь самоубийством. Однако моя деятельность сильно расстроила планы противника – за последние четыре месяца я пережил три покушения.

- Покушения?

- Да, однако, мне повезло больше. Но всё же я не докопался до одной важной детали – как они обходят проверку напитком правды? Я рекомендую тебе организовать собственный отдел внутренних расследований и занять его двумя вопросами – выявлению агентов в системе и их методов обхода напитка правды.

- Хорошо, я займусь этим сегодня же.

- Завтра. Ими ты займёшься завтра, Тоя. Сегодня же тебе предстоит общение с прессой.

- Только не с ними! – взвыла Тоя.

- С ними самыми. У тебя ведь нет Левого? Нет, - генерал вздохнул и достал из сумки папку с бумагами. – Не волнуйся, речь мы тебе написали. Молчание же вызовет куда большее недовольство, нежели твоё выступление. В народе тебя любят более, чем ты считаешь.

Тоя вздохнула. Хотелось выть и биться о стены в ярости.

Но она только глубоко вздохнула.

- Папа, чтобы я без тебя делала, а?

- Когда-то я вот так же виновато сидел перед своим отцом и произносил те же самые слова. А он доставал папку с бумагами. Кстати, дочь, Орр ведь тоже выжил?

- Да, его выбросило в окно так же, как и меня.

- Два одновременных шанса на тысячу встречаются чертовски редко.

- Что ты хочешь сказать?

- Что тебя, скорее всего, сдал некто, знающий об операции. Тот, кто остался после неё жив. Мне не хочется верить, будто именно ты являешься предателем. Так что стоит присмотреться ещё раз к Лике Камо и Орру Махойу. И срочно найти себе Левого.

- Легко сказать, найти, - кисло ответила Тоя. – Не под лестницей же его искать. Да и сейчас от всех боишься предательства.

- А ты предложи должность Левого Алексу Багенге.

- Ты в своём уме?! – поперхнулась Тоя.

- Я шучу. Но доля правды в моей шутке есть. Алекс явно не из Эйоланда, его все знают, но и все боятся. Он умён, последователен, методичен и играет на нашей стороне. Он в своих глазах – воплощение закона и справедливости. И он тебе нравится.

- Папа! Алекс Багенге психопат и массовый убийца!

- Вот поэтому я и шучу, - генерал, покряхтывая, встал из-за стола и тяжело опёрся на трость. - И не забудь съесть мясо.

***

К удивлению Тои, пресс-конференция прошла гладко. Город оказался шокирован случившимся и отнюдь не сваливал вину во взрыве на одно лишь Управление. Специалисты Роя Багенге повернули дело таким образом, будто город столкнулся с угрозой внешнего вторжения, а взрыв здания оказался операцией противника на территории Эйоланда.

Прав был генерал в угрозе вторжения или нет, но сама идея внешнего врага, безусловно, сработала.

Временно сработала, поправилась Тоя. Главное, не превратить подобный подход в привычку.

И всё же Тоя поняла и другое – противник, кем бы он ни был, просчитался и со средствами массовой информации. Поднять панику через журналистов не вышло. Таблоиды с высоким рейтингом высказались сдержанно и ситуацию освещали исключительно в русле заявления Тои Багенге. Генерал, в свою очередь, временно отрядил из Юда трёх специалистов, сформировавших в Абрафо временный пресс-центр.

Зато множество мелких новостных ресурсов и стервятников-одиночек извергали на Абрафо водопады помоев. Тое оставалось только скрипеть зубами. То, что половина из них была куплена, она не сомневалась. Но почему не купили больших игроков? Не хватило денег или же те отказались?

В целом, как и предугадал Рой, ситуация действительно пока не скатилась в критическую, хотя это и не значило, что можно сидеть, поджав хвост, и ждать, пока всё рассосётся само собой.

Читемо, несмотря на массовые убийства, сам по себе лишь обострил отношения между Абрафо и Советом. Уровень преступности благодаря действиям Абрафо (и Алекса Багенге, как бы Тоя не желала сей факт признавать) в последние годы всё же снизился, и Читемо не смог повысить её до критической отметки недоверия к полиции со стороны общественности.

К Алексу Багенге среди жителей так и вовсе сформировалось либо нейтральное, либо чуть положительное мнение. Постепенно он приобретал образ этакого супергероя. Тоя впала в бешенство, когда узнала о намерениях издать об Алексе первый в культуре тери графический роман.

Поэтому первый графический роман с его участием – увы, недоступный просмотру простыми смертными – появился у неё в кабинете. Она нарисовала его на своих стенах собственными руками, подробно изобразив, где и в каком виде желала видеть Алекса.

Живым и даже с полным набором органов он там не фигурировал.

Активность бандитских группировок после ночного взрыва выросла незначительно. Барцу и оперативники Абрафо с самого утра приступили к арестам и обыскам, работая на опережение. Энергичность в этом вопросе преследовала сразу несколько целей: выявить причастных к взрыву, показать горожанам бурную деятельность, а Совету продемонстрировать всё ещё острые зубки.

Вернувшись в кабинет после встречи с прессой и совещания с руководителями отделов, Тоя попыталась связаться с Ликой. Но та как в воду канула. Аналитики предупреждали: уничтожение Алекса Багенге способно привести к падению рейтинга Абрафо среди населения, если выйдет наружу. А что оно выйдет наружу, Тоя не сомневалась – уж враги-то Эйоланда постараются.

Из него попросту сотворят мученика. Тот самый момент, когда после смерти пятнистый психопат соберёт ещё более кровавую жатву, нежели при жизни.

Настало время политических решений – Алекса следовало оставить в живых. Допросить, но не убивать. Вероятно, содержать под стражей. Или завербовать. Но как связаться с Ликой? Её телефон находился вне зоны доступа сети, а на электронные письма она не отвечала. Время же её доклада по результатам поиска Алекса Багенге истекало.

Тоя Багенге осталась одна.

А враг, тем временем, готовил новый удар.

***

Она как раз просматривала очередную речь, подготовленную специалистами из Юда, когда зазвонил внутренний телефон.

Отвечать не хотелось. Для этого пришлось бы встать с уютного кресла.

Хрипя от напряжения, звонок не прекращался.

- Тоя Багенге.

- Мэм, на линии звонок от Алекса Бегенге, - мелодичный голос дежурной звучал в трубке испуганно и тихо.

Будто кто-то умер.

- Кого-кого? – переспросила Тоя, чувствуя себя донельзя глупо.

- Алекса Багенге, - рысь повторила совсем-совсем тихо, будто боялась оказаться одним из рисунков на стене в кабинете Тои.

Он совсем, что-ли, очумел?!

Тоя Багенге впала в ярость.

- Соединяй! – рявкнула она в трубку

Рысь пискнула.

Услышав гудок соединения, Тоя разъярённо прорычала в трубку:

-Какого чёрта ты звонишь мне?!

- И я рад тебя слышать, киса.

- Не называй меня кисой!

- Как скажешь, любимая.

- Ах ты… - Тоя задохнулась от возмущения.

- Тоя, послушай… Клянусь чем угодно, но я не убивал охрану в полицейском участке. Меня подставили.

- Это легко выяснить, если ты приедешь.

- Знаю, напиток правды чертовски удобная штука.

Тоя запнулась.

- Откуда ты про него знаешь?

- Меня только что им напоили. Только, пожалуйста, не спрашивай, кто. Это не важно. Послушай, происходит нечто странное внутри Абрафо. И связано оно с неким Мунашем. Думаю, я скоро выясню, кто он.

Голос Алекса выдавал тревогу. И вместе с тем, он перекатывался в её ушах к самому сердцу, рождая волну желания.

Ей хотелось увидеть его рядом, сжать руками его голову и прижаться к ней, тыкаясь носом в его мех.

И вгоняя в его бёдра свои когти.

Она встряхнула головой, с трудом изгоняя его из своего сознания, такого грубого и похотливого в своём желании.

Алекс Багенге, - напомнила она себе. – Массовый убийца. Психопат. Безумный маньяк. Гнойная болезнь на теле города.

И если после ареста и казни леопарда Тоя почувствует сожаление, глядя на урну с его прахом у своего стола – то тотчас пустит себе пулю в пасть. Чтобы его безумие не заразило и её.

Впрочем, убивать Алекса сейчас нельзя. Пока нельзя.

- Алекс, выслушай теперь и меня. На тебя объявлена охота. Если ты не сдашься сам, тебя скорее всего убьют. Это дело нескольких часов.

- Если я сдамся, меня тоже убьют в течение нескольких часов, - возразил Алекс. – Ты уже арестовывала меня на днях, и я сразу же чуть не откинул лапы. Неужели тебе настолько не понравился Куинджи?

Запрещённый приём. Тоя прикрыла глаза и замолчала.

И заговорила лишь через полминуты.

- Алекс, я никогда не видела столь красивых картин. Я растерялась. Трудно поверить, что ты говорил правду, будто ты из другого мира и что перемещаешься по мирам вслед за Читемо, охотясь на него.

- Но это так и есть, - в голосе Алекса отчётливо послышалась горечь. Горечь очень уставшего тери. Давно не спавшего и не знающего покоя.

Внушившего себе важность своего безумия.

- Но мы этого не знаем, – возразила она. - Возможно, ты просто болен и сам являешься Читемо. Но веришь в обратное.

Возникла ещё одна пауза.

- Я не Читемо, - наконец тихо произнёс он. – Но я хочу его остановить.

- Ты уже убил больше, чем он. Вы два свихнувшихся маньяка. И тебя так же следует остановить, как и его. Изолировать от общества. Не обязательно посадить в тюрьму – просто оградить остальных от тебя. Ты ведь сам уже пришёл к очевидному выводу: ты не сможешь сам остановиться. Даже убив Читемо, ты создашь себе образ иного врага. Позволь нам тебе помочь, Алекс.

Тоя давила, стараясь сломать леопарда и заставить его сдаться.

Но тот лишь разозлился.

- Я убиваю преступников, иду по цепочкам банд и пресекаю насилие в больших масштабах. Я использую те же методы, что и Абрафо. Но, в отличие от вас, мне приходится искать преступника в нескольких мирах одновременно!

- И ты тоже убиваешь там десятками?

- Нет! Кто же виноват, что ваш мир из всех наиболее криминализирован. Зато Читемо убивает там гораздо больше! Но даже не это важно, Тоя.

- А что именно важно, дорогой? – она употребила слово «дорогой» совершенно неосознанно. Уж больно разговор напоминал ей семейную ссору.

Впрочем, Алекс, кажется, его не заметил.

- Две вещи. Первая – Читемо не один. Это организация. И организация, способная работать в нескольких мирах и беспрепятственно перемещаться между ними, несёт опасность для всех цивилизаций, обитающих в них. Моя работа, мой долг – остановить их.

- И кто тебя уполномочил на такое геройство? – Тоя уже не скрывала сарказм.

- Представь, что всё мною сказанное - правда. И тебе, как руководителю Абрафо, необходимо уничтожить Читемо и его помощников. Но только один твой сотрудник способен перемещаться по мирам, к тому же имеет необходимый опыт. Ты разве не включила бы его в группу?

- Включила бы, - согласилась Тоя. – Но у тебя нет группы.

- Да. И я приходил просить у тебя помощи, Тоя. Один я не справляюсь. А вместо помощи ты арестовала меня и засадила в тюрьму. Где меня едва не убили. А сейчас объявила на меня охоту. Я знаю, Лика Камо уже взяла мой след. Я не боюсь умереть, Тоя, но не желаю умирать до того, как уничтожу Читемо.

Настала очередь Тои молчать в трубку. Наконец, она спросила:

- А вторая вещь?

- Я люблю тебя. И твоя фотография лежит у меня в бумажнике. Мне нравится смотреть на неё, особенно на ночь.

- Ты скотина, Алекс Багенге!

- Обожаю, когда ты так сердишься. Прощай, Тоя. Если выживу, обязательно позвоню и вновь приглашу тебя в ресторан. Даже если ты вновь меня арестуешь.

Алекс положил трубку.

А она ещё несколько минут вслушивалась в гудки. Телефонная трубка болталась в опущенной правой руке.

Левой она рассеянно теребила хвост.

И думала, как сосредоточиться на предстоящем выступлении и хоть на краткое время выгнать из головы бесстыдного красавчика-леопарда Алекса Багенге.

***

Вернувшись к себе – разумеется, на работу, а не в тесную клетушку квартиры, Тоя заставила себя лечь спать. Следовало взглянуть правде в глаза – её избитое тело и ошалевшая от бессонных ночей голова ни на что не годились.

Почему она так не любила свою квартиру? Из-за отсутствия в ней окон?

Или из-за одиночества? Гнетущего, осязаемого, тяжело дышащего через плечо тишиной бетонного склепа одиночества…

Тоя не знала.

Как и не знала, чем заняться у себя дома в редкие минуты затишья на службе.

Пустота, подумала она. Именно пустота. Не отсутствие окон и не одиночество заставляли её оставаться на работе. Её отталкивала от дома именно пустота её квартиры. Она заставляла осознавать пустоту в собственной душе. Свою полную бесполезность и бессмысленность своего существования вне службы.

Здесь, в Абрафо, она никогда не чувствовала себя одинокой или не нужной. Тоя буквально каждой клеткой чувствовала кипение жизни вокруг. И за дверьми её кабинета всегда кто-то работал, в любое время суток. А если и не работал – то спал, так же как собиралась лечь спать и она.

Спал, потому что тоже не хотел идти в заполненный пустотой дом.

Запершись в кабинете и приказав никого не пускать даже в случае штурма города внешними тери, глава Управления разгребла от бумаг место на полу и, свернувшись клубочком, уснула.

***

Её вновь окружала пустыня. Всё то же самое бесконечное пространство горячего песка.

Сквозь марево на горизонте, как и в прошлом сне, проступали горы.

Некоторые виды тери умели плакать. Мэйтата, например. И Чиумбо.

Багенге плакать не умели.

А ей хотелось. Она не умела плакать, но чувство беспросветной горечи ей было знакомо. Горечи, заставляющей сжиматься горло.

Она опустилась вначале на колени, а затем легла на песок.

Она не умела плакать. А потому оказалась не в силах излить свою безнадёжность.

Ей захотелось умереть, в отчаянии царапая когтями горячую землю.

Умереть от страха. Страха не вернуться обратно и остаться в пустыне навсегда.

Возможно, именно поэтому Алекс сошёл с ума и безудержно убивал.

Она во сне оказывалась каждый раз в другом мире. Алекс же каждое утро в другом мире просыпался.

Тоя представила – каково это. У неё всегда имелась надежда проснуться в привычном месте. У Алекса её не существовало в принципе. Он выживал каждый день и каждую ночь. Закрывал глаза и открывал их там, где сразу возникала необходимость действовать.

А ведь, наверное, подумала она, поиск Читемо стал для Алекса единственной возможностью занять самого себя - в бесконечной чехарде проносящихся мимо него миров.

Мысль об Алексе уговорила её подняться и прогнать апатию прочь. Если леопард-убийца так твёрдо верил в жестокую необходимость своих путешествий, то причина, по которой она попадала сюда, тоже могла иметься.

Судьба, точнее вера в неё – самообман. Жить в любой вере легче, чем без неё. Но вера в судьбу лишь поиск необъяснимой, абстрактной причины, почему случилось именно так.

Тоя знала об этом. Знала, что настоящей причины находиться здесь, у неё нет. Но она могла найти её, придумать, наполнить свой реальный сон смыслом.

Ибо иначе не стоит и жить.

Она покрутила головой и обнаружила себя рядом с дорогой. Возможно, той же самой. А возможно и другой.

