В хорошем качестве карту можно скачать здесь.
Предыдущая глава: "Поселок Сюльбан и долина реки Сюльбан"
Масштабная разведка хребта Удокан на предмет залежей урана началась в 1950 году. В течение четырех лет здесь было открыто одно месторождение, а также ряд урановых и уран-ториевых рудопроявлений. Кроме этого, хребет выделялся большим количеством проявлений минерализации.
На фоне слабых средств разведки того времени и некоторой эйфории от открытий на хребте Кодар, многочисленные следы урановых руд сформировали картину высокой перспективности района.
Несмотря на географическое разделение – Кодар и Удокан – по документам весь уран (разведанный и добытый) относился к одному проекту. Это обуславливалось одними и теми же базами снабжения, а также деятельностью одних организаций – Ермаковского РУ, БорЛАГа и экспедиционных партий Мингео.
Интересным является вопрос, был ли зимник Тупик-Чара организован после предварительной оценки Читкандинского месторождения (как его следствие), либо же интенсивная разведка Удокана наземными силами началась после начала его эксплуатации. По отношению к обнаруженным рудопроявлениям зимник пролегал чрезвычайно удобно.
Всего в Удоканской ураноносной подзоне выделились два района с наиболее глубокой разведкой урана, как наиболее перспективные в промышленном отношении.
Первый район представлял собой рудное поле с несколькими рудопроявлениями. Он включал в себя месторождения Читканда-1 и Читканда-2, а также рудопроявления Александровское-1, Александровское-2 и Александровское-3. В документах, в том числе и в современных, это рудное поле объединено в одно Читкандинское месторождение. На карте оно обозначено красным цветом, с разбивкой по участкам рудного поля.
Второй район объединяет в себя три рудопроявления – Скалистое (два под одним названием) и Скалистое-2. На карте граница с участками работ по этим проявлениям указана фиолетовым цветом. Граница приблизительная. Она точно включает в себя рудопроявления Скалистые. Скалистое-2 в целом находится в том же районе, либо на склонах со стороны Большой Икабьи, либо на склонах со стороны ее правого притока. Либо же входит в означенные границы и соприкасается с одним из Скалистых. Общего смысла это не меняет – все три проявления находятся в одном небольшом узле, исследовались в один период времени и с одной базы, и рассматривались как единое рудное поле.
Менее перспективные рудопроявления, по которым было решено не производить более тщательной разведки: Круглое, Открытое, Теневое (три расположенных рядом проявления), Теневое-2, Лунное, Лунное-2, Верхне-Сакуканские (одно в верховьях реки Сакукан и одно в верховьях реки Саку), Саку (три рудопроявления, примерно в 20 км ниже истока). Все перечисленные объекты на карте не обозначены, так как нет данных по их точному местонахождению.
Основным источником по Удоканской подзоне является справочник «Уран российских недр» 2010 года, однако он имеет некоторые неточности. В частности, схема геологического строения Удоканской подзоны [1, С.609], приведенная в справочнике со ссылкой на материалы Сосновского ПГО, имеет искаженную координатную сетку и делает фактически невозможным точный перенос местонахождения урановорудных объектов на топографическую карту.
В свою очередь, наиболее важные для изучения объекты, указанные в справочнике (Читкандинское рудное поле и рудопроявления Скалистые), идентифицируются через спутниковую съемку [ESRI] местности. Так как район хребта Удокан по сравнению с Кодаром более пологий, урановорудные объекты там находятся преимущественно в зоне выше леса, а геологоразведка велась чрезвычайно интенсивно – то спутниковые снимки позволяют обнаружить многочисленные разведочные канавы.
Исследования А.Е. Снегура, изложенные им в книге «Ключ Мраморный» [2, С.100-109] имеет смысл рассматривать как дополнение к «Урану российских недр» (как к источнику) и к анализу спутниковых снимков района.