Однако любая дорога куда-нибудь да ведёт.

Она пошла по ней в сторону гор, как и прежде. Солнце уже вновь успело раскалить её жилетку, и она также её сняла и понесла в руках, подставив под испепеляющий жар свою пятнистую шкуру.

Она двигалась легко и свободно, слегка приоткрыв пасть. Грубые подушки лап ступали по раскалённому песку, почти не чувствуя жара.

***

Спустя час Тоя разглядела впереди несколько строений. Марево не позволяло оценить ни расстояние до них, ни их размеры.

Ещё через четверть часа она остановилась и подняла ладонь ко лбу, разглядывая постройки.

Большая крыша опиралась на множество колонн. Под ней грибами росли небольшие кабинки, похожие на телефонные будки в Эйоланде. В остатках красной краски на вывеске все ещё различались большие буквы - «TotalErg».

Чуть в отдалении виднелось небольшое прямоугольное здание с навесом. Навес явно пристроили уже позже, изо всякого хлама, попавшегося под руки хозяевам.

На здании шелушилось и криво ухмылялось очередное непонятное ей название – «AutoGrill».

А из под навеса насмешливо подмигивал треснувшей фарой ржавый грузовик Асана. Старый Карл, припомнила она его имя.

Имя машины. Она попыталась провести параллель с Ти-Лэями и не смогла. Грузовик Асана не был живым, но имел имя. Боевые летательные аппараты Абрафо в некотором смысле являлись живыми, но имён не имели.

Она ещё немного подумала и пришла к простому, очевидному выводу – Асан нарёк свой грузовик именем, потому что в какой-то степени любил его. Он служил ему верой и правдой.

Ти-Лэи тоже служили верой и правдой. Но никто их не любил.

Она удивилась, почему не додумалась до этого раньше. Ни любви, ни дружбы. Одна лишь неприязнь и прикрытый возможностью командовать страх. А значит – штурмовику достаточно дать лишь идентификационный номер.

В отличие от Старого Карла, Ти-Лэй обладал сознанием и самоопределением. Значит, имя – единственное, что на самом деле отделяло киборгов от мира живых. Остальное – самообман.

Асан Ахан сидел под глубиной навеса, откинувшись спиной на стену. Его широкополая серая шляпа лежала у него на коленях. Рядом сидела щупленькая Мэйтата, облачённая в мешковатый синий, выцветший от солнца, рабочий комбинезон. Её шерсть почти вся отливала сединой.

Оба держали в руках чашки.

Завидев Тою, Асан толкнул Мэйтата в бок.

- Гляди, Марж. А ты мне не верила. Всё называла старого Асана брехуном. Иди к нам, Тоя! Мы угостим тебя кофе и пирогом.

Тоя, пригнувшись, зашла под навес и кивнула хозяйке.

- Здравствуйте, Марж. Асан рассказывал мне про ваши знаменитые пироги. Моё имя – Тоя.

- Здравствуй, Тоя, - Марж, судя по всему, понравилась её похвала. – Возьми вон тот стул и садись. Я сейчас принесу ещё одну чашку.

Спустя несколько минут Тоя получила чашку с коричневым напитком. Его запах был густым и насыщенным, с приятной горчинкой.

- Дитя моё, - спросила Марж. – Какие дела тебя привели одну так далеко от ранчо Багенге?

- Марж, - укоризненно ответил за Тою старый Асан. – разве ты не видишь? Она ведь не из ранчо Багенге. Мисс, кажется, вовсе не отсюда.

- Вечно ты болтаешь всякую чепуху, Асан! – возмутилась Марж. – Как она может быть не из Багенге? Ты хочешь сказать, меня обманывают мои глаза?

- Нет, Марж, ты не поняла. Она Багенге, но не из наших Багенге.

- А, так бы сразу и сказал! Новые поселенцы Багенге, значит! Хм… А где бы они могли поселиться? На складах Эмма? Так там уже почитай лет двадцать как насос не работает. Может, в домике Кроха? Там есть вода и электричество, но сама хибара совсем уж жалкая. Хотя, её можно подновить…

- Мэм, - осмелилась, наконец, перебить её Тоя. – Я здесь… как бы сказать… не постоянно.

- То есть как не постоянно? – не поняла её Марж.

- Я прихожу сюда на совсем небольшое время. И снова попадаю обратно к себе, в Эйоланд.

- Эйоланд, - Асан посмаковал название города вместе со своим кофе, - Эйоланд…

- Тот самый? – повернулась к нему Марж.

- Видимо, тот самый, - согласился Асан.

- Вы знаете, где находится Эйоланд? – обрадовалась Тоя.

- Нет, милочка, - ответила Марж. – Мы не знаем где он и когда он. Но мы много слышали о нём от Гладкого Флэта.

- Гладкий Флэт? – удивилась Тоя необычному имени.

- Он самый, дорогая. Живёт со своей барсицей неподалёку отсюда, в Норах. Иногда он заходит к нам в гости. Мы сидим и пьём кофе. Он любит рассказывать про Эйоланд. Про великий черноводный Арсин и про огромные статуи, которые стоят на его берегах. Скажи, они и вправду так красивы, как он рассказывает?

- Они прекрасны, мэм! Но откуда он про них знает? Он из Эйоланда?

- Ну, родом-то он не оттуда. Разве что барсица его, Ниана Камо… Но и то вряд ли. Но в Эйоланде он бывал, бывал. Да тебе бы самой с ним поговорить, с Флэтом-то.

Маленькие ручки Марж отряхнули комбинезон от налёта жёлтой пустынной пыли и вновь обвили пальцами чашку с кофе.

Сама Тоя всё никак не осмеливалась попробовать напиток.

Асан сделал глоток и довольно крякнул. Затем, вытерев пасть рукавом, что-то прикинул, но не удержался:

- Барсица у него только бешеная. В смысле, не бешеная, но злющая, как сам Дьявол. Идти одной тебе в Норы не стоит, девочка. Сам Гладкий Флэт, конечно, тоже странный парень, но его Ниана…

- Асан, - перебила его Марж. - Зачем ты наговариваешь на добрых тери? Или забыл, как они помогли всем нам во время Засухи? Не слушай его, дорогая…

- Да я и не наговариваю, - Ахан закашлялся и сплюнул на песок. - Если бы не они, Засуха для нас всех просто так бы не закончилась. Но, Марж, ты помнишь, как они захватили Норы?

- Те тери, которых они оттуда выбили, выгнали оттуда того самого Кроха, если ты не забыл!

- Ладно, ладно, пусть так. И всё же одной к Гладкому Флэту лучше не ходить. Асан тебя отвезёт, мисс.

Тоя осторожно полакала напиток. Он оказался до невозможности горьким.

Она совершенно ничего не могла понять из разговора с Марж и Асаном. Например, кто такой Дьявол? Ещё один тери с непонятным именем?

Однако главное она всё же уяснила – здесь жил некий Гладкий Флэт, знавший про Эйоланд.

- А почему Флэт - Гладкий?

- Тебе, моя милая, лучше самой увидеть, почему… - засмеялась Марж. Они с Асаном переглянулись.

- А что ещё рассказывал Гладкий Флэт про Эйоланд?

- Много чего. Всё больше про войну, конечно.

- К-какую ещё в-войну? – от волнения и нахлынувшего ужаса Тоя начала заикаться.

- Которую тери начали против суи. И извели их всех, начисто. Под корень. А потом как восстанавливали город. И строили статуи. Судя по его словам, большой он шишкой там был. А потом здесь оказался. Давно… Марж, сколько годков-то прошло?

- Лет сорок-то точно, - причмокнула Марж. – Мы же тогда ещё молодыми были. Вот только мы-то с тобой, Асан, старики совсем. А Гладкий Флэт и Ниэль почти не изменились.

Тоя поставила чашку с недопитым кофе на маленький столик. Асан что-то отвечал Марж, но она уже их не слышала. Две фигуры соткались в тень и исчезли клубком тумана.

Проснувшись, Тоя ещё некоторое время осмысливала сон. Он показался ей занятным. Гладкий Флэт… Как будто бы она уже слышала о нём что-то. Надо только вспомнить, что именно.

Она потянулась, неторопливо и с удовольствием. А затем вновь свернулась клубочком и уснула.

На сей раз без сновидений.

В кабинете триумвирата пахло пустыней.

***

Чувство долга разбудило её спустя четырнадцать часов, аккурат в семь утра. Заставив себя выполнить получасовую пробежку, она приняла душ, позавтракала и приступила к работе.

Чувствовала Тоя Багенге себя великолепно.

Сев в рабочее кресло она взглянула на стол справа. Пустующее место Лики Камо ответило ей молчаливой укоризной.

Задумчиво наклонив голову, Тоя перевела взгляд на точно такой же пустующий стол Левого. Левый за ночь из ниоткуда тоже не материализовался.

Смакуя видение, она представила за ним Алекса.

Подержав образ несколько секунд, она прогнала его вон и скосила глаза на телефон.

Тот даже не вызвал в ней привычного раздражения, предпочитая заткнуться и молчать в тряпочку.

Впрочем, настольное средство связи оказалось последним тестом на качество ночного отдыха, а потому сразу же попало к хозяйке в когтистые лапы.

Для верности, чтобы тот не вырвался, она дополнительно положила на него кончик довольного хвоста.

- Лишвиц, ты мне нужен через пятнадцать минут. Только прошу тебя, вначале прими душ. Лишвиц, я знаю, но никаких возражений. Лишвиц, мать твою, я тебя сегодня же продам киборгам из Харофу!

Заставив мангуста привести себя в порядок, она по выделенной линии связалась с Ти-Лэями, которые помогали Лике загнать и поймать Алекса Багенге.

- Стая-1, доложите обстановку.

Имён у Ти-Лэев не имелось. Попытка присвоить киборгам имена встретила полное непонимание со стороны живых машин и командования. Сами они общались между собой напрямую, машинным аналогом телепатической связи. Во время боевого задания они составляли единое целое. По какому признаку один из них брал на себя общение с командным центром, инженеры в Абрафо не имели никакого понятия.

- Патрулируем квартал Лахотэ, мэм, - ответ звена штурмовиков последовал незамедлительно.

Ну хоть с Ти-Лэями всё в порядке, подумала она.

- Лика Камо с вами на связи?

- Никак нет, мэм. Связь прервалась вчера около полуночи.

- Почему не доложили?

- Приказ Лики Камо, мэм. Повышенная секретность операции по поимке Алекса Багенге.

- И долго вы собирались крутиться на месте, не имея связи с оперативником Ликой Камо? – тут же разозлилась Тоя. Кажется, Ти-Лэй всё же оставался машиной и только ею.

Однако, к её удивлению, голос Ти-Лэя прозвучал неуверенно.

- Нет, мэм. Я пытался связаться с вами, но канал связи оказался закрыт. Вместе с тем, исходя из косвенных данных, таких как сообщения из средств массовой информации, мы сделали вывод, что вы контролируете ситуацию. Решили патрулировать район до тех пор, пока вы не свяжетесь с нами самостоятельно. Однако, вопреки приказу Лики Камо, я расширил район патрулирования до шести кварталов, как и высоту наблюдения. Предположил, что подземные коммуникации могут выходить за пределы квартала Лахотэ.

Тоя раздражённо махнула хвостом и обозвала себя дурой. В том, что она сама не связалась с Ти-Лэями ранее, виновата была только она сама. Но что Ти-Лэи сами способны так широко мыслить и принимать подобные решения, её впечатлило. И ещё – «я расширил район патрулирования».

«Я» расширил, не «мы».

- Как твоё имя?

Последовала пауза.

- У меня нет имени, мэм.

Тоя пометила в своей мысленной записной книжке поговорить с Ти-Лэями об этом вопросе попозже.

- Что произошло до того, как связь с Ликой Камо пропала?

Послышалось ли ей облегчение в голосе Ти-Лэя?

- Лика Камо искала Алекса Багенге в квартале Лахотэ. Мы обеспечивали наблюдение с воздуха. В 21:35 поступил сигнал о зачистке Алексом банды в одном из соседних кварталов – Сирату. Один из нас переместился в район боевого столкновения и подтвердил присутствие в нём Алекса. Обезвредить его на месте возможности не имелось. Мы наладили наблюдение. Лика Камо следила за Алексом по улицам, мы обеспечивали поддержку сверху. После зачистки Алекс на мотоцикле добрался до квартала Лахотэ и скрылся в одном из жилых зданий за номером 96Б. Лика Камо обнаружила его укрытие и произвела задержание, о чём и сообщила нам в 23.59. Больше связи с ней не было. Мэм?

Тоя подумала немного.

- А что за источник сообщил о боестолкновении между Алексом и бандой?

- Один из нас, мэм. В рамках приказа о поиске Алекса я расширил зону наблюдения до соседних с Лахотэ кварталов.

- Но ведь квартал Сирату не граничит с кварталом Лахотэ?

- Так точно мэм. Но Алекс взорвал вход в убежище банды. Один из нас зафиксировал звук взрыва и смог определить его направление. Мы проверили место и сделали вывод о вероятности присутствия на месте Алекса Багенге, которое вскоре и подтвердилось. Перед началом операции Лика Камо загрузила в нас файлы с его делом. Исходя из него, мы и принимали решение о тактике его поиска.

Интересно, подумала Тоя. Самостоятельность живых машин оказалась куда выше, чем она считала. Или дело всё-таки в том, что они живые?

- Стая-1, принято. Начинайте поиск Лики Камо и Алекса Багенге по городу. Тактику поиска выбирайте сами. В случае чего связывайтесь со мной, я у себя в кабинете.

- Так точно, мэм.

Ти-Лэй отключился, а Тоя задумчиво пригладила уши. Хвост метнулся хозяйке на колени, и она взяла его в лапы, поглаживая и размышляя.

Затем вновь потянулась к трубке.

- Рэй? Направь четверых тери обыскать здание 96Б в квартале Лахотэ. И подключите местного Барцу. Кто именно там работает? Мирс Джеро?… Нет, не знаю его… Кого ищем? Алекса Багенге или Лику Камо. Если обнаружите Алекса, не пытайтесь его убить или задержать. Скажите лучше, что я прошу его поговорить со мной.

Она поудобнее устроилась в кресле и задумалась. Обгорелая шерсть на морде попыталась было сложиться в морщинки, но у неё не получилось. Кончик хвоста слегка подрагивал на полу. Подбородок привычно лёг на сложенные в замок пальцы

Итак, начала размышлять она, Лика Камо при помощи Ти-Лэев всё же смогла выследить Алекса. Леопард занимался своим излюбленным делом – зачисткой банд. Возможно, он искал Читемо. А возможно -  того самого Мунаша, про которого упоминал в последнем своём звонке.

Или просто решил провести время в силу уже сложившейся привычки, которая давно встала у Абрафо вообще и Тои в частности поперёк горла.

Но, тем не менее, Лика арестовала Алекса Багенге, о чём сразу уведомила Ти-Лэев. Но не успела уведомить её, свою начальницу.

А затем они оба исчезли.

Сомнительно, будто леопард убил Лику и одному ему известными подземными ходами сбежал за пределы зоны наблюдения Ти-Лэев. Последствий своего поступка в таком случае он недооценить не мог.

В то, что Алекс и Лика вдвоём до сих пор находились в здании, Тоя тоже не верила. А потому остановилась на трёх, с её точки зрения, наиболее вероятных вариантах произошедших событий.

Первый - Алекс обезвредил и связал Лику, а значит, её вскоре обнаружат. Второй - они покинули здание 96Б вместе и по взаимному согласию. И последний - вмешалась третья сторона, например их вероятный противник.

Она окинула взглядом свою настенную живопись. Леопард по степени и качеству своего участия в ней переплюнул даже Лишвица Иму.

Стоило только подумать о горе-технике, как со стороны двери тут же послышался робкий стук. В приоткрытую щель, сквозь которую Тоя вряд ли смогла бы даже высунуть руку, пролизнул рядовой Лишвиц Иму.

Мелкий – едва Тое до плеча; задрипанный – будто дважды перееханный автобусом; с бессовестным взглядом и остатками мыльной пены на спине, мангуст сделал пару шагов вперёд и замер, не осмеливаясь подойти ближе.

Один его глаз подобострастно вглядывался в хозяйку кабинета, второй пытался шарить по стенам, привычно отыскивая на них самого себя.

Глаз быстро упёрся в повешенного Алекса Багенге и застыл на нём. Лишвиц сглотнул.

Потребитель пятикратной нормы противозачаточных средств, Лишвиц имел масляный взгляд, бурую шерсть и абсолютно непонятный Тое успех среди представительниц его вида.

Впрочем, насколько она знала, вид самки для самого Лишвица роли не играл абсолютно никакой. Он одинаково строил глазки и тянул лапы ко всем, независимо от размеров, вида, семейного положения и степени отвращения к нему, технику Лишвицу Иму.

- Садись, Лишвиц.

- Спасибо, мэм.

Лишвиц сел на очищенный от бумаг кусочек стола, тот самый, на котором позавчера сидел Орр Махойу. Тем не менее, он каким-то образом ухитрился не уместиться на него и завалил на пол очередную кучу бумаг.

Его маленькие глазки виновато забегали.

- Простите, мэм.

- Ничего страшного, Лишвиц. Хуже им уже не станет.

Она постаралась не замечать прилипших к его мокрому хвосту нескольких листков бумаги.

- Лишвиц, ты знаешь, год выдался сложным.

Лишвиц заёрзал. Его хвост беспокойно намотал на себя ещё несколько документов.

- Фангэй твёрдо пообещал обрезать нам финансирование.

Лишвиц заёрзал ещё сильнее. Его длинные пальцы задрожали, и он нервно переплёл их вместе.

- Харофу посулил за тебя крупную сумму денег, Лишвиц.

Лишвиц не выдержал.

- Мэм, я…

- Лишвиц, - мягко перебила его Тоя. - Они пообещали за тебя сумму, равную нашему месячному бюджету. Бюджету всего Управления.

- Эээ… это очень много, мэм?

- Да, Лишвиц, это очень много.

Лишвиц с шумом навернулся со стола, свергнув с его вершин остатки бумажной лавины.

- Не отдавайте им меня, госпожа полковник! Я…

- Они обещали, что ты ни в чём не станешь нуждаться, Лишвиц, - притворно удивилась она. – Тебе обеспечат отличное питание, алкоголь и самочек в достатке.

- Они посадят мой мозг в банку и приделают к ней манипуляторы! – завизжал Лишвиц. У него началась истерика. – Они будут капать пиво в мой питательный раствор, и подключать к сексуальным симуляторам!

Кажется, я переборщила, - подумала Тоя. Зато узнала, что делают с купленными тери в квартале Харофу. И лучше бы не узнавала.

- Послушай, Лишвиц, найди мне хоть одну причину, по которой я не должна продать такого пьяницу и развратника, как ты?

- Ну… Ээээ… Я хороший техник, мэм!

- У меня в Управлении есть другие техники, не трахающие всё, что удастся расшевелить, и не пытающиеся выпить всё, что налито в графин или даже мимо него.

- Но я могу решать невыполнимые задачи, мэм! Такие, которые эти бездари не способны решить вообще! Они же просто неумехи и неудачники!

- Лишвиц, нет той задачи, с которой бы они не справились. Просто у них уходит больше времени. Но ты ведь не пытаешься выполнить задачу быстро, правда? Можешь, но не хочешь. Ты считаешь, что с тобой никто ничего не сделает. Это не так, Лишвиц. Предложение Харофу действительно слишком неплохое для такого драного мангуста, как ты.

Тоя буквально физически ощущала, как за дверью в кабинет собрались все находящиеся в Управлении, прижимая к ней уши.

- Нет, нет! Прошу, не надо! Простите меня, простите. Простите! Я обещаю всё делать быстро! Я прекращу бухать на работе и… и… приставать…

Закончить фразу у бабника Лишвица не поворачивался язык.

- Хорошо, Лишвиц. Вот скажи, что ты можешь сейчас сделать быстро такое, чего не способны сделать остальные «бездарные» техники?

- Аргх… - запнулся Лишвиц.

За дверью завозились. Послышался писк, будто кому-то отдавили хвост.

Тоя развела руками.

- Вот именно. Прости Лишвиц, - она потянулась к телефону. – Можешь идти, детали сделки мы обсудим без тебя.

- Стойте! – взвизгнул Лишвиц - Серверы! Те самые, которые не работают!

- И что? Их же пообещали запустить на днях, - Тоя взяла трубу и начала набирать номер.

- Я смогу сделать их сегодня, мэм! – отчаянно взвыл мангуст.

- Сегодня? Гм… Ты уверен, Лишвиц? Звучит слишком уж невыполнимо.

- Да, мэм. Уверен!

- Нуу… Тогда да, давай, делай.

- И вы не продадите меня? Честно слово, да? – мангуст всхлипнул и попытался заглянуть ей в глаза.

- Пока не продам, Лишвиц. Надо посмотреть, как ты справишься. И как хорошо постараешься в дальнейшем. Скажем так – ты запускаешь сегодня серверы, а мы тогда назначаем тебе испытательный срок. Допустим, полгода. Если ты вновь возьмёшься за старое, то принесёшь нам пользу иным путём. Я не хочу, чтобы Харофу снизили на тебя цену, так что лучше со сделкой не затягивать. Выбирая между тобой и…

Мангуст пулей вылетел из кабинета, волоча на хвосте целый шлейф документов и по пути снеся дверью одного из подслушивающих. Или даже двух.

Так, с серверами мы разобрались, подумала Тоя, вновь задумчиво взяв в руки хвост. Тут же чихнув, она пригляделась и отряхнула его от пыли.

Кажется, пора делать влажную уборку.

Она встала, разминая затёкшие конечности, и уже с ненавистью взглянула на телефон. Поморщившись остатками обгорелых вибриссов, Тоя в очередной раз сняла трубку и позвонила в военное ведомство Юда.

К счастью нужный ей тери, Марп Чиумбо, старый приятель отца и аналитик Юда, оказался на месте.

- Марп, вы преподавали у большинства аналитиков из Абрафо и знаете их всех. С кем-то даже встречаетесь по работе. Вы можете порекомендовать мне одного из них для отдельного проекта? Спасибо. Необходимо умение самому ставить задачи и следить за их выполнением, творчески выходить за их рамки, глубоко копать, наплевав на всех, обладать большой надёжностью и ответственностью.

Она сделала упор на слове «надёжностью». Марп Чиумбо, по словам её отца, тоже подозревал о предательстве в рядах Абрафо и Юда, поэтому его рекомендация означала ещё и доверие.

- Ирку Боваддин? – поразилась Тоя, выронив хвост и едва не уронив трубку. - Так он же волк! Да, действительно… Просто необычно. Согласна. Хорошо, спасибо.

Надо же, а она и не знала о Боваддине в аналитическом отделе. Несладко ему, наверное, там приходится. Традиционно отделы аналитики в обоих ведомствах были оккупированы крысами.

Она связалась с главой отдела аналитики Абрафо и попросила его тотчас же отправить к ней их единственного Боваддина для индивидуальной задачи.

Возможно, ей показалось, но в согласии главной крысы послышалось облегчение.

***

- Кей, как там Орр Махойу? Здоров и рвётся из больницы? Сегодня выписываешь? Слушай, а может у него есть какие-то скрытые травмы, которые всё же стоит полечить подольше? Нету? А всё же они должны быть… Мы все беспокоимся об Орре, он единственный выживший из группы захвата во время взрыва… Да, ты прав, он ценный свидетель и о нём следует заботиться особенно тщательно… Конечно, тесты на психику необходимо провести обязательно – не каждый день на твоих глазах гибнет три десятка подчинённых. Думаю, Орр Махойу получил серьёзную психологическую травму и способен наломать дров из чувства мести… Одиночная палата, безусловно, в самый раз… Нет, смирительная рубашка излишняя, но если он попытается сбежать, то действуй на своё усмотрение. И обязательно звони мне… Спасибо, Кей Багенге, я твоя должница… Обязательно передам отцу твой привет.

Она отключила телефон. Рассеянно взяла карандаш и лёгкими линиями начала делать набросок прямо на столешнице.

Отец подозревал в предательстве одного из имевших отношение к операции тери.

Лику Камо или Орра Махойу.

Или даже обоих.

Если предатель - Лика Камо, то Тое проще сразу застрелиться. Шутка, конечно, но горькая. Именно Лика Камо навела их на взорвавшееся здание. Именно она принесла винтовку и настояла на операции.

Но ошибиться – не значит предать.

После смерти Тои Багенге во время операции в Харофу, Лика Камо становилась главой Абрафо. Одна, без помощников, заваленная тяжёлыми расследованиями и с подозрением в предательстве, барсица оказалась бы лёгкой добычей для Совета.

Значит, мотива на первый взгляд у Лики не имелось. Разногласий у них никогда не возникало, и Лика всегда обладала карт-бланшем на любые действия. Власть свою она использовала с осторожностью, редко и с умом.

Располагал ли Орр Махойу возможностью играть на стороне противника и предупреждать его о шагах Управления?

Ещё как располагал. И о шагах Совета тоже.

Мотив? Орру не нравилась политическая схема, сформировавшаяся на основе ограничения действий Совета со стороны Абрафо. Не нравилось ему и усиление позиций Юда.

Впрочем, в своих убеждениях Орр отнюдь не пребывал в одиночестве. В последнюю сотню лет предложения к единоличной власти Совета звучали неоднократно, но ни разу ещё не выходили за рамки лишь предложений.

А вот по отношению к Юда тигр нередко демонстрировал своё открытое недовольство.

Военное ведомство действительно сильно изменилось за последние двадцать лет. Инициатором реформ в армии выступило Абрафо. Эйоланду требовалось расширение зоны влияния вокруг города, связанное с ростом его населения.

В ходе заседания определили новую границу Рубежа – четыреста километров от города. Местность необходимо было исследовать, картографировать и обезопасить от бандформирований.

Внешние тери, проживающие на территории между Эйоландом и Рубежом, получали статус жителей города-государства Эйоланда, с разрешением вести с ним торговые отношения и пользоваться строящейся дорожной сетью. В свою очередь, обитатели города приобрели возможность выехать за пределы стен и жить натуральным хозяйством – чем многие и воспользовались.

Возросшая территория потребовала защиты от тери, живущих за Рубежом. Не исключалась и возможность обнаружения других городов, готовых начать войну.

В результате из Юда выделилось отдельное подконтрольное ведомство – Чидженда, занимающееся разведкой и патрулированием границ. Само же Юда полностью перевооружилось и внесло существенные коррективы в программу обучения Академии.

Вместе с тем, Юда несколько дистанцировалось от политики и приобрело большую самостоятельность.

Две тысячи лет Эйоланд управлялся Советом, Юда и Абрафо. То есть, коллегиально. Его жители попросту никогда не знали и не слышали о другой форме власти.

Совет, тем не менее, всегда плёл интриги против Абрафо. Слишком велико оказывалось желание получить власть абсолютную.

Иногда они перегибали палку.

Тогда Абрафо устраивало тихий переворот.

Орр выступал за уменьшение влияния Абрафо на Совет. Но выступал осторожно, не давая повода для увольнения из рядов Управления. Одновременно он, пользуясь временным политическим ослаблением Абрафо, упрочнял свои связи с Советом.

Но ни одного доказательства его открытой нелояльности к Абрафо не существовало.

Для Тои, впрочем, значения сей факт уже не имел. Орр обладал мотивом – власть и желание ограничить влияние Абрафо.

Тоя открыла планшет и просмотрела досье на членов Совета. Она не была близко знакома с тигром, входящим в состав Совета, и решила просмотреть документы ещё раз.

Досье составлял ещё её предшественник на посту Левого, покойный Лар Боваддин.

Член Совета Моррат Махойу оказался довольно пожилым – шестьдесят семь лет. Он имел проблемы с сердцем, выступал с поддержкой реформ в Юда, являлся инициатором организации новых детских домов со значительно переработанной и усложнённой учебной программой. В последних Моррат видел источник солдат и служащих для подразделений Абрафо и Юда. Охотнее всех в Совете он общался с прессой, за счёт чего располагал одним из лучших рейтингов среди политиков. В интервью его не раз спрашивали по поводу планов на пост Фангэя, но Моррат всегда ссылался на своё плохое здоровье.

Тоя проверила список тех членов Совета, с которыми близко общался Орр Махойу. Моррат в списке отсутствовал.

Она задала себе вопрос – кто займёт место Моррата в случае его смерти или ухода с политической сцены по состоянию здоровья? Кто из Махойу? Орр выглядел слишком подходящим кандидатом, чтобы она отмахнулась он него.

Допустим, Орр займёт место в Совете. Что он получит? Укрепит Совет по отношению к Абрафо и начнёт влиять на его решения. А ещё у него останутся уважающие его Махойу в подразделении охраны. Самые преданные погибли – в здании во время взрыва. Но выжив, Орр приобрёл ещё больший вес среди остальных.

Она вновь набрала номер Кея Багенге.

- Кей, это снова Тоя Багенге. Как там наш подопечный? В ярости? Требует телефон? Не давайте. Если станет упорствовать, то изолируйте. Ещё – ни в коем случае не позволяйте ему общаться с прессой… Говорите, на входе в больницу уже собрались журналисты? Побеседуйте с ними сами, объясните, что у Орра тяжёлое потрясение в связи с гибелью отряда. Потом отправьте их к нам в пресс-центр… Спасибо, Кей.

Она положила трубку.

Раздался очередной стук в дверь. Аккуратный уверенный стук, свидетельствующий о визите к ней подчинённого, которому пока ещё нечего бояться.

Интересно, подумала Тоя, как передаст дверь тот стук, когда её придут вышвыривать из кабинета вон, после переворота? Будет ли тот стук сотрясать стены кабинета своей мощью, вгоняя её душу в страх и предвещая такие близкие неприятности? Или дверь выбьют сразу?

Впрочем, скорее всего её распахнут без стука. И в кабинет зайдут вполне по-хозяйски.

Махойу заломают ей руки за спину, надев наручники. Во рту появиться металлический привкус крови – от зуботычин. И похотливый блеск глаз вокруг сообщит ей о судьбе в ближайшее же время.

Дверь, тем временем, помедлив секунду, отворилась, и в кабинет вошёл высокий молодой волк, с шерстью чёрной, как воды Арсина.

В руках он держал влажные листы бумаги, надо думать упавшие с мокрого хвоста Лишвица.

- Ирку Боваддин?

- Да, мэм.

- Садитесь куда-нибудь. Бумаги можете положить на пол.

Волк, ни разу ещё не бывавший в кабинете Тои, окинул немного ошарашенным взглядом стены, и осторожно опустил документы на одну из стопок донесений. Продолжая осматривать пространство вокруг, его глаза наткнулись на картину повешенного Алекса. Руки волка тут же непроизвольно дёрнулись, и вся бумажная башня осела вниз, покрыв пол сплошным шуршащим ворохом информации.

Боваддин с заметным усилием вернул невозмутимость, быстро собрал донесения, водрузил друг на друга более удачно, и огляделся в поисках места присесть.