При этом нельзя рассматривать комментарии А.Е. Снегура именно в дословном их смысле, если речь не идет про цифры из архивов⁵⁶. В частности, на странице 195 книги он комментирует отдельные ошибки в рассказе геолога А.Г. Теремецкой, указывая, например, что в Каларском районе нет и не было реки Сакукан (куда Теремицкая, по ее словам, летала на самолете для оценки результатов геологоразведки). То есть, он указывает на путаницу в изложении Теремицкой, не учитывая, однако, что для геологов, Ермаковского РУ и БорЛАГа хребты Кодар и Удокан в то время были суть одним и тем же. Соответственно, справочник «Уран российских недр» четко называет (со ссылкой на Сосновское ПГО) в числе объектов разведки такие рудопроявления (два рудопроявления), как «Верхне-Сакуканские», расположенные в районах верховьев рек Сакукан⁵⁷ (этих речушек на Удокане даже две⁵⁸) и Саку. При этом рудопроявления под названием Саку так же существовали.
Это основная причина путаницы в рассказах очевидцев и в их анализе (в том числе А.Е. Снегуром). Видимая сейчас часть урановой эпопеи в Забайкалье находится на хребте Кодар, однако основной объем геологоразведочных работ Мингео пришелся в реальности как раз на Удокан. При этом в геологоразведке принимали активное участие и Ермаковское РУ с БорЛАГом.
Прибавьте сюда несколько одинаковых географических названий (усугубляющих путаницу склонностью людей к сокращениям в простой речи), схожую высоту гор, рудник Читкандинского месторождения и зимник к нему, а также то, что некая часть очевидцев (как вольнонаемных, так и заключенных) могла в принципе работать только на Удокане и даже не слышать в это время о Кодаре⁵⁹.
Тем не менее, основная справочная информация в обоих источниках («Уран российских недр» и «Ключ Мраморный») одинакова, так как первоисточником в них являются отчеты Сосновского ПГО.
Читкандинское месторождение урана было обнаружено в 1950 году партией №6 Мангышлакской экспедиции ВСЕГЕИ. Находится оно в верховьях реки Читканда, в районе устья ручья Битюн. Рудное поле месторождения разделено на четыре участка – по гольцам, на которых найдены рудные объекты.
Читкандинское месторождение изучалось силами экспедиции в 1950 году, и в марте 1951 года его дальнейшая разведка была передана Ермаковскому рудоуправлению.
До момента передачи снабжение базы геологов (на карте база обозначена как «поселок 1») происходило посредством вьючного транспорта. Разведка велась преимущественно вольнонаемным персоналом, с привлечением небольшого количества заключенных и спецпоселеленцев (вероятнее всего с бесконвойной работой). После включения в разведку Ермаковского рудоуправления к месторождению был пробит зимник, как ответвление от зимника Могочи-Тупик-Чара (приблизительно 40 км⁶⁰).
На месторождении был организован отдельный лагерный пункт БорЛАГа, а на гольцы при помощи бульдозера и заключенных построены серпантины. С этого момента производились очень масштабные разведочные работы, но длились они фактически лишь до осени, так как в октябре 1951 года Ермаковское РУ и БорЛАГ были расформированы.
Геологоразведка, тем не менее, не прекратилась, а была передана обратно в руки Лесной экспедиции Мингео, и происходила вплоть до 1953 года.
За три года разведки на Читкандинском месторождении было пройдено 9 штолен на двух горизонтах, с глубиной разведки 20…50 метров. Разведочных канав пройдено около 600 метров – что очень хорошо просматривается на спутниковых снимках.
Тем не менее, месторождение оказалось мелким, а средняя концентрация урана низкой (0,043%). Из-за разбросанности залежей урана по площади месторождения, а также небольших выявленных запасов, попутная добыча урана не велась ни в каком виде⁶¹.
На сегодняшний день Читкандинское месторождение урана относится к резервным.
В верховьях долины реки Большая Икабья в 1951 году был обнаружен еще один перспективный с урановой точки зрения район. Он включал в себя три рудопроявления, расположенные в гольцах ручья Скалистый.
В устьях ручьев Скалистый и Комустак была организована база (на карте обозначена как «поселок 2»), со снабжением через вьючные и скотогонные тропы. Чуть позже была предпринята попытка пробить зимник в сторону зимника Тупик-Могочи-Чара⁶².