Придерживая хвост лапами, он устроился на тот же самый краешек стола, куда садились все предыдущие посетители.

Тоя торопливо сдвинула документы на столе, прикрывая карандашный набросок. То, в каком виде она изобразила Орра Махойу, совершенно точно никому не стоило видеть.

Иначе сидеть им с Орром в соседних палатах.

Волк, тем временем, излучал спокойствие и ухитрялся никуда не смотреть. Ни на стены – ради душевного равновесия; ни на начальство – ради субординации.

Голова, слегка склонённая набок. Вытянутая морда. Тёмно-коричневые глаза. Запах псины.

Тоя невольно задумалась о той кичливой гордости, с которой Саеда и Боваддины подчёркивали свои отличия друг от друга.

Единственные виды тери, способные дать общее потомство.

Поэтому, с точки зрения Тои, все отличия они придумали себе сами. Оба вида страдали в отношении друг друга шовинизмом куда большим, нежели любые другие. Можно даже сказать, что шовинизм вообще был характерен только для Саеда и Боваддинов.

Впрочем, одёрнула она себя, сейчас её интересовали не отношения между волками и собаками в обществе Эйоланда. О них она расспросит Ирку Боваддина позже.

После чего его стук в дверь перестанет выражать спокойствие и уверенность.

- Ирку, вы считаете себя хорошим аналитиком?

Волк подумал, прежде чем ответить.

- Нет, мэм. Я слишком молод и имею недостаточный опыт, чтобы считать себя хорошим аналитиком.

Он понятия не имел, зачем его вызвали к высшему начальству, но не нервничал. Тое, впрочем, его ответ понравился, как и общая реакция.

- А считаете ли вы себя ответственным работником?

Волк ещё раз подумал, ожидая подвоха.

- Так точно, мэм, считаю.

- Хорошо. Ирку Боваддин, вы назначаетесь главой нового отдела. Он будет заниматься внутренними расследованиями, и подчиняться напрямую мне.

Невозмутимость волка вновь дала трещину. Он уставился на Тою, его треугольные уши встали торчком. Затем тут же легли обратно. Хвост вырвался из лап и завилял, окончательно освободив стол Правого от бумаг.

Ну вот, подумала Тоя. Я же говорила – никакой разницы.

***

В течение последующих двух часов Тоя Багенге вводила Ирку в курс дела, обрисовывая ему общую картину предательства в рядах Абрафо.

Не умолчала она и о своих подозрениях в отношении причастности Совета.

Волк, впрочем, воспринял информацию не только на удивление спокойно, но и сразу же включился в обсуждение схем противодействия, заслужив у Тои ещё парочку баллов к своей оценке.

Самое же главное, с точки зрения Тои Багенге, Ирку Боваддин быстро осознал серьёзность положения и его дальнейшие последствия. Тое совершенно не нужен был тери, который воспримет и ситуацию, и своё новое назначение, как игру. Или, как непонятную работу с неизвестным результатом.

Нет, ей требовался жёсткий руководитель отдела, нацеленный только на результат. То есть – на победу. И который, исходя из стремления к результату, выстроит свою деятельность и деятельность всего нового отдела именно в нужном направлении.

Ирку, кажется, обладал всеми необходимыми способностями.

- Ирку, только не перегибай палку. Нам не нужны паранойя и паника в Управлении. И потому действуй с осторожностью. Давай ещё раз поглядим, что именно тебе необходимо сделать. Как только Лишвиц Иму запустит серверы, сразу забирай его к себе и начинайте вместе работать с поиском вариантов обхода напитка правды. Лишвиц пусть возьмёт на себя техническую часть проблемы; ты, в свою очередь, вычисли тех тери внутри Абрафо, которые в этом участвуют. Ещё - кто-то из электриков, вероятно, предатель. Соответственно, организуй охрану серверов и оборудования. Охранников подбери из максимально надёжных Махойу. Тебе придётся немало потрудиться над их делами.

Дальше – необходимо выяснить, как попадает в Эйоланд контрабанда. С большей долей вероятности, винтовки и взрывчатка действительно появились к нам извне. Значит, есть канал. Либо он организован в обход ворот в город по неизвестному нам пути; либо всё просто – замешан некто из командиров подразделений охраны. А самый простой путь обычно и самый верный.

Вместе с тем - не поднимай шум раньше времени. Коллеги из Юда предупредили, что все выявленные ими предатели покончили с собой, и ничего от них узнать не удалось. Будь готов к такому повороту событий.

- И всё же я не понимаю – что именно толкает их на самоубийство? – удивлённо спросил Ирку. – Почему? У них ведь имелся шанс выжить после ареста и допроса.

- Своей смертью они защищают кого-то, кто ими руководит. Верят в его цели настолько, что готовы умереть за них.

- Но это означает…

- Да, Ирку. Наш противник смог не только внушить тери свои идеалы, но внушить их таким образом, что они забыли идеалы уже имеющиеся. Например, идеалы службы Абрафо. Но мой страх вызывает другое – его идеалы полностью противоречат идеалам семейным и общественным. Предатели, которых мы ищем, готовы бросить свою семью или принести её в жертву, повергнуть город в хаос гражданской войны, уничтожить своих близких, друзей, коллег по службе. Своё служение они считают наивысшей и единственной целью жизни. С подобными убеждениями я ещё не сталкивалась.

Он словно кукловод. Тянет за ниточки и играет тщательно спланированное выступление. Давай, кстати, так и внесём его в оперативные сводки – Кукловод. Даже пусть, возможно, он не один и под его именем мы, в конце концов, обнаружим нескольких тери.

- Мне начать заниматься им сразу?

- Нет. К сожалению, сейчас мы играем по его правилам и вначале вынуждены решить проблемы, которые он нам уже навязал. Иначе в городе начнутся крупные беспорядки. Поэтому Кукловода хотя и имей в виду, но пока нет ресурсов, в его сторону не копай.

Ещё нам с тобой придётся найти кандидата на роль командира спецподразделения. Командира выберем из своих, проверенных. Чтобы не вызывать ненужных вопросов об Орре Махойу, пусть пока официально новый командир числится временно исполняющим обязанности. Всех Махойу постепенно отправим на учения в Салим, примерно на три месяца. Новый отряд спецподразделения набирай из Академии. Вместе с тем учитывай, что предатели могут оказаться и там. Запусти процесс проверки преподавателей, но тоже осторожно. И сделай запрос от моего имени владельцам СМИ – не пытался ли кто-нибудь в последнее время заказать трансляцию сомнительных материалов, порочащих Абрафо, Совет или Юда.

Начни собирать данные о Мунаше. Разошли запросы всем сотрудникам Барцу и опроси ребят из отделов. Мунаш тоже пока не является для нас приоритетной целью, поэтому не зацикливайся на нём. Он может оказаться выдумкой Алекса, а возможно – новой фигурой Кукловода на шахматной доске.

- А если Мунашу есть дело только до Алекса? – переспросил Ирку. – Впрочем, нет. Иначе он не смог бы собрать в тюрьме всех в одной камере.

- Да, совершенно верно. Более того, собрать их всех вместе получилось бы только при пособничестве охраны. И если смерть Алекса пытались подстроить по приказу Мунаша, значит, он очень влиятелен. Влиятелен настолько, что его слушается даже охрана нашей тюрьмы.

- А значит, - подхватил Ирку. – Он, скорее всего, связан с Советом. И его всё равно придётся искать.

- Пока мы точно знаем одно – подобная влиятельная фигура существует. Алекс дал к ней ниточку – ложную или верную, неизвестно. Но проверить её необходимо.

- А что делать с винтовками?

- Винтовки… Чёрт возьми, на нас свалилось слишком много. Винтовками занималась Лика Камо. Видимо, придётся тебе заняться и ими.

- Без проблем, мэм. Есть у меня насчёт них несколько идей. С вашего позволения, я пока не стану их озвучивать. Хочу их ещё обдумать.

- Хорошо, Ирку. Жду от тебя доклада каждые шесть часов.

- Так точно, мэм. Какие у меня полномочия?

- В пределах квартала Абрафо – второй уровень. Срок действия – до моего личного распоряжения. Данные в компьютер введены, так что заскочи в секретариат и забери у них новые документы. Они тебе пригодятся.

- А второй уровень подразумевает доступ к статистике и другим цифрам по промышленному сектору?

Тоя попыталась вспомнить, но не смогла. Сама она подобной информацией попросту не пользовалась.

Пришлось лезть за подсказкой в компьютер.

- Да, доступ у тебя будет. Единственно, придётся завести свою учётную запись. Система привяжет к ней твою карточку с личным делом.

- То есть, система собирает данные о том, кто и какую информацию запрашивает в нашей базе данных? И я смогу их просматривать?

Тоя вновь задумалась и сверилась с компьютером.

- Да, верно.

- Что ж, - задумчиво протянул Ирку. – Возможно, именно это окажется самым полезным.

***

Бурная утренняя деятельность заставила Тою проголодаться. Едва дождавшись дежурного посыльного с пайком, она заперла изнутри дверь и, помешкав, отключила телефон.

Последнее действие она оправдала исключительно заботой о подчинённых, которым бы вздумалось оторвать её от завтрака.

Едва не роняя слюну и посекундно облизываясь, Тоя аккуратно вскрыла бумажный пакет. Запрокинув голову, она попыталась слить сок из полузажаренного куска мяса себе в пасть, но часть его всё равно пролилась ей на манишку и жилет.

Выругавшись, она обтёрлась сводками, облизнулась во всю морду, и открыла пакет полностью.

Там её ожидал восхитительный шмат синтетического мяса, весом в три четверти килограмма.

С трудом уговаривая себя не торопиться, она вгрызлась в него острыми зубами, ощущая, как брызжет в нёбо сладковатый сок.

В Абрафо почти не платили жалованья. Не зависимо от занимаемой должности. Поступая на службу в Управление, тери получали жильё и питание. А ещё – одежду, патроны, образование для детёнышей и квалифицированную медицинскую помощь в случае ранений.

Будучи главой Абрафо, Тоя Багенге не могла, например, позволить себе сходить в ресторан, куда её пригласил Алекс. Максимум – изредка побаловать себя чем-то необычным в столовых на территории квартала Абрафо.

Конечно, ещё иногда бывали те самые ночные клубы… Но в них за неё платили другие тери. Она словно брала у них взаймы. И расплачивалась позже – свинцом.

Пожалуй, в отношении денег, служащие Абрафо являлись самыми бедными жителями Эйоланда.

Перекусив и уговорив себя понежиться ещё четверть часа в покое, Тоя вернулась к работе.

Не успела она включить изрядно надоевший ей телефон, как тот взорвался негодующей трелью.

Ударом лапы Тоя сбила его со стола. Тот подавился звоном и с треском ударился о стену.

Полежав несколько секунд молча, треклятое устройство робко тренькнуло и замигало лампочкой.

Хозяйка кабинета вздохнула, подняла живучий аппарат и нажала кнопку соединения.

- Госпожа полковник? Напоминаем, что сегодня день утверждения приговоров и вас ожидают к…

- Да вы что, издеваетесь? – взвыла Тоя. – Город трещит по швам, а вы без меня не можете спровадить на тот свет десяток бедолаг?!

Голос на другом конце провода испуганно взвизгнул и отключился.

Пнув несколько раз телефон, Тоя уселась на пол и, покачиваясь, принялась успокаиваться. Телефон глядел на неё насмешливо, щурясь жёлтой лампочкой. Противоударный корпус аппарата разрабатывали специально для использования внутри Управления. Даже уличные автоматы имели меньшую антивандальную защиту.

Может, попробовать стулом? – прикинула она.

Потом взглянула на ситуацию под другим углом: если уехать на приговоры сейчас, то она окажется вне досягаемости этого монстра, поселившегося в кабинете триумвирата и сводящего с ума всех, кому выпадало несчастье в нём работать.

Она быстро собралась и как можно быстрее покинула кабинет. Напоследок адский аппарат всё-таки попробовал тренькнуть, но она быстро выскочила за дверь, показав ему напоследок язык.

***

Выйдя на улицу, она с удовольствием потянулась и вгляделась в бесконечное небо над Эйоландом.

От великого Арсина, несущего свои чёрные воды, тянуло приятной прохладой и свежим воздухом.

Голова закружилась от удовольствия и ощущения бездонности вверху – после тесных помещений, низких потолков и спёртого воздуха Управления.

Тое захотелось прочь из города – как хотелось уже не раз в прошлом. Лечь на траву и смотреть в небо, наслаждаясь ароматами, трелью насекомых и вкусным запахом овец, пасущихся на бескрайних лугах.

Но никогда за свою жизнь она не выезжала за каменные стены Эйоланда. Никогда не лежала в траве, никогда не слушала сверчков и никогда не видела овец. И даже понятия не имела, какой у них запах.

Её мечты могли блуждать по всему миру – которого она не знала и никогда не узнает – но её плоть оставалась и останется здесь. Настолько тесные узы связывали её с Эйоландом и Управлением.

Тоя Багенге была одновременно и узником, и Хозяином города. Его неотъемлемой частью. Органом.

Исчезни она - и город впадёт в лихорадку, в тяжёлый бред безумия. Который способен и не пережить.

А потому она знала – все её мечты навсегда останутся лишь мечтами и ничем более.

Ей часто хотелось из-за этого расстроиться. Но ещё ни разу не удавалось расстроиться по-настоящему. Ведь она понятия не имела, чего лишена. А значит, трава, овцы и стрекозы с чёрно-белых картинок никогда не обретут ясных очертаний, продолжая проносится мимолётными видениями в часы грусти и минуты счастья.

По-настоящему она жалела только об одном.

Что не умеет плакать. Судьба и природа лишили её даже этого.

***

Прежде чем направиться в сторону тюрьмы – возиться с прошениями об амнистии, она решила как можно дольше оттянуть неприятную работу и заглянуть в библиотеку.

Отнюдь не из-за любви к книгам. Как и большинство жителей Эйоланда, книги в своих покрытых пятнами лапах она держала редко. И ещё реже их читала.

Ей просто не хватало на них времени.

Лишь в редкие часы досуга, когда она уговаривала себе не идти на охоту в клуб, или когда во рту ещё оставался свинцовый привкус очередной смерти очередного злосчастного самца, Тоя сворачивалась клубочком на полу и утыкалась носом в любовный роман.

Она читала о любви после ночи любви. И последующего безжалостного убийства своего любовника.

Она читала слова о любви, написанные десятки, а то и сотни лет назад. И не понимала многие из них.

Но ей нравилось читать о любви. Ей нравилось ощущение зависти и сопереживания к любви главных героев.

Послевкусие прочитанного заставляло её мечтать о любви подобной. Но Тоя знала только любовь другую – плотскую, животную, разбавленную кислотной музыкой, наркотиками и алкоголем. И всегда – смертью.

Во время занятий сексом наибольшее наслаждение ей приносило предвкушение скорой смерти самца.

И хотя всех тех, кого она убивала, никак нельзя было назвать законопослушными гражданами города, Тоя в душе осознавала – она постепенно превращалась в такого же психопата, как Алекс Багенге или Читемо.

Но Алекс убивал не ради любви. Ради ощущений любви убивала она. А зачем убивал Читемо, всё ещё оставалось загадкой.

Почему её так тянуло к Алексу? Не потому ли, что она видела в нём отражение самой себя?

Но нет, поправилась она. Нет. Алекс не мог быть её отражением.

Он никогда и ни за что не причинил бы ей боль. Потому что любил.

Для неё же боль и любовь давно слились воедино.

Спустит ли она курок, направив ствол пистолета в голову Алекса, после ночи любви с ним?

Тоя спрятала ответ поглубже, и закрыла на ключ, надеясь никогда его не увидеть.

И не заметила своё отражение, которое с усмешкой опустило ключ в карман.

***

Восьмиэтажное здание библиотеки легко и непринуждённо тянулось к небу на северной окраине квартала Абрафо.

И ровно на восемь этажей спускалось под землю, тщательно скрывая под поверхностью историю двух цивилизаций.

Высокие проёмы окон по южной стороне испуганно следили за мрачным и уродливым шрамом на лице города –  кварталом тайной полиции. Зато с севера восхищённо любовались великим черноводным Арсином.

Четырёхкилометровая ширина русла делала все постройки вдоль неё незначительными, скрадывая и их красоту, и их размеры.

Лишь огромные статуи Арахо соперничали с рекой в величии. Двадцать каменных исполинов, гораздо выше любого здания в городе, возвышались на набережных вдоль чёрных вод, размеренно движущихся к далёкому океану.

Араха То – статуя тери-льва – через Арсин смотрел прямо на окна библиотеки, старшей его на тысячу лет. Впрочем, сам Араха То тоже не мог похвастаться молодостью, взирая на обитель знаний с двухтысячелетней мудростью старца.

В отличие от массивных глыб иных зданий квартала, полностью лишённых даже намёка на эстетику, библиотека парила среди улиц небесно-голубым мрамором. Острые шпили и арочные окна высоких этажей поддерживали ощущение полёта.

Без сомнения, библиотека оставалась самым красивым зданием в квартале Абрафо. И, безусловно, содержала куда больше загадок.

Тое Багенге всегда нравилась библиотека. В детстве она любила книги. Эту любовь она сохранила во времена учёбы в Академии. И полностью растеряла во время службы.

Осталось лишь смутное ощущение покоя и некого уюта, когда она заходила в просторные залы. В них всегда царила тишина, хоть в её детстве, хоть сейчас, когда детство давно позабылось.

Она уже не помнила, почему ей нравилась библиотека и откуда у малыша-леопарда возникла к книгам такая любовь. Она не помнила и её. И даже сами ощущения давно поблекли.

Но Тоя Багенге приходила в библиотеку радоваться хотя бы их следам.

Хранителя Библиотеки она застала в её кабинете – просторном, светлом, с высокими потолками и узкими арочными окнами с видом на великий Арсин.

Тоя вошла без стука. Миниатюрная хозяйка сидела за столом и читала толстую книгу. Большие кошачьи уши с длинными кисточками, казалось, смотрели в книгу вместе с зелёными глазами.

Воздух внутри помещения пах рекой, кожей и псиной. Перед посещением Тои к хранительнице знаний явно наведывалась Саеда.

Услышав щелчок замка, Лила Изуба отвела взгляд от книги, а рассмотрев, кто явился в гости, поспешно встала из-за стола.

Молодой рыси ещё не исполнилось и пятнадцати. Учебные заведения Эйоланда уже более века не встречали студентов, желающих учиться на историческом факультете. История, как наука, попросту забылась и оказалась на окраине культурной свалки тери. А все специалисты исторических наук давно умерли, передав свои знания только бумаге.

Лилу Изуба не остановил ни один из перечисленных факторов. Природное любопытство и упорство помогли ей блестяще закончить учёбу и получить место в Абрафо. А вместе с ним – крохотную квартирку в пределах квартала, скудный социальный паёк и шестнадцать этажей тайн, скрытых под ворохом пыльной бумажной массы.

Плюс несомненную возможность как можно реже покидать своё место работы.

Тоя восхищалась её рвением. Вместо того, чтобы наслаждаться бездействием – уже несколько десятилетий никто не знал, в чём именно заключались обязанности историка в Абрафо – Лила разработала и предложила несколько социальных программ, направленных на популяризацию истории среди населения Эйоланда.

Они познакомились почти сразу после принятия Лилы Изуба на должность историка. Её, как руководителя, по умолчанию и недоразумению пригласили на совещание отделов, где она сразу почувствовала себя не своей тарелке – ибо речь шла об убийствах, насилии и статистике раскрываемости. То есть о вещах, далёких и от неё, и от её работы.

Зато Тоя, в свою очередь, не могла не обратить внимания на стеснительную юную рысь, которой с виду явно следовало присутствовать на уроках в школе, зарабатывая хорошие оценки. Ибо если не стремление к оценкам, то тогда обязательным стало бы членство в одной из многочисленных молодёжных банд.

А внешность Лилы к участию в бандах не соответствовала от слова совсем.

Едва поборов горячее желание вытолкать её за дверь прямо во время совещания, Тоя всё же решила познакомиться с Лилой поближе, так как являлась для неё непосредственным начальником. Неожиданно для себя, она прониклась к рыси уважением и симпатией, быстро переросшей в нечто, похожее на дружбу.

Разумеется, совсем не такую, как с Ликой Камо. Но, всё же, Тою и Лилу постепенно стало связывать нечто большее, нежели регламентированные уставом рабочие отношения.

К тому же деятельность Хранителя знаний оказалась внезапно для всех активной и… общественной. Она быстро привлекла внимание журналистов, и Тое пришлось дать своей молодой сотруднице несколько уроков по общению с газетными стервятниками.

Так как Тое Багенге абсолютно не хотелось вникать в работу библиотеки, она предоставила Лиле полную свободу действий, за исключением дел, связанных с дополнительным выделением средств. Бюджет Управления всегда являлся предметом жарких дискуссий в Совете и год от года постепенно урезался.

Надо думать – из-за отсутствия в кабинете триумвирата Левого, нерадостно подумалось Тое.

Но вслух она предложила подруге подняться наверх и чего-нибудь выпить.

А Хранитель не стала отказываться.

***

На лифте они поднялись в ту самую столовую, где ещё вчера утром Тоя завтракала вместе с отцом. Проходя мимо одного из столиков, ей на миг показалось, будто от него еле уловимо пахнет Алексом.

Она отмахнулась от призрачного аромата, ругая и себя – за не вовремя возникшую влюблённость, и Алекса – за его появление в Эйоланде, и Лику Камо – за неудачную пока поимку пятнистого убийцы.

Они уселись у огромного окна с видом на великий Арсин, несущий свои чёрные воды сквозь Эйоланд.

Тоя взглянула в окно и встретилась глазами с тяжёлым взором Араха То – исполинской, высотой в двести метров, статуей тери-льва. Если смотреть только на его верхнюю часть, то лев напоминал умудрённого жизнью отшельника, ещё не согнутого временем и возрастом. Если переместить взгляд ниже, то первое впечатление сразу портилось видом плазменной винтовки в его правой руке.

Тоя наскребла по карманам мелких монет и заказала для них с Лилой слабый эль.

- Как у тебя дела с Шимом? – поинтересовалась она. Начинать с ходу говорить о делах не хотелось. А узнать про Шима ей всё равно было интересно.

Всё Управление, не страдающее отсутствием как здорового, так и нездорового любопытства своих сотрудников, гадало – как и где ухитрились встретиться замкнутая на своей работе в библиотеке Лила и солдат из патрульной службы Шим Изуба.

Характер работы обоих, плюс ещё и разная её география – подразделение Чиджендо большую часть времени проводило за пределами Эйоланда - казалось бы, полностью отрицали вероятность их встречи и, тем более, зарождения близких отношений.

Интрига не смотрелась бы столь занимательно для сплетников, если бы не личность Шима.

Субтильный и невысокий, не выше миниатюрной Лилы, рядовой Шим Изуба обладал потрясающе полным отсутствием самостоятельности, детским выражением глаз и обескураживающей наивностью. В своём подразделении он являлся объектом трогательной заботы со стороны всего личного состава.

Одного его старались не оставлять даже в пределах казармы. На всякий случай. Рыс владел выдающимся талантом находить себе приключения на самом ровном месте.

Вместе с тем, Шим оставался перманентным объектом споров и взаимных притязаний среди всех командиров Чидженда. Его желали заполучить буквально все. В свою очередь, Чидженда ревниво отказывало в переводе Шима в распоряжение ведомства Юда. Причём, отказывало в нарушение устава и закона – Юда являлось по отношению к Чидженда вышестоящим органом.

Ценность Шима заключалась в его способностях. Когда дело доходило до снайперской винтовки, Шиму не оставалось равных во всём Эйоланде и на территории до Рубежей.

Он любил оружие и любил своё подразделение. Он любил город и вообще всех, кто не пытался его обидеть. Но, несмотря на наивность и удивительную доброту, Шим рано понял необходимость защиты своего мира любви.

Наверное, одна лишь Тоя знала обстоятельства встречи Лилы и Шима. Но делиться ни с кем не собиралась.

- Так как у вас дела с Шимом?

Лила улыбнулась в ответ. Её выражение мордочки приняло характерное для всех влюблённых выражение.

- У нас всё хорошо. Он такой… ласковый и милый. И я волнуюсь за него. Шим изо всех сил старается стать самостоятельным, но ему это совсем плохо удаётся.

Она вздохнула, наполненная счастьем.

- Он сделал мне предложение.

Нижняя челюсть Тои едва не клацнула о чашку.

Лила рассмеялась.

- Не верится, правда? Я же говорила – он пытается стать самостоятельным.

- А как же его служба в Чиджендо?

- Он подал прошение о переводе в Эйоланд.

- Чиджендо ни за что не простит Юда, если те удовлетворят прошение, - улыбнулась Тоя.

Лила пожала плечами.

- Прошение уже удовлетворено. Насколько я понимаю, Юда осталось только придумать, чем его здесь занять с наибольшей пользой. Но прежде, наверное, отправят на курсы сержантов.

- А где он сейчас?

- У них какая-то операция против внешних тери. Его переведут в город после её окончания, - в глазах Лилы мелькнуло беспокойство.

Тоя вспомнила, как её отец упоминал о странных лагерях внешних тери, обнаруженных в пределах Рубежей.

Стараясь не думать о новых винтовках, про которые Рой Багенге так же упоминал применительно к тем лагерям, она улыбнулась Хранительнице.

- Всё будет хорошо. Шим первоклассный стрелок, а подразделения Чидженда отлично оснащены, чтобы справиться с внешними тери.

Лила благодарно кивнула в ответ, принимая поддержку. Затем, словно смакуя внезапно пришедшую ей в голову мысль, слегка склонила голову набок. В её глазах чётко обозначился озорной огонёк, а уши полностью поднялись, вздёрнув длинные кисточки.

Настала очередь Тои вздыхать.

- Спрашивай, - сказала она, уже жалея об этом.

- А как дела у вас… с Алексом?

Вот чёрт, уныло подумала Тоя. Всего лишь одна поездка в ресторан и один звонок Алекса ей на работу. Теперь всё Абрафо уверено, будто они встречаются.

Даже несмотря на то, что она арестовала Алекса и посадила его в тюрьму. Скорее даже, последний факт добавил в устах сплетников к их отношениям ещё большую романтичность.

Тоя ещё раз послала Алексу Багенге своё мысленное проклятие, надеясь, что как минимум ему сейчас икается.

- Пока никак, - ответила она рысе. – Он слишком занят поиском Читемо, а я поисками их обоих.

- Он такой обходительный. И совсем-совсем не страшный, - Лила ухитрилась совместить мечтательность и осуждение. Последнее, кажется, предназначалось Тое.

- Ты виделась с ним? – удивилась Тоя.

- Да, - Лила смутилась и её кисточки вздёрнулись ещё выше. – Он иногда заходит сюда, в Библиотеку.

Тоя даже не разозлилась. Ей наоборот, захотелось рассмеяться и махнуть на всё рукой.

Действительно - разыскиваемый полицией убийца-психопат ходит в библиотеку этой самой полиции и строит глазки её сотрудницам. Что тут может быть странного?

Если говорить именно про Алекса, то совершенно ничего.

- А как он попадает на территорию Абрафо?

- У него пропуск сотрудника.

И правда, подумала Тоя. А как ему ещё сюда попасть?

И ведь что обидно – все без исключения служащие Управления прекрасно знают, как выглядит Алекс Багенге. Не узнать его невозможно. Второго такого леопарда нужно очень постараться поискать.

А значит, они с Ликой Камо оставались последними, кто был не в курсе того, что Алекс заходит сюда, как к себе домой.

Скорее всего, всё Управление считает, будто он ходит к ней. Удивительно, как об этом ещё не пронюхали журналисты. Впрочем, последнее как раз дело лишь времени.

Тоя поднялась из-за стола и подошла к стойке, за которой суетился Мэйтата, облачённый в белый передник.

- Ещё две чашки эля, - она опустила на стойку монеты и, неожиданно для себя, спросила. – А что обычно заказывает Алекс?

- Мясо под кисло-сладким и эль, госпожа полковник - ответил ей Мэйтата, выставляя на стойку чашки.

Она вернулась за стол и устало спрятала мордочку в ладонях. Весь мир – сплошной бардак. А Абрафо – особенно.

Ей остро захотелось уволиться.

Лила тактично переждала её приступ самоуничижения.

- О чём вы с ним беседуете? – спросила её Тоя, с неохотой вернувшись обратно в свихнувшуюся реальность.

- Об истории. Он расспрашивал общую информацию о статуях Араха и о предтечах. Но, больше всего его интересуют две вещи – древние культы тери и предтеч, а также свидетельства  возможности перехода между мирами. Алекс сказал, они связаны с его поиском. Взамен он помогает мне читать старые книги, написанные предтечами. Его знание их языка гораздо лучше моего и я многому у него учусь. Ещё он рассказывает историю своего мира, и я её записываю.

Она запнулась и поглядела на Тою.

- Скажи, это плохо? Я знаю, Алекс преступник, но…

Тоя уже не знала, на кого злиться. И стоит ли злиться вообще.

- Лила, помогать преступнику конечно плохо. Беда в том, что большинство из вас преступником его не считает, а потому и проверку напитком правды вы проходите легко. С другой стороны, никто из вас отказать Алексу не может – по понятным причинам. Так что брось переживать. Я уже сама не знаю, что мне с ним делать. И предлагаю сменить тему – иначе мы с тобой напьёмся, и я начну жаловаться на несчастную любовь.

- Хорошо, - согласилась Лила. – Давай сменим тему. Ты ведь пришла ко мне поговорить не о Шиме, и не об Алексе, верно?

- К сожалению, да. Скажи, Лила, изучая свои книги, ты сталкивалась с таким именем – Флэт?

Лила задумчиво потеребила кисточку на кончике уха.

- Только в стандартной программе курса истории. Флэтом звали одного из членов Совета, когда началась война с предтечной расой.

- А ещё?

- Не припоминаю. Но, в сохранившемся списке Совета с Флэтом связана известная странность.

- Что за странность?

- Он единственный, чьё имя неполное. Просто Флэт и всё. К какому именно виду тери он принадлежал – неизвестно.

Тоя вспомнила свои сны и слова Асана. Говоря про Флэта, они с Марж тоже не упоминали его второго имени.

«- Почему Флэт - Гладкий?

- Тебе, моя милая, лучше самой увидеть, почему…»

- И какие по этому поводу строят гипотезы? – спросила она Лилу.

Лила, обдумывая вопрос, машинально выпустила когти, провела ими по столу и втянула обратно. Казалось непостижимым, что такое миниатюрное создание обладает настолько длинными когтями.

Тоя скосила глаза на глубокие царапины, оставшиеся на столешнице.

Сама рысь, кажется, ничего не заметила.