По Большой Икабье геологоразведка проводилась по всей долине, но наибольшая ее интенсивность происходила в верховьях ручья Скалистый, что подтверждается спутниковыми снимками с большим количеством разведочных канав.
Согласно А.Е. Снегуру, наибольшая интенсивность разведки на Скалистом пришлась на 1952 год, последние работы производились в 1953 году.
Снегур также пишет, что снабжение в 1953 году производилось тракторным волоком по ручью Битюн, через Читкандинское месторождение: «В доставке грузов использовалось соседнее Читкандинское месторождение как перевалочная база… Тяжелое оборудование, прежде всего компрессора, вагонетки, бензоемкости, лебедки и прочее, перегружали на тракторные сани, по замерзшим руслам ручья Битюн и ключа Комустах везли до перевального водопада высотой до 10 метров. Здесь (далее Снегур цитирует источник) «грузы спускали по наклонной плоскости в 75 градусов лебедкой, а далее доставляли лошадьми и оленями к месту работ».
Возможно, что речь в первую очередь идет о переброске части оборудования с Читкандинского месторождения к рудопроявлениям Скалистые, и за счет дефицита техники (с уходом Ермаковского РУ снабжение почти прекратилось) эта переброска происходила по кратчайшему пути. Расстояние между «поселком 1» и «поселком 2» через волоки и вьючную тропу составляет около 20 км (из которых трактор с санями проходил около 16 км), тогда как путь по зимникам насчитывал порядка 120 километров, при том, что участок зимника от реки Чина (от места сворота с зимника Тупик-Чара) к «поселку 2» вряд ли был хорошим.
В случае же, если не существовало полноценного зимника от «поселка 2» до зимника Тупик-Чара, то снабжение через Битюн и водопад ручья Комустак и вовсе было единственным путем.
В любом случае, в отсутствие дорог на гольцы, подобные которым построили на руднике Волчий и на Читкандинском месторождении, забросить оборудование по ручью Скалистый каким-либо иным способом, кроме как на лошадях, оленях или людях было невозможно. Вместе с тем в регионе на момент 1953 года уже не оставалось ни Ермаковского РУ, ни БорЛАГа, и прорезать серпантины было некому. Спутниковые снимки, в свою очередь, подтверждают объем разведки и одновременно с этим отсутствие дорог под моторный транспорт как вдоль ручья Скалистый, так и по самым верховьям Большой Икабьи.
На момент закрытия Ермаковского РУ и БорЛАГа в октябре 1951 года на хребтах Кодар и Удокан было разведано 160 тонн урана, при его среднем содержании 0,002-0,003 % [3]. Настолько малые запасы и столь убогие по содержанию руды послужили поводом вывести разведку района за рамки непосредственно Атомного проекта. То есть если изначально регион считался настолько перспективным, что Ермаковское РУ входило в структуру Атомного проекта и финансировалось, можно сказать, напрямую – подчинялось тоже; то результаты разведки 1951 года были восприняты более чем однозначно.
Существовало, впрочем, мнение о вероятности высоких запасов урана на Удокане. Разведка урана при помощи самолетов в горах давала слишком большие неточности, и ряд геологов, судя по всему, лоббировал продолжение поисков при помощи наземных партий. Об этом упоминается у Снегура, это же косвенно подтверждается Постановлением СМ СССР № 3510-1631сс/оп «Об изменениях в направлении и объемах работ по разведке и добыче свинца» от 17 сентября 1951 г.
В Постановлении, в числе прочего, описываются причины закрытия Ермаковского РУ, и там же содержится приказ «Министерству геологии усилить перспективную разведку месторождения Четканда и геолого-поисковые работы в Кодаро-Удоканском р-не».
Геолгоразведочные работы 1952-1953 годов на Удокане проходили как раз согласно этому приказу.
Тем не менее, несмотря на самые тщательные поиски, рудопроявления Скалистые так и не перешли в статус месторождения. Ревизионные работы по урану уже нашего времени так же затронули и Удоканскую подзону, однако статус резервного мелкого месторождения имеет только месторождение Читкандинское.