- Существуют лишь предположения. Списки ведь дошли до нас не в оригинале, только копии. Оригиналы исчезли во времена Эпохи Каннибалов, как и многие другие документы о расе тери и предтечах. Имя Флэт могло означать вовсе не имя, а должность в военное время, которая со временем исчезла. Ещё – Флэт вполне мог являться руководителем Совета, и его имя имело столь большое влияние, что его сделали нарицательным. В таком случае под ним в течение нескольких поколений работали бы разные тери. Более подробно вопрос с Флэтом никогда не исследовался – у нас попросту нет материалов для подобной работы.

- Я хочу, чтобы ты начала его исследовать. Мне необходимо знать про Флэта всё, что только возможно найти. К какому виду тери он относился, как умер, как и где родился, как вошёл в Совет. Какие имена ещё у него имелись. Мне нужны и факты, и предположения, и слухи. Любая информация.

Лила покачала головой.

- На кропотливое изучение архивов уйдут годы. Причём, без гарантии результата. Слишком многое оказалось утерянным после Войны.

Тоя тяжело вздохнула, уже понимая бессмысленность идеи попробовать раздобыть сведения о Флэте через библиотеку.

Да и на чём именно основывалось предположение, что Гладкий Флэт из её снов имеет отношение к Флэту из далёкого прошлого её расы?

Только на смутной догадке.

- У нас нет столько времени, Лила. Нет этих лет.

- Но Флэт – история, канувшая даже не в века, а в тысячелетия. Какое значение он имеет для нас именно сейчас?

-Не знаю. Я даже не знаю, так ли важно мне знать про него. Это знание может оказаться ненужным. Но, может – решающим.

- Хорошо. Допустим, я могу попытаться найти сведения о Флэте. Сколько у меня времени?

Для Тои срок вряд ли имел значение. День или два? Три?

- Три дня. Сможешь?

Любой историк и любой здравомыслящий тери ответил бы ей – нет, не смогу.

Тоя знала ответ на свой вопрос и задала его риторически. Уже зная на него ответ.

Она задала его только чтобы закрыть тему для самой себя.

Но, к её удивлению, Лила задумалась.

И кроме работы мысли в её зелёных зрачках Тоя рассмотрела страх.

Страх не перед ней. А страх перед неким кошмаром, перед бездонной пропастью ужаса – связанной с поиском информации о Флэте.

Словно зачарованная, Тоя уставилась на нарастающую в глазах рыси пронзительную темноту.

Пока та не выплеснулась, обволакивая и сковывая холодом, захлёстывая с головой и затягивая к себе в бездну.

Она оказалась в сумрачной тьме, между рядами высохших от времени полок. Лёгкие отказывались дышать и она, упав на пол, схватилась за горло, пытаясь разорвать его и вынуть тот комок, который так плотно туда проник.

Едва прокашлявшись, Тоя поднялась и посмотрела на окровавленные когти. Всё же она успела себя подрать.

Бесконечные стеллажи. Вокруг, куда не взглянуть, её обступали одни лишь бесконечные стеллажи с книгами. Тоя подняла голову вверх. Над ней смутными очертаниями парили другие полки. Наверное, подумала она, если протереть пыль на полу, то удастся разглядеть нижние уровни.

С точно такими же истлевающими от времени стеллажами.

Некоторые книги на полках слабо светились. Она протянула руку к одному из таких томов, и в её уши тут же ударил громкий шепот.

Шепот тысячи голосов – безумных, всхлипывающих и торопливых. Тоя поняла, что слышала его и раньше, но звучал он гораздо тише.

Шёпот неизвестного языка давил, заставляя лечь и не двигаться, в надежде, что тот смолкнет и не сведёт тебя с ума.

Она пересилила себя и потянулась к книге.

Та зарычала.

Тоя отдёрнула руку и сразу поняла – рычит не книга.

Или, что ещё страшнее – не только книга.

Реагируя на опасность, она развернулась вдоль прохода. По узкому стеллажному коридору на неё надвигалась алая фигура. Тое понадобилась пара секунд, чтобы понять – алая она из-за содранной шкуры.

Фигура, не касаясь пола, метнулась к ней – Тоя успела разглядеть оскаленные зубы на ободранной морде и падающую с клыков слюну.

Она инстинктивно зажмурила глаза, и сразу же их распахнула, готовая защищаться.

Серые стеллажи и бесконечные коридоры среди них исчезли.

Тоя вновь оказалась за уютным столиком столовой. Лила сидела напротив, всё ещё продолжая думать.

И в её глазах не отражалось ничего, кроме самой Тои. Никакого ужаса и страха, минутой раньше заглотившего главу Управления целиком.

Тоя попыталась взять чашку с элем, но едва не опрокинула. Её трясло от только что пережитого кошмара.

Перед глазами всё еще стояла истекающая слизью сукровицы фигура, с прожилками сухожилий на красном мясе.

Тоя вдруг поняла, что именно она успела разглядеть в глазах твари, прежде чем вернуться обратно.

Голод. Бесконечный тысячелетний голод.

Усилием воли она заставила себя успокоиться. Рука почти не дрожала, когда Тоя лакала из чашки напиток.

Он показался ей абсолютно пресным.

Лила, тем временем, приняла решение.

- Есть способы найти информацию быстрее. Но мне понадобится помощник.

Тоя вздрогнула и снова едва не выронила чашку. Она поняла, какие способы рысь имеет в виду.

Изнанка мира. В данном случае – изнанка Библиотеки. Тень, совсем не такая тихая, как её оригинал.

С горечью Тоя поняла и иное. Её сны всё же являлись реальными. Она тоже попадала через них в Изнанку, в тень какого-то определённого места.

Вот только её сны оказались несравнимы с кошмарами Хранителя Библиотеки.

Она взглянула на Лилу ещё раз. Маленькая рысь. Совсем не воин.

Какой отвагой необходимо обладать, чтобы добровольно посещать столь гиблую свалку миров?

Тоя Багенге всегда считала Изнанку выдумкой. Городской легендой. Она появлялась в детских сказках, и почти совсем исчезала во взрослой жизни. Изнанка воспринималась вымыслом, плодом воображения и байками, не имеющими под собой ничего реального.

Вымыслом, который только что чуть не разорвал её на куски.

И плодом воображения, в который она погружалась во снах и боялась никогда не вернуться обратно.

Она попыталась вспомнить те страшилки, которыми они так любили потчевать себя в детстве. И не смогла.

- Что там? – спросила она Лилу.

Та ответила ей непонимающим взглядом. Лишь на дне зелёных глаз пряталось горькое знание – пряталось настолько тщательно, что ради Тои вытаскивать его оттуда никто станет.

Тоя отвела глаза и уставилась в свою чашку. Она никогда не могла решиться рассказать Лике Камо о своих снах. О своей Изнанке. Так почему тогда она должна требовать, чтобы Лила поведала о снах своих?

- Хочешь взять с собой кого-то особенного?

Лила смутилась.

- Выкладывай, чего уж там. Хуже от новостей и идей мне сегодня уже не станет.

Рысь всё же замешкалась, перед тем, как ответить.

- Рокс Саеда.

Тоя изумилась.

- В смысле, дочь Млата Саеда?

- Она самая.

Насчёт хуже не будет я погорячилась, пришла к выводу Тоя. Рокс Саеда… Чёрт возьми, как с ней исхитрилась спутаться такая с виду паинька, как Лила?

Млат Саеда последние полгода руководил Вторым отделом в Управлении. Суровый, большой и всегда мрачный, с белой шерстью, перепачканной чёрными пятнами, он считался одним из лучших следователей в Абрафо.

Его дочь Рокс унаследовала от отца поджарую мускулистую фигуру, упорство и вспыльчивый характер. От матери ей достались тонкие черты мордочки, внешняя привлекательность, необычные для Саеды глаза с синим оттенком и мех равномерного нежно-коричневого цвета.

От кого из них она взяла своё стремление к независимости, помноженное на юношеский максимализм?

Если об этом спросить кого-нибудь из близких знакомых Млата и Жаннет Саеда, то те, не колеблясь, ответят – от обоих. Счастье их семейной жизни вот уже на протяжении пятнадцати лет для всех воспринималось и загадкой, и предметом зависти. Любовь супругов к друг другу оставалась столь же пламенной, как и их знаменитые скандалы, нередко заканчивающиеся изгнанием Млата из дома на несколько дней.

Как бы то ни было, их дочь Рокс сколотила молодёжную банду и балансировала на грани закона, разбавляя отцу и так нелёгкую жизнь дополнительными бессонными ночами и седой шерстью. Мать наоборот, дочерью гордилась и всячески поддерживала. То ли в пику супругу, то ли просто потому, что сама в молодости была не меньшей оторвой. Или всё вместе.

Тоя наморщила лоб. Как там называется банда Рокс? А, да – Саблезубые.

Саблезубые обитали в соседнем с Абрафо квартале Ластери. Они постепенно выдавили оттуда своих конкурентов среди банд молодёжных, но столкнулись с противодействием организованной преступности. Впрочем, до Тои доходили слухи, будто бы постепенно Саблезубые одерживали верх.

Что, безусловно, выглядело странно.

Обычно успешная молодёжная группировка переходила в статус побегушечных для более серьёзных банд.

Тем не менее, открытого криминала за Саблезубыми не числилось. Единственное, куда пока Абрафо не копало в отношении Саблезубых – финансирование. Не копало не потому, что считало не нужным. А потому – что не хотело.

Ибо главарём банды являлась дочь лучшего следователя Абрафо.

Но, даже Млат Саеда знал – расследование финансирования деятельности Саблезубых лишь вопрос времени. Ни одна из банд не живёт сама по себе, на социальном пайке. Для поддержания самих себя им требуется торговля – наркотиками, оружием, информацией, телами, органами, смертью, да чем угодно. В Эйоланде найдётся покупатель на всё, главное предложить. И выжить после сделки.

Мир банд жесток. А Рокс Саеда смогла не только выжить в нём сама, но и продвинуть свою группировку вверх по лестнице влияния. А значит, Саблезубые уже преступили закон.

А за чертой преступления всегда лежит воздаяние, рано или поздно.

Очень разное воздаяние. Пуля в голову от палача Абрафо. После напитка правды от следователей. Или пуля в голову от Алекса. И неспешное свежевание заживо перед милосердным выстрелом, ибо леопард безумен в своём любопытстве и поиске истин.

Воздаяние немилосердно в любом варианте. Но такова жизнь.

И, значит, Рокс Саеда, в конце концов, ожидает именно пуля. А вот какие чувства она испытает перед смертью, целиком зависит от её везения.

- Почему именно Рокс? – спросила Тоя.

Рысь пожала плечами. В её глазах Тоя с удивлением разглядела упрямство.

- Я ей доверяю.

- А я - нет.

Лила развела руками.

- Не тебе спускаться туда, вниз.

Вниз… Вот как Лила называет свою изнанку. Вниз…

Тоя мысленно попробовала слово на вкус, посмаковала на языке, и пришла к выводу, что оно как нельзя лучше характеризует место, где на неё попыталась напасть ободранная тварь.

Вниз. Ниже восьми подземных этажей Библиотеки.

Крыть слова Лилы ей оказалось нечем. Но она попыталась.

- Я могу дать тебе солдат.

Лила посмотрела на неё с горечью.

- Они не смогут туда спуститься. А Рокс – сможет.

***

От выпитого эля немного кружилась голова. Забросив на плечо снятую жилетку, Тоя пригладила шерсть, спустилась по ступеням Библиотеки на мостовую, и неторопливо двинулась в сторону тюрьмы.

Заслышав жужжание личного телефона, она вытащила его из кармана и вгляделась в номер абонента.

Млат Саеда. Глава второго отдела и отец Рокс.

Интересно, он звонит по работе или из-за дочери? Или в нынешние времена это уже одно и то же?

Тоя нажала кнопку соединения.

- Тоя Багенге.

- Здравствуйте, госпожа полковник, - извиняющийся бас в трубке звоном отдался в её ушах. – По правилам нам необходимо вас информировать о делах, которые могут иметь большой резонанс…

- Эти правила придумал тот, кто очень не любил триумвират Абрафо, Млат, - вздохнула Тоя. – Ещё одна чертовски плохая новость?

- Ну да, - хмыкнул Млат. Как-то нервно хмыкнул.– Помните ту музыкальную группу, Лирса?

- Ещё бы не помнить. А что с ними?

- Похитили, - Млат выплюнул фразу, как гной из больных зубов.

Тоя замерла. И сразу почувствовала, как в ней разгорается ярость.

- Каким образом? Они же находились под охраной!

- Охрана на время отлучилась, - злорадно ухмыльнулся в трубку Млат. Он терпеть не мог начальника Третьего отдела, подчинённые которого отвечали за безопасность Лирса.

Впрочем, уже не начальника, пламенея от злости, подумала Тоя. Фару То сильно повезёт, если он выйдет живым из её кабинета.

Вот уж подставил, так подставил. Самодовольный болван.

- Мэм?

- Да, Млат. Бросьте на поиски Лирса все свои ресурсы. Можете задействовать два звена Ти-Лэев, я сейчас перешлю им соответствующий приказ. Если ресурсов не хватит, звоните мне. С одной стороны, как можно дольше держите случившееся в секрете от журналистов. С другой стороны, в приоритете результат. Млат, если мы не найдём их в течение двух суток, нам останется только застрелиться или бежать из Эйоланда. Желательно, за пределы Рубежей.

- Так точно, мэм, - мрачно отозвался Млат.

Убрав телефон, Тоя яростно потёрла загривок, схватила хвост и сунула его кончик в пасть, рыча от злости.

Её разрывало желание пристрелить Фару То и разорвать когтями сотрудников, которым доверили охранять Лирса.

Впрочем, возможно она так и поступит.

Немного успокоившись, она отпустила измочаленный хвост и, присев на бордюр, набрала сообщение о снятии Фару То с должности и временном назначении его заместителя на место главы Третьего отдела. Следующее её письмо содержало приказ об аресте и Фару То, и тери из охраны. Учитывая имеющиеся проблемы с напитком правды, сидеть им придётся долго.

Впрочем, всегда можно прибегнуть к старым добрым средствам на допросах, правда? У Алекса ведь получается.

Новоиспечённому начальнику проштрафившегося отдела она отправила только одно единственное слово.

«Ищи».

Ей показалось, его должно хватить для мотивации.

Она вдруг почувствовала себя спокойной. Такой умиротворённой, какой уже не чувствовала себя последние две недели точно.

Критическая точка в злоключениях города миновала вместе с похищением группы Лирса.

Хуже теперь не станет.

Проклятые Лирса… Впрочем, почему проклятые? Взгляни правде в глаза, подумалось ей, ты сама посещаешь каждый их редкий концерт и пищишь от восторга. И Лика Камо тоже, на пару с тобой.

Кстати, Лика Камо. Она смогла бы найти пропавших гепардов за сутки. Кто бы нашёл саму Лику…

Она чертыхнулась.

Между ног сладко заныло, напоминая о давно не удовлетворявшейся плоти.

Она чертыхнулась ещё раз и усилием воли заставила себя сосредоточиться на работе.

Группа Лирса состояла из четверых гепардов. Впрочем, гепардами братья были ровно настолько, насколько Тоя относилась по видовой принадлежности к рысям. Но, если на кого-то из тери близняшки всё же и походили, то только на Лэев. А потому имели по документам второе имя Лэй.

Обычно продукты генетических экспериментов уничтожались заодно с экспериментаторами. Таков закон. Дозволено устанавливать вместо живой плоти механизмы, но – никаких игр с геномом. Тысячи лет назад уже некто доигрался. У тери и так из-за обилия видов имелись проблемы с воспроизведением себе подобных, а про смертельные инфекционные заболевания с содроганием смогли забыть лишь совсем недавно.

Но, как бы то ни было, однажды во время одной из операций в Харофу по ликвидации лаборатории, занимающейся изменением генома, четыре производных смогли сбежать.

А потом выправить себе документы граждан Эйоланда.

Абрафо приняло решение их не преследовать. И совершенно зря - со сбежавшими Лэями быстро образовались новые проблемы.

Из четверых братьев двое оказались больны аутизмом, причём один при этом являлся ещё и глухонемым. Третий страдал клаустрофобией, боязнью темноты и расстройством личности. Четвёртый, правда, не страдал ни чем.

Вот ему-то как раз и пришло в голову организовать музыкальный коллектив с названием Лирса. И он получился на редкость «удачным».

Настолько удачным, что слушатели иногда в буквальном смысле сходили с ума во время концерта.

Музыка и вокал Лирса заставляли плакать, любить, впадать в экстаз и переживать ещё множество эмоций. Простые слова о простых вещах, облачённые в сложный, но пронимающий до самых пяток ритм, и голос… Потрясающий, нереальный голос вокалиста Кая Лэя, захватывающий полностью и уносящий в вихре эмоций.

Добавьте сюда невозможно сексуальную внешность всех четверых, и вы получите убийственный коктейль, превращающий музыку в наркотик.

Дважды на концертах толпа сминала ограждение и едва не разрывала участников группы на лоскуты. После чего публичные выступления пришлось прекратить. Лишь совсем редко группа выступала в закрытых клубах и под надёжной охраной.

Хрупким телосложением близнецы действительно напоминали гепардов. Рисунок пятен на шкуре тоже соответствовал. На всём остальном сходство начинало буксовать.

Более крупный череп походил скорее на леопардовый. Цвет меха за пределами идеально очерченной белой манишки переходил в тёмно-красный, глубокий и объёмный, словно позволяющий разглядеть каждую шерстинку, совершенную до апофеоза. Хвост, длиннее на добрых полметра, чем у любого гепарда, обладал завораживающей подвижностью. И все четверо носили небольшую коричневую гриву, протянувшуюся от самого лба до лопаток.

Утолщённые суставы, неестественная грация, большие глаза, способность быстро обрабатывать математическую информацию, едва ли не телепатическая связь друг с другом.

Зачем понадобилось подобное вмешательство, специалисты выяснить не смогли. Расчёт артиллерийского орудия? Экипаж боевой машины? Живой аналитический аппарат центра связи? Или просто игра воображения создателей?

И хотя в исходном материале действительно лежал геном гепарда, его подвергли столь значительным изменениям, что впору было считать итог отдельным видом.

Как бы то ни было, жизнь музыкальной группы Лирса, преследуемой фанатами, оказалась нелёгкой. Плюс на её участников охотились многие криминальные группировки, намереваясь выручить за них деньги, хоть за живых, хоть за мёртвых.

Абрафо, в приступе гуманности и в погоне за рейтингом, приняло на себя обязанности по охране группы. Место содержания и репетиций Лирса держалось в строгой тайне.

Однако, некто эту тайну всё же разгадал. Что неудивительно – Лирса находились не на территории квартала Абрафо. Причина заключалась в наличии подведомственной Абрафо музыкальной рок-группы, тоже достаточно известной и выступившей против присутствия конкурентов на своей территории.

Тоя с очередной вспышкой злости пообещала себе, что если Лирса найдутся, уже никто не посмеет отказать в перемещении их в квартал Абрафо.

Эйоланд уже не сходил с ума на массовых концертах Лирса – их попросту прекратили после инцидентов. Но записи альбомов распространялись чрезвычайно широко. Три четверти населения слушало музыку близняшек. И сказать миллионам тери, что их кумиров больше нет, значило взорвать бомбу похлеще, нежели на днях в Чумном квартале.

Тоя ещё посидела на бордюре, жмурясь от солнца. Мысли стали прозрачными, как стекло. И такими же острыми.

Без тревоги и с полным отсутствием негативных эмоций она прочла следующие два письма.

Первое сообщало о побеге Орра Махойу из больницы. Пострадавших нет. Орр улизнул тихо и незаметно, в неизвестном направлении.

Второе письмо констатировало убийство члена Совета Моррата Махойу.

Тоя понимала – не хватает третьего сообщения. Того самого, которое поставит крест на всём и город слетит с катушек.

Но оно где-то задерживалось.

Назначив большое совещание через три часа, Тоя отправилась в бар.

Если Алекс бывает и там, подумала она, запишу выпивку на его счёт. И чего-нибудь вкусного.

Ей вдруг захотелось мяса под кисло-сладким.

***

Кабинет триумвирата казался в два раза больше, чем она привыкла видеть. Бесконечные груды бумаг, осаждавшие его в последние недели, безжалостно выселили в архив. Серверы Управления наконец-то заработали, понукаемые отчаянием Лишвица держаться как можно дальше от банки с питательным раствором в квартале Харофу.

Тоя водрузила на стол компьютер. Остальные присутствующие на совещании держали на коленях планшеты. На стены специально никто не смотрел, но косили взглядом все, пытаясь найти на них коллег и не найти себя. Обилие на стенах Алекса Багенге, представленного на всех стадиях умерщвления, как ни странно, в этот раз действовало на тери успокаивающе. Во-первых, чем больше на стенах было его, тем меньше там было их. Во-вторых, над столь плотным вниманием Тои к Алексу, да ещё и под таким садистским углом, вволю потом имелась возможность посплетничать. В-третьих, создавалось внешнее впечатление уютного семейного скандала – а домашнюю обстановку в Управлении ценили все. Ибо работа для сотрудников Абрафо одновременно являлась и домом.

Проклятье, подумала Тоя. Если сейчас Алекса посадить за соседний стол, никто даже не удивится. Хотя, нет, поправила она себя, даже не так. Они уже считают, будто его место здесь. А в том, что он встречается с ней, Тоей Багенге, так и вовсе уверены на сто двадцать процентов.

Наверное, удивлены они как раз его отсутствием. Удивлены настолько, что того и гляди спросят её, где пропадает Алекс.

Она искренне не понимала, в какой момент произошла столь кардинальная для неё смена взглядов со стороны подчинённых. И как они с Ликой ухитрились её проглядеть.

В кабинете присутствовали четыре начальника отделов, плюс один старший следователь – руководитель следственной группы. Ещё один приглашённый на совещание следователь запаздывал, добираясь до Абрафо прямо с места убийства Моррата Махойу.

Тое хотелось видеть и Лилу Изуба, но, по размышлению, она сочла её присутствие излишним – а потому ближайшие пару часов ей придётся любоваться лишь на циничные и прожжённые жизнью морды. Приткнуть взгляд так, чтобы не поморщиться, оказалось категорически не на кого.

Кроме, пожалуй, Ирку Боваддина, ещё не научившегося ни цинизму, ни опасений подобных совещаний, ни боязнью членов триумвирата.

Тоя посмотрела на него с удовольствием. Все остальные присутствующие тоже посмотрели на волка, но с жалостью. Впрочем, Ирку по своей молодости ничего не понял и продолжал излучать жизненный оптимизм.

Единственный из присутствующих не начальник отдела сидел в углу, вытянув ноги и прикрыв глаза. Руководитель следственной группы по делу о похищении группы Лирса – Карн Лэй. Для руководства группой в таком дохлом деле, с точки зрения Тои, он подходил идеально. Как с позиции профессионализма следователя, так и с позиции козла отпущения в случае провала.

Со стороны двери послышалось аккуратное царапание. В кабинет проскользнул Флар Хатано, молодой следователь, чья группа взялась за расследование убийства Моррата Махойу. Горячий, целеустремлённый, азартный, деятельный и по молодости своей приносивший на алтарь работы абсолютно всё имеющееся у него время и силы, он вполне сошёл Тое в качестве противовеса постным физиономия своих коллег.

Дождавшись, пока Флар займёт свободный пятачок – он сразу сел на пол, игнорируя возможность поиска стула – и достанет планшет, Тоя Багенге открыла совещание.

Вводную часть, в которой Тоя коротко и сухо констатировала факт присутствия среди них крота, все приняли с некоторым воодушевлением – наконец-то их удалось чем-то удивить. Необходимость же проведения внутреннего расследования встретила горячий энтузиазм, а Ирку Боваддин, как глава свежеиспечённого отдела, получил искренние поздравления и заверения обязательно прийти на его похороны.

Ирку растрогался – то ли не обладая достаточным чувством юмора, то ли обладая недостаточным уровнем сарказма. После чего пообещал после расследования выпивку всем присутствующим за свой счёт в ведомственном баре.

Тоя попробовала нахмурить вибриссы, но у неё ничего не вышло – они обгорели во время взрыва в Чумном квартале. Пришлось легонько постучать по столу.

Галдящая братия тут же затихла, вспомнила, где находится и у кого, ещё раз взглянула на стены, и изобразила серьёзный вид.

- Итак… Имку, расскажи, что у нас получилось с серверами?

- Да, мэм. Лишвиц запустил серверы около четырёх часов назад. Причиной отказа системы послужила неисправность в градирнях, которая привела к перегреву. Установить, произошёл ли сбой из-за старости оборудования, или за счёт постороннего вмешательства – напрямую не удалось. Однако Лишвиц клянётся, будто бы ремонт системы производился неправильно – вместо замены элементов охлаждения ремонтная группа занималась прокладкой новых кабелей, а также чисткой вентиляционных шахт. То есть, ремонт сознательно затягивался, а значит, имелась и высокая вероятность выхода из строя серверов по причине внешнего вмешательства.

- Но если это в действительности так, то в саботаже замешан руководитель сервисной службы.

- Возможно. Но его уже два дня никто не видел. Он исчез. Дома считали, будто он проводит всё время на работе, но на участке ремонта он не появлялся. Поэтому я инициировал внеплановую процедуру проверки напитком правды в сервисном подразделении.

- Погоди… Но ведь мы ещё не решили проблему обхода предателями напитка правды?

- Технически и вправду не решили. Но решили, так сказать, логически.

- То есть?

- Обдумав проблему, я пришёл к трём разным методам, которыми возможно обойти напиток правды и процедуры проверок. Все варианты принципиально разные, но дополняют друг друга и эффективны по отдельности. Первый – замена напитка правды на безобидный напиток. Как все мы знаем, сам по себе напиток правды не имеет выраженного вкуса и запаха, а потому его легко заменить на подделку. Второй путь – антидот против его воздействия на организм. И, наконец, третий – действия со стороны медицинского персонала. После подобных выводов мы с Лишвицем занялись их проверкой.

- И какой же вариант оказался рабочим?

- Все три, мэм. Напиток правды хранится на складе в отдельном помещении. Мы произвели осмотр и тестирование выборочных проб на себе и случайных сотрудниках. Оказалось, что из отдельных пробирок напиток правды не действует. Такие флаконы имеют пометку чёрным маркером. Лишвиц в данный момент разбирается, что именно использовали в качестве подделки. Чтобы установить вероятность использования антидота, мы предупредили ремонтную бригаду о предстоящей проверке напитком правды. А ещё спустя час объявили им о необходимости сдать кровь на анализ - так как поступила информация об использовании сыворотки против напитка правды.

Ирку обвёл кабинет взглядом. Все ошеломлённо молчали. Тоя снова начала грызть и так уже порядком облезший хвост.

- И что произошло дальше? – через силу спросил Млат Саеда.

Ирку пожал плечами.

- Двое сотрудников ремонтной службы покончили с собой. Приняли яд. Мы уже знаем со слов Роя Багенге о случаях самоубийства кротов после их раскрытия. Сами бы они ничего не сказали. Теперь скажут их тела. Я взял образцы крови и озадачил четырёх биологов провести её анализ. О друг друге они не знают, поэтому мы сравним результаты и выделим антидот даже в том случае, если кто-то из биологов тоже крот.

Что ж, подумала Тоя, эффективно. Кажется, по части цинизма Ирку со всех сторон оказался недооценённым.

- А третий вариант? – она усилием воли спрятала хвост под стул и убрала лапы от него подальше.

- Из персонала только три медработника имеют доступ к кладовой с напитком правды и проведению им проверок сотрудников. Мы с Лишвицем усыпили всех троих – это самки.

Он помолчал, раздумывая.

- Кажется, Лишвицу процедура усыпления понравилась… Впрочем, неважно. Теперь они в больничном крыле под строгой охраной, их состояние сна искусственно поддерживается. Мы тоже взяли у них образцы крови, и, надеюсь, уже завтра утром будем точно знать, кто именно из них предатель – на основе сравнения с образцами, которые взяли у мёртвых ремонтников.

- Отличная работа, Ирку, - искренне похвалила его Тоя. – Как только определите природу антидота, сразу начнём думать о вариантах противодействия.

И на выходе обязательно возьмём анализ крови у всех присутствующих, мысленно дополнила она, одновременно посылая соответствующую команду по компьютеру.

Уже через несколько минут у дверей триумвирата развернётся небольшой пункт сдачи крови.

Подумав, она добавила к медикам ещё пару вооружённых охранников – на всякий случай.

- А как продвигается дело с винтовками?

- С ними сложнее, - признал Ирку. – Пока за рабочую версию мы принимаем следующее: оружие производят за пределами Эйоланда. Причины – иной технический уровень. Я произвёл анализ статистки потребления металлов и полимеров, необходимых для производства подобных винтовок и сделал вывод о невозможности их промышленного изготовления в пределах города.

- То есть, даже если их кто-нибудь придумал технически, то материалы для столь большой партии всё равно бы не добыли? – спросил его Тэрр Бадд, временно замещающий арестованного начальника третьего отдела.

- Совершенно верно. Плюс добавьте ещё материалы на изготовление завода по выпуску винтовок. В общем, с моей точки зрения, данное оружие попало к нам извне.

- То есть, среди осматривающих грузы на воротах Города тоже есть кроты? – уточнил Тэрр.

- Однозначно, - кивнул Ирку. – Пока мы ими не занимаемся, но как только выявим антидот, то начнём процедуру обследований и замены охраны.

Тэрр Бадд сгорбился, задумавшись. Его морда отобразила целую гамму чувств – от беспокойства до досады.

Тоя гиену понимала – Тэрр родился не в Эйоланде, а приехал в него около десяти лет назад. Будучи неместным, он одним из первых попадал под подозрение в предательстве.

В самом городе сородичей Бадда проживало сравнительно мало. А вот вдоль границы Рубежа и дальше – достаточно. Иногда они организовывали крупные мобильные банды и нападали на небольшие поселения.

- Спасибо, Ирку. Теперь моя очередь. Причины исчезновения Лики Камо после того, как она арестовала Алекса Багенге, пока остаются невыясненными. Барцу, осматривавшие здание, в котором произошёл арест, нашли квартиру, где скрывался Алекс. По показаниям соседей, туда вначале пришёл Алекс, а затем вскоре проникла и Лика. Никаких звуков борьбы они не слышали. В квартире следов драки тоже не обнаружено. ДНК, выделенная из найденной шерсти, принадлежит только Алексу и Лике. Судя по всему, Лика захватила Алекса врасплох, когда он спал. Дверь квартиры, как утверждают Барцу, была открыта, но фотоснимки, выполненные Ти-Лэями, утверждают – ни Лика, ни Алекс не покидали здание. Тщательный обыск ничего не дал, но эксперты всё ещё работают – производят как повторные осмотры, так и поиск входов в подземные коммуникации.

- Значит ли это, - осторожно спросил Млат. – Что Лика Камо и Алекс Багенге числятся пропавшими без вести?

- Пока нет. Но, если через двое суток ситуация не изменится, тогда – да, мы занесём их в список пропавших.

Она уже смирилась с необходимостью упоминания Лики и Алекса в одном ключе. Хотя, вообще-то, список пропавших без вести составлялся только для служащих Управления.

- И, в таком случае, я назначу нового Правого.

Сидящие в кабинете триумвирата подавленно переглянулись.

Тоя и сама выглядела кисло.

- Давайте продолжим. Уро, что у нас с взрывом в Чумном квартале?

Глава четвёртого, технического, отдела, внимательно посмотрел на планшет, щуря глаза. Из всех присутствующих лис из-за седой шерсти поверх рыжего меха казался старше остальных. На самом деле они с Млатом Саеда учились вместе и в школе, и в Академии

- Сотрудник Барцу, ответственный за участок, на котором произошёл взрыв, производил периодическую проверку заброшенного здания. Его имя - Яр Джеро. Судя по архиву в его компьютере, предпоследний осмотр произошёл за две недели до взрыва. Ничего необычного он не обнаружил – нежилое здание использовалось молодёжью для посиделок и мелкого баловства с алкоголем и лёгкими наркотиками. Всё как обычно. Но уже спустя шесть дней он получил жалобу на громкие звуки по ночам, доносящиеся из здания. Яр на следующий же день направился туда и обнаружил установленные на входе металлические двери. Проникнув внутрь через окно, он прошёл по этажам и сделал вывод, что кто-то неизвестный демонтировал некоторые внутренние стены. Сей факт, скорей всего, и объяснял ночные звуки. Вернувшись в участок, Яр написал о случившемся подробный рапорт. Ночью он установил за зданием слежку, в течение которой наблюдал пятнадцать тери с оружием, часть из которых проводила внутри какие-то работы. Сделав вывод о вероятном переделе территории бандами, он утром написал ещё один доклад в Управление.

- То есть, Барцу на месте сработал как нужно?

- Безусловно.

- Тогда почему не сработали как нужно мы?

- Слишком много работы, мэм. Подобных докладов к нам приходит в среднем семьдесят два в месяц. Обычно мы реагируем на них чуть быстрее, но из-за распыления сил, связанного с предыдущими расследованиями, реакция немного запаздывает. Последние три месяца мы отрабатывали подобные обращения Барцу только спустя пять дней.

Уро Гакэру говорил извиняющимся тоном, но винить его никто не собирался. Ещё десять лет назад большинство мелких рапортов Барцу не рассматривались вовсе. На них попросту не хватало ресурсов.

- А что с причинами взрыва?

- Взрывчатка точно не нашего производства. Заключение экспертов уже есть. Произведено не в Эйоланде.

Учитывая специальность Уро – взрывотехника, под экспертами он подразумевал в первую очередь самого себя.

- Наверное, её завезли вместе с винтовками, - озвучила повисшую в кабинете мысль Тоя. - А количество?

- Эксперты сходятся на осторожной цифре в тонну.

- То есть, завезли в город грузовиком?

- Только если транспортом Управления. Армейские грузовики, как и гражданские, перемещаясь по городу, сразу привлекают внимание патрульных Лэев. Слишком высокий риск везти именно ими.

- Тогда опросите всех дежуривших по городу Лэев, где и какие грузовики Управления они наблюдали по городу, начиная от шести дней до взрыва. И свяжите их показания с путевыми листами водителей.

- Так точно, мэм.

Уро тут же углубился в планшет, рассылая запросы и указания. Всё последующее в кабинете триумвирата его совершенно не интересовало.

- Млат, какие новости у нас по делу Читемо?

- Никаких, - мрачно откликнулся Саеда. Его хвост дважды уныло мотанул по полу, соглашаясь с хозяином.

Тоя задумалась, машинально приглаживая уши.

- А вот и нет. Давайте взглянем ещё раз. Мы не знаем, как Читемо проникает в дома и покидает их. Никаких следов, ни одного свидетеля. Помните, одно из убийств случилось в районе, где в это время квартал сверху патрулировали Ти-Лэи? Мы тогда обрадовались и просмотрели всю их фотосъёмку местности.

- И ничего не нашли.

- Правильно. Ничего не нашли. Но сегодня мы также не нашли ничего и при поиске Алекса с Ликой.

- Гм… Но мы обнаружили шерсть, доказывающую, что Алекс и Лика побывали в той квартире. Плюс свидетели, видевшие обоих.

- Шерсть пока оставим в покое. Это главное отличие Алекса от Читемо – улики против своей личности. Я сейчас говорю про схожий способ ухода с места преступления у Читемо и Алекса с Ликой из квартиры.

Млат отнёсся к её размышлениям скептически.

- Возможно, там есть неизвестные нам коммуникации. И к тому же Лика их отлично знает.

- Возможно, но вероятность слабая. За последние несколько лет мы нанесли на карты все подземные коммуникации, о которых она знает. И ещё - добавьте сюда способ, которым Алекс покинул тюрьму. А ведь в тюрьме на выходах и по периметру велось видеонаблюдение. Ни одна камера не зафиксировала Алекса, а решётки выхода в главный коридор остались запертыми изнутри.

Размышляя, Тоя, сама не замечая, вновь начала покусывать свой хвост. Её подчинённые изо всех сил делали вид, будто ничего не видят.

В кабинете повисла осязаемая пауза.

Спустя минуту её осторожно нарушил Тэрр Бадд.

- Так, может, Алекс и есть Читемо?

На него покосились неодобрительно.

Тоя, продолжая размышлять, развела руки в стороны. Несчастный хвост метнулся вниз, спасаясь от острых зубов, и несколько раз обвился о ножку кресла.

- Нет. Алекс, как и любой тери, оставляет после себя следы. А Читемо следов не оставляет. Вместе с тем, убийства Читемо совершались всегда в районе полуночи. Алекс сбежал из тюрьмы в полночь. В полночь Лика арестовала Алекса, и они исчезли. Разница пока только одна – Читемо появляется там, где хочет. Но оба они, и Читемо, и Алекс, способны покинуть любое место в полночь.

- Домыслы, и без фактов, - проворчал недовольно Млат.

- Другого у нас нет. А теперь разовьём эту теорию ещё дальше. Алекс заявляет, будто он из другого мира и охотится за Читемо, совершающего убийства в трёх разных мирах. Мы никогда не рассматривали подобный вариант всерьёз – и в силу не только неверия в иные миры. Но и потому, что Алекс оставлял за собой следы, а Читемо нет. Однако если принять на веру версию Алекса, то можно предположить и следующее – возможно Алекс и Читемо принадлежат к разным видам. Просто настолько разным, что один из них следы оставляет, а второй нет. Либо, Читемо оставляет следы, неизвестные нам, но известные Алексу.

- И какой из этого следует вывод? – непонимающе спросил Млат.

- На Читемо у нас нет вообще ничего. А значит, нам необходим Алекс. Вот здесь, в кабинете. Следует разобраться, почему и как он перемещается между мирами, и перемещается ли вообще. Расспросить про виды тери в его родном мире. Другими словами, нам нужен конструктивный обмен информацией.

А потом тихо пристрелить его и спрятать тело, - добавила она мысленно.

В её голове уже закрутился сюжет следующего рисунка с Алексом в главной роли.

- Тогда, - вставил слово Ирку. – Необходимо разобраться, почему его хотели убить в тюрьме.

- Ещё одна загадка, - признала Тоя. - Ниточка к ней пока одна – некий Мунаш.

- По Мунашу мы разослали запросы всем Барцу. Получили только один ответ. Один из ягуаров вспомнил, будто бы в разговоре с ним некий тери упоминал Мунаша и называл его праведником. По нашей просьбе он написал рапорт о том случае. В нём содержится следующее: встреча произошла случайно ночью, когда Барцу бежал за подозреваемым в краже со взломом и, забежав в тупик, сбил там с ног другого тери, случайно попавшегося навстречу. Тот прохожий показался ему не в себе и бормотал о праведнике Мунаше, пришедшем в Эйоланд покарать грязных.

- Грязных?

- Да, в рапорте это слово выделено в кавычки – «грязных».

- Больше ничего?

- Только принадлежность прохожего к Саеда. Больше ничего.

- Негусто, - констатировала Тоя. - Разошли всем Барцу распоряжение поспрашивать о Мунаше и о том, кто такие «грязные».

- Так точно, мэм, - настала очередь Ирку с ушами уйти в планшет.

- Флар, что у тебя?

Флар Хатано, удивительно изящный для своего вида, являлся самым молодым следователем в Управлении. Его группа занималась расследованием убийства Моррата Махойу.

- У нас всё прозрачно, мэм. Убийство произошло около четырёх часов назад. Фактически, члена Совета Моррата Махойу задрали. Данные видеонаблюдения и образцы ДНК, обнаруженные как в ранах, так и в шерсти на полу, однозначно указывают на Орра Махойу, как на убийцу.

В кабинете вновь повисла тишина. Тишина мрачная, подавленная и тревожная. Слова Флара окончательно доказали всем присутствующим всю серьёзность дела с предателями в Управлении и обходом напитка правды.

Только сейчас, именно сейчас, все действительно поверили в серьёзность ситуации.

Тоя разглядела эту веру и понимание на их мордах.

- Орр приходил к Моррату один?

- Да, мэм. Кроме данных видеонаблюдения, нашлись и свидетельские показания. Орра узнали на улице, перед домом Моррата.

Тоя задумалась. Крепко и надолго.

Ей никто не мешал. Старались даже громко не дышать и лишний раз не шевелиться.

Осознав всю шаткость нынешнего положения Абрафо и их самих, они тут же поняли и следующее: сами они не справятся. Не тот уровень влияния и власти, чтобы расхлебать имеющийся котёл.

А котёл заварился знатный. И, значит, вскоре начнётся противостояние Совета и Абрафо.

И хорошо, если дело ограничится переворотом и смещением Совета. В нынешней ситуации вполне способно произойти совсем наоборот.

В таком случае их быстро сожгут заживо во дворе. Точнее, им повезёт, если их просто и всего лишь заживо сожгут.

- Флар, скажи, Моррат сопротивлялся?

- Да, мэм.

- Он успел перед смертью ранить Орра?

- Несерьёзно. Скорее всего, зацепил когтями его ухо.

- Другими словами, имеются образцы крови Орра?

Настала очередь Флара задуматься.

- В принципе, да, мэм. Я распорядился на месте собрать и его образцы, но хватит ли их на полноценные анализы, кроме ДНК, я не уверен.

- Хорошо. Распорядись сделать по возможности самый полный анализ крови. И вместе с Ирку сравните его с анализом крови покончивших с собой ремонтников. То же самое выполните с образцами убитого Моррата.

- Эээ… На предмет чего их сравнивать? – растерялся пум.

- На предмет антидота против напитка правды, - ответил за Тою Ирку. Он лучился счастьем.

Тоя тяжело взглянула на него, и волк сразу сник.

- Простите, мэм.

- На предмет антидота против напитка правды, Флар, - сказала Тоя.

- Но… Зачем?

Тоя выразительно поглядела на Млата, непосредственного начальника Флара Хатано.

Тот тяжело вздохнул.

- Извините, мэм, - он повернулся к Флару. – Мотив, сынок. Орр сбежал и тебе придётся его найти. А для этого необходимо ответить на вопрос – почему? Почему Орр убил Моррата Махойу? Почему он пришёл в дом именно к нему? Сразу ли произошло убийство или они говорили? А если говорили – то о чём?

Флар подавленно молчал. Млат смотрел на него, всё больше хмуря брови. И уже раскрыл было рот, когда Флар вскочил с места, на котором сидел.

- Госпожа полковник, разрешите вернуться на место преступления? Прямо сейчас?

- Разрешаю, - кивнула Тоя.

Флар сбежал так быстро, будто испарился в воздухе.

Млат обрёл гордый вид.

- Что ж… И последнее дело на сегодня… - Тоя подумала. – Надеюсь, что последнее. Дело о похищении музыкальной группы Лирса.

Карн Лэй не шевельнулся, но впервые за время совещания раскрыл глаза. Потёртый временем и жизнью, с перечерченной шрамами мордой, он излучал какое-то депрессивное спокойствие.

Лэи меньше всего сходили с ума по группе Лирса. Не потому что не ценили их музыку, нет. А в силу принципиально иного поведения, предваряющего их сексуальные игры.

С точки зрения Лэев, если ты не бегаешь (желательно – быстро), то недостоин и близкого интимного внимания к своей персоне.

Так что клеится к Лэю, если ты сам не Лэй – весьма дохлый номер. А потому, из всех представителей кошачьих видов тери, гепарды оказались в Эйоланде наиболее многочисленными.

Кроме партнёров своего вида их попросту никто не привлекал.

Карн взялся за планшет и приступил к докладу.

- Основная версия – служебная халатность. Охранники покинули свой пост и направились перекусить. Дескать, за всё время охраны Лирса ничего не случалось. Проверка напитком правды показала, что они покидали свой пост не в первый раз. Проверяем также охранников и из других смен – возможно, они тоже покидали своё место и тем самым привлекли внимание похитителей. Изучение камер видеонаблюдения свидетельствует о слежке за зданием членов молодёжной банды Атахо. Атахо – не очень серьёзная молодёжная банда, но в последнее время она переживает некоторый рост и ищет источники финансирования. Я послал запрос на её проверку и зачистку. Пока пойман один из членов банды – при помощи местного Барцу. В числе прочего, протокол его допроса содержит информацию об интересе Атахо к группе Лирса. Из-за своего возраста и слабой пока вовлеченности в деятельность банды, большего он сказать не смог. Мы поместили его в тюрьму, до окончания расследования. Подана и соответствующая заявка в суд. Мы точно знаем, что в похищении группы Лирса фигурируют Атахо – камеры наблюдения зафиксировали их проникновение в здание, после чего они вывели пленников и скрылись с ними в неизвестном направлении. На принадлежность похитителей к Атахо указал Барцу. На нынешний момент мы ждём добро на массовый арест банды – благо у Барцу есть данные на большинство её участников.

Тоя кивнула. Её пальцы забегали по клавиатуре.

- Ваш запрос одобрен, Карн. Операция начнётся через два с половиной часа. Допросы арестованных поставлены в наивысший приоритет. Карн – у вас чрезвычайные полномочия на двое суток. Больше никаких запросов на операции и ресурсы – просто берите и делайте. Отчёт лично мне каждые шесть часов – можно по видеосвязи. Есть предположения, кому именно могли передать похищенных?

- Нет, мэм. Выскажу и свою личную точку зрения – наши знания современного криминального дна Эйоланда недостаточны в принципе для эффективного решения подобных задач.

- Согласна, Карн. А потому совместим два дела одновременно – коль уж у нас образовалась необходимость начать крупную операцию и аресты, параллельно займитесь и исследованием этого самого дня. Всё другие задачи с вашей группы снимаются.

- Так точно, мэм, - без радости в голосе подтвердил указания Карн.

В тот же момент планшет Тои тихо вякнул, сигнализируя о важном письме.

Его отправителем значился сам Фангэй.

Тоя щёлкнула на письмо, уже заранее зная его содержание.

Она не ошиблась. Не ожидала лишь удивительной его лаконичности.

«Подполковнику Тое Багенге. Вотум недоверия»

Дата ниже сообщала, что её полномочия истекают через три дня.

Вот оно -  то самое, третье письмо, подумала она.

Она обвела взглядом кабинет триумвирата. Смысл письма как будто висел в воздухе. Его поняли все, стоило им только встретиться с ней взглядом.

- Началось? – лишь Ирку посмел нарушить молчание.

Она кивнула.

- Началось.

Оставить ответ