В итоге Удокан при всем своем масштабе разведочных работ по урану оказался не меньшей пустышкой, чем Кодар.
Примечания
56. На примере выдержек из отчета экспедиции Каларского центра туризма видно, что А.Е. Снегур не всегда использует цитаты из рассказов и отчетов дословно - но при этом без проверки первоисточника выглядят они дословными. Его можно понять как журналиста, стремящегося привести текст к некоему художественному целому, но с исследовательской точки зрения подобный подход лишь усугубляет путаницу.
57. Дословно у А.Е. Снегура: «…Далее нас на маленьком самолете перекинули на Сакукан, где была обнаружена новая аномалия… Геологическая ситуация оказалась также неблагоприятной для локализации Уранового месторождения. В карбонатных породах наблюдались тонкие прожилки настурана. Для добычи эта минерализация была непригодной из-за очень низких содержаний». По сути, речь может идти о доброй половине рудопроявлений на Удокане (в том числе об участках Читкандинского месторождения и рудопроявлениях на Большой Икабье), а также о руднике Волчий на Кодаре. Но в любом случае сложно рассматривать в качестве ценного материала записанный через третьи руки рассказ о событиях почти сорокалетней давности.
58. Сакукан с эвенкийского – мешок. Слово характеризует речную долину с точки зрения ее проходимости с оленями. Нетрудно догадаться, что на большой территории с двумя горными хребтами, где кочуют оленеводы, река Сакукан даже на карты вряд ли попадет в единственном экземпляре.
59. Думаю, можно смело утверждать, что немалая доля рассказов урановых очевидцев про Кодар относится к Удокану, и наоборот.
60. Расстояние примерно такое же, как от поселка Синельга до месторождения Мраморное – это к вопросу о путанице. При этом заброска тяжелого оборудования происходила тоже зимой и в схожих условиях. Соответственно, на разветвлении зимников была организована небольшая база для грузов, машин и людей.
61. Это утверждение основано на отсутствии обогатительной фабрики – аналогично руднику Волчий. Однако если на Волчьем ее не строили, так как нечего было обогащать, то в отношении Читкандинского месторождения этот вопрос остается непроясненным. Возможно, что к началу 1951 года у руководства Атомным проектом уже сложилось окончательное мнение об общей низкой перспективности региона, на основе разведки 1949-1950 годов. Приказ о расформировании Ермаковского РУ в 1951 году был принят отнюдь не с бухты-барахты. Если принять эту точку зрения, то судьба забайкальского урана решалась по итогам летнего сезона 1951 года – будут ли увеличены разведанные запасы на Хадатканде (Мраморное к тому времени было исчерпано, оказавшись очень маленьким), есть ли смысл добывать уран на Волчьем, и возможно ли добывать уран в адекватных (затратам на освоение) количествах на Удокане. При этом, как мы подробно рассмотрим в одной из последующих глав, потребность СССР в столь малых количествах урана, какое обнаружили тогда в Забайкалье, отсутствовала.
62. Не существует твердой уверенности, был ли зимник к «поселку 2» пробит в начале 1950-х, или же появился позже во время ревизионных работ и работ по медному месторождению. Но местность совершенно точно позволяла его организовать, поэтому с большей долей вероятности зимник в каком-то виде все же существовал.
Литература
- Машковцев Г.А., Константинов А.К., Мигута А.К., Шумилин М.В., Щеточкин В.Н. Уран Российских недр. - М.: ВИМС, 2010. 850 с.
- Снегур А. Е. Ключ Мраморный: Хроника Первого Забайкальского Урана. — 3-е изд. — Чита: Экспресс-издательство, 2010. — 272 с.
- Постановление СМ СССР № 3510-1631сс/оп «Об изменениях в направлении и объемах работ по разведке и добыче свинца». 17 сентября 1951 г. // Атомный проект СССР: документы и материалы. Т. 2. Кн. 5. — 2005. — С. 369—371